Океан бушевал холодной синевой, и волны разбивали свои пенные лбы о скалистые кулаки утёсов. А серые каменные великаны выстроились грозной толпой, надменно и горделиво глядя на неистовство водной стихии.

И на одной из этих громад воздвиглись руины древнего замка. Стены и башни давно обвалились под гнётом времени и ударами жестоких сил природы, и теперь щербатые обломки обречённо смотрели в небо, ожидая своего дня и часа, чтобы низвергнуться в преисподнюю океанских глубин. А пока замок стоял на краю обветренного утёса, и небо плыло над останками былого величия рваным пологом свинцовых туч, нёсших холод печальных снегов и безысходность лютой, северной зимы.

Серпантин петлял прерывистой лентой, поднимаясь к обломкам барбакана – уродливой груде камней, ставшей сегодня целью группы путников из девяти человек, что брели по недружелюбной дороге, исковерканной и разодранной тут и там то жирными оползнями, то голодными провалами. Сквозь холод ненастного дня и крошку печального снега, сыплющуюся с набрякших небес, волочились усталые фигуры – обветренные и тощие, будто тени, из праха восставшие, устремлённые к заветной вершине, что манила скупым огрызком вселенской надежды. Кровавым кашлем выплёвывали по кусочкам простуженные лёгкие, кутались в дырявые тряпки, некогда называемые одеждой, изнемогали от ветра, дерущего исхудалые лица, но шли – шли в обречённой решимости, в болезненном рвении, не ведая пути обратно. Мужчины несли на поясах оружие, а одна из двух женщин, что постарше, дрожащими руками к груди прижимала запеленованное дитя. Вторая – совсем ещё юная девушка – ковыляла следом, напрягая в героизме отчаянного восхождения остатки сил своего хрупкого, измученного тельца. Люди молчали: не до разговоров было.

– Замок пуст! – не выдержала женщина с младенцем. – Неужели никто не видит? Здесь нет людей, нет пищи, даже от проклятого ветра не спрятаться. А вокруг мёртвые земли на много миль! Зачем мы сюда пришли?

– Молчи, женщина! – приказал ей хриплым голосом высокий, тощий, как жердь, мужчина в истёртой меховой шапке, – колдун говорил именно об этой крепости. Она одна сохранилась в скалах у Холодного океана. Надо потерпеть ещё немного, цель уже близко.

– Но здесь никого нет! – не унималась женщина.

– Это просто испытание, – устало проговорил широкоплечий, низкорослый бородач, идущий впереди отряда, – надо верить. Только здесь мы можем спастись от грядущей Тьмы. Маг не мог соврать – этому человеку доверяет сам король.

– Колдун может сделать всё, что ему захочется, – вступил в разговор идущий следом за бородачом пожилой мужчина весьма крепкий для своего возраста, его серые глаза под нависшими седыми бровями недобро щурились.

Высокий бросил на него грозный взгляд, но промолчал. И они продолжили путь в тишине, устало перебирая ногами по колючему гравию.

Вдруг предводитель удивлённо воскликнул, указывая куда-то перед собой. Люди стали всматриваться: из трещины в скале, возвышающейся над головами путников, проросло тоненькое, извилистое деревце. На нём из последних сил держалась пара пожухлых листьев, так и не сорванных осенним ветром.

– Что случилось, Модулф? – спросила бородача женщина с младенцем.

– Дерево среди мёртвых земель! – воскликнул тот. – Такого никто прежде не видел. Это знак! Мы на верном пути!

***

Почти год они находились в дороге. Именно столько времени потребовалось, чтобы дойти от побережья Зелёного моря до самой северной точки земли – края мира, за которым простирались лишь бесконечные океанские воды. С тех пор, как группа отправилась в путь, её численность сократилась почти в десять раз: кто-то повернул обратно, кто-то был убит в стычках с дикими племенами, кто-то умер от болезней.

Последняя драка произошла три недели назад. Кочевники долго следили за путниками, скача за ними по пятам на диковинных северных животных с ветвистыми рогами. Племена, встречавшиеся южнее, предупреждали об угрозе нападения на границе мёртвых земель, и теперь остатки отряда готовились к неминуемому столкновению. Тем не менее, дикари долго не решались напасть: они ехали за чужаками на почтительном расстоянии, будто выжидая удобный момент, и только когда путники достигли мёртвой земли, воины племени бросились в атаку. В короткой схватке удалось отбить первую волну кочевников, и отряд поспешил вперёд, не досчитавшись пятерых мужчин – они остались на поле боя, утыканные стрелами. Было ясно, что дикари просто так не отпустят добычу, и выжившие ожидали следующего удара, который положит конец странствию. Но стоило путникам вступить на серые, безжизненные пески мёртвой земли, преследователи отстали.

Ни одно живое существо не обитало на этих мрачных, обезличенных просторах, тут не росли травы и деревья, и даже птицы не летали в небе. Только серый, будто пепел, песок заполнял всё пространство вокруг: он стелился под ногами и тучами бесновался в воздухе, подгоняемый порывами ветра. Целыми днями люди шли среди гнетущей мёртвой пустоты, где ничто не радовало глаз.

Вскоре захолодало, пошёл снег. Далеко на юге осень вовсю расцветала яркими красками, а здесь уже зима звенела своим морозным дыханием. Жестокий, пронизывающий ветер гулял среди равнин, он становился стеной и не разрешал идти дальше, вынуждая усталых, замёрзших путешественников продираться сквозь себя из последних сил. Запасы дров иссякли быстро, и на костры пошли телеги, щиты и прочие вещи, которые теперь не на чем стало везти. Когда закончилась пища, забили последнюю лошадь. За несколько дней сожгли всё, что могли, а конца пути так и не было видно. Холодными ночами кутались в рваные плащи, жались друг к другу, чтобы хоть как-то согреться. От сырого мяса мучили боли в животе и понос.

На горных перевалах было ещё тяжелее. Подъёмы выматывали так, что люди падали в изнеможении. Ещё четверо не выдержали – тела их упокоились в горах. А в сердца выживших пробиралось отчаяние, и страх перед неминуемой гибелью сдавливал глотки. Но люди продолжали верить – ничего другого им не оставалось.

Пища закончилась за день до того, как впереди показался замок. Когда с последнего перевала путники увидели серую океанскую гладь и очертания крепости, покоящейся на вершине скалы, ликованию не было предела. Казалось, вот она награда за страдания, цель, к которой так долго стремились, но, как только подошли ближе и увидели, что собой представляет замок, надежды развеялись, как песок по ветру. Здесь не было тех, кого путники хотели найти: разрушенные стены и башни всем своим видом говорили, что тут давно нет места живым. И чем ближе люди подходили к руинам, тем сильнее в головах укоренялась мысль: это монументальное сооружение станет для них надгробьем.

***

Пространство внутри замка оказалось завалено обломками рухнувших стен.

– Надо осмотреть подвалы, – решил Модулф, – те, кого мы ищем, наверняка там. От Тьмы можно спастись только глубоко под землёй.

– Как это странно, – проговорила другой мужчина, – спасаться от Тьмы во тьме…

Собрав в кулак волю, силы и остатки надежды, люди принялись за дело, никто не желал признавать тщетность потраченных усилий. Путники тщательно осмотрели уцелевшие комнаты. Внутреннее убранство давно обратилось в прах: не осталось ни деревянных перекрытий, ни предметов обихода, ни мебели. Искателей окружали только голые, холодные стены, сложенные древними строителями из массивных блоков.

В подвалах было темно и пусто. Местами свет падал из проломов в потоке и узких окон в цокольной части, но большинство помещений тонули в кромешном мраке. Подземелья поражали своими размерами. Легенды утверждали, что замок построили великаны в прошлой эре, и в это охотно верилось, стоило только увидеть огромные пустые залы. Крепость имела разветвлённую сеть подвальных комнат, часть их давно покоились под завалами, но даже те, которые время пощадило, пришлось обходить довольно долго, порой пробираясь в темноте на ощупь. Но близился вечер, а прибывшие не нашли даже намёка на чьё-либо присутствие ни в самой крепости, ни под ней.