Все собравшиеся здесь пока молчали. Я стоял ещё минуты три, ловил на себе многозначительные взгляды мальчика и девочки, мялся на одном месте, всё время чувствуя неловкость. И смотрел. Смотрел на дверь в конце зала. Я знал, она там. Их босс. Сейчас я её увижу. Секунда. Ещё. Ещё.

Тишина. Тишина нависла такая, будто время замерло на мгновение, а потом раздался уже знакомый мне голос:

– Прости, имени твоего я так и не узнала, но ты ведь мне его скажешь? – Событие, которое чуть не свалило меня без чувств тогда в лесу. Детали я запомнил слишком ярко. А тем более её.

– Да, скажу, меня зовут Максим, – сходу выдал я, слегка приближаясь к дальней стене помещения.

– Очень приятно, Максим! А я Ульяна. И я здесь главная! – Дверь со скрипом отворилась и мне навстречу вышла она, та девочка – красотка, старшая из двух сестёр, что вместе с мамой отправила старика в стену. Я обомлел.

На ней было ярко-малиновое платье до колен и с длинными рукавами. Чёрные туфельки. Волосы распущены, и те фенечки на руках, их стало ещё больше.

– Готовься, разговор будет долгий. Узнал? – улыбнулась она.

– Ещё бы, – сухо ответил я. – Надо ли говорить, что я знаю, как вы растворили старика в стене?

Мне стало не по себе, но беседу я начал именно с этого. Оглянулся на остальных детей. Уловил их строгий взгляд.

– Нет, не надо. Я тебя видела и слышала. Не сильно ты скрывался. Но родители, вроде, о тебе тогда не узнали.

– Ну, хоть что-то, – вздохнул я.

– Я тебя тогда и в больнице узнала и на дороге заметила, когда ты недалеко от нашей машины остановился. Я не сомневалась, что ты за нами проследишь…

Ульяна, отлично – подумал я. Старик же тогда не называл девочку по имени. А теперь я хоть его знаю.

– Странно, для подростка, который недавно отправил своего прадеда в стену, ты выглядишь слишком… ну, спокойной что ли… даже равнодушной…

– Просто я уже привыкла к своему городу и его аномалиям. Родилась же тут. А дед сам этого хотел. Рак поджелудочной, неоперабельный, – она так пафосно произнесла это умное слово. – Его было уже не спасти. Тем более в нашем городе, из которого не выбраться.

– Соболезную!

– Да, неважно уже. Если бы даже и был операбельный. Где его тут оперировать? А главное – кому? Дед постарел так всего за три месяца. А до этого выглядел очень хорошо, совсем не на свой возраст, а моложе. Присаживайся, – она махнула рукой в сторону стульев.

Я сел на стул, самый близкий ко мне. Ульяна уселась напротив меня, на место, возглавлявшее стол. Настоящая леди-босс!

– Красивое платье, – не смог я не сделать комплемент.

– Спасибо, – кокетливо улыбнулась она.

Только то, что было под этим красивым платьем, я уже рассмотреть не мог, ткань слишком плотная, сгибающаяся на груди под тупым углом. Отчего неизвестно было, моя любительница ходить без лифчика снова не надела этот женский аксессуар или он всё же был? Что же, значит, можно пока не засматриваться на неё, пожирая глазами, а перейти непосредственно к обсуждению накопившихся вопросов. Хоть и от одного её лица тоже было не оторваться. Очаровательная девочка.

Я невольно посмотрел на мальчика. Увидел на его лице недовольную ухмылку. Зацепил, да? Ревнуешь? Тоже нравится тебе твой лидер? Ничего. Терпи. Смиряйся.

– А начну я вот с чего, – она первая перевела разговор сразу в нужное русло. – Мы следим за тобой почти с первого дня, ну, как ты приехал в наш город. За тобой и за тем дяденькой, который с тобой был. Но за ним особо следить не нужно, он в больнице. Хотя за ней мы тоже присматриваем.

– Это мой родной дед по отцу и зовут его Владимир Николаевич, – пояснил я.

– Хорошо, запомню, – ответила она.

– И в чём причина слежки?

– Мы почти сразу поняли, что ты не фантом, ты – человек. Но ты как-то смог пройти сквозь стену. Мы это знаем. Нас это удивило. Нас это заинтересовало. Ведь люди сквозь стену проходить не могут.

Точно, она говорила своему деду про слежку за мной тогда у стены.

– Поверь мне, меня этот вопрос волнует не меньше, – признался я.

– Ты точно не знаешь как?

– Понятия не имею! Мы просто ехали с дедом по заброшенной дороге, а потом раз и вот он – ваш город. Я про стену-то и её свойства узнал только из-за своего любопытства и тебя… ну… ты понимаешь…

– Значит, ты из настоящего?

– Какого настоящего?

– Ну, реального мира!

Я её пока не понимал. Идём дальше.

– Допустим. А есть нереальный?

– Есть. Фантомный мир. Люди фантомного мира могут проникать сквозь стену!

– Мне интересно, если вы так давно следили за мной, почему сразу не пошли на контакт?

– Ну, мы тебя боялись. Мало ли. Мы не знали, кто ты, и зачем сюда пришёл. Вдруг ты враг? Поэтому долго наблюдали. А потом поняли, что ты сам ищешь выход, что ты тоже многого не понимаешь, и решили помочь.

– Что же, своевременно, – похвалил я её. – Я и правда уже совсем запутался и мне нужна помощь!

– Тогда мы…

– Но, Ульяна, давай так! – остановил я её. – Я не знаю, как я попал к вам в город. Честно – не знаю! Но то, что я не ваш этот фантом, вы уже поняли. Так что расскажи мне всё, что можешь. Что за реальный мир? Что это за город? Кто такие фантомы? Откуда появилась стена? Кто такой Заботин и что здесь охраняют военные? Давай по порядку. Раз вы меня сами сюда позвали, так говорите!

– Хорошо, – улыбнулась она. – Но мы знаем немного. Все-таки, мы ещё дети.

Ульяна начала свой рассказ.

– Тут, как бы, ну, в нашем городе много детей. И для нас тут существуют правила. Много правил. Например, нам родители запрещают ходить за стену. Ту, которая из колючей проволоки. Даже играть рядом с ней нельзя. Все спрашивали – почему. Я тоже спрашивала маму, почему и как, но та всякую ерунду придумывала, мол, город окружён лесом на много километров. Там дикие звери бродят. Съедят нас ещё. Подходить к шлагбауму на выезде нам тоже нельзя. И так во всех семьях говорят. Ещё нельзя подходить к военным. Нельзя выходить из дома после десяти вечера. Ещё много всяких «нельзя». Но два года назад меня это достало, и я решила проверить сама, что же там за стеной.

– А как родители объясняли вам, почему нельзя покинуть город?

– Ну, тут они как раз не врали. Говорили, что город закрытый, что мы семья учёных, которые работают тут над каким-то секретным проектом. И что уехать из города мы не можем, пока не разрешит какое-то там правительство в каком-то там Кремле. Мол, даже просто съездить к кому-то в гости не можем. Иначе нарушим этот…

– Режим секретности? – предположил я.

– Угу, его. Так вот, мне это надоело, и я решила хотя бы сходить за стену, посмотреть на этих диких животных. В школе подбила на это дело одноклассников. Желающие быстро нашлись. И мы ночью украли, у кого какие были в гаражах, лестницы, там уже у стены как-то их связали вместе канатами, перекинули через забор и пошли узнавать тайну. Ушли впятером, а вернулись только трое.

– Никита с Вовой шли впереди, мы даже не заметили, как они растворились, – вмешался мой проводник.

– Угу… Как я тогда испугалась! – У девочки задрожал голос. – Мы тут же побежали назад. Перелазили через стену прямо по колючей проволоке. С той стороны же лестницы не было. Все руки себе разодрали тогда, но было не важно, мы просто хотели убежать оттуда поскорей. Вот. – Она выставила вперед кисти рук ладонями вверх.

Освещение в зале было хорошее, яркое. Я хоть и сидел далеко, но шрамы от, частью колотых, частью рваных ран не увидеть не мог. Бедная девочка.

– В этой комнате сейчас как раз собрались выжившие в тот день, – понуро сказал мальчик.

– Ужас! – вставил я.

– У меня этот тогда… нер… нервный срыв сл… л… учился. Я целый месяц из дома выйти не могла, – продолжила Ульяна. – Просто сидела на кровати в своей комнате, смотрела в одну точку и ничего не говорила. Потом так же в этом положении на бок заваливалась и засыпала. И так каждый день. Не помню, как ела. Ничего не помню. Мама суетилась, успокаивала меня, подбадривала типа. Папа тоже. Но ничего не помогало. Меня дед тогда спас, но только через месяц, вывел из этого состояния…