Итак. Я нашел в квартире у старушки пожелтевшие листы бумаги и несколько карандашей и ручек. Можно ли их брать или нет, я не знал, а подниматься наверх, чтобы спросить разрешения, было лень.

Вверху листа жирным шрифтом вывел, делая значительное расстояние между буквами, слово К А Р Т А Н Г.

– Поехали, семь букв, – все свои рассуждения я теперь проговаривал шепотом. – Какое первое слово бросается в глаза? Карта! Замечательно. Карта НГ. Карта Нового Года, – посмеялся я. – Ладно. Шутки в сторону! Продолжим. Семь букв, сколько слов, состоящих из семи определенных букв можно составить?

В математике есть такой раздел – комбинаторика, который изучает порядок элементов: сочетания, перестановки, перечисления. Там есть формулы, по которым находят точное число всех возможных вариантов перестановки. Конечно же, в лицее нам её преподали, и как раз в 11-м классе, но я в это время гнал с дедом Range Rover из Польши. Само собой, по дороге дед мне все основы этой комбинаторики выдал вместе с главными формулами, но сейчас я многое забыл. Копаться в глубинах памяти не стал, воспользовался интернетом.

Так, надо же! Число всех возможных комбинаций считалось через обычный факториал! Достаточно было умножить последовательно все числа, начиная с двух (единицу тут при умножении я упускал за ненадобностью), и заканчивая 7. Поехали! 2*3*4*5*6*7= калькулятор на телефоне вывел число 5040. Отлично, больше пяти тысяч возможных слов! Над разгадкой я провожусь месяц! Не меньше. Но! У нас всего две гласных, и обе они одинаковые «А». Это сужало поиск. Вряд ли они стоят друг за другом, как например Каа. Я сразу же вспомнил имя той змеи из «Маугли». При таком раскладе оставшиеся согласные сбивались бы в непроизносимую белиберду и вряд ли бы оказались частью нормального слова. Значит, между двумя «А» точно будет хотя бы одна согласная. «Р» – звонкая, «Т» – глухая. Они и сейчас стоят друг за другом, возможно и в настоящем названии будет что-то похожее?

В этих двух гласных смущало кое-что ещё. Две одинаковые «А». В последовательности есть два одинаковых элемента. Эх, был бы рядом дед, он бы мне тут же с головы выдал точную формулу, сокращающую за счет повторения элементов число комбинаций. Но да ладно. Я интуитивно верил, что формула точно существует, но напрягать интернет дальше, чтобы её найти, я не стал. В любом случае, не менее 5000 сочетаний перебрать придётся. Плюс-минус 200 или 300 комбинаций роли бы не сыграли.

Прошел час.

– Танкарг! Нет! Траканг! – проговаривал вслух я. Да почему у меня это заело в голове, что в конце обязательно должно стоять или «РГ», или «НГ»? Хорошо хоть «К» и «Т» в это сочетание точно не вписывались. Нужно было отойти от стереотипа. Вычеркнуть первоначальную последовательность с окончанием на «Г» из сознания! Гантрак! Нет! Атрак… ага, аттракцион! Но в нём две «Т».

Я просидел за задачей, которую сам же себе и задал, ещё ровно два часа. Постепенно выходил из себя. Пот капал со лба на бумагу, размывая пасту, отчего приходилось часто вытирать его рукавом, а затем брать новые листы и писать на них. Но я так ни разу не встал и не сбегал умыться. Около четырехсот возможных комбинаций я уже перепробовал и вычеркнул. Оставалось всего ничего – 4640. Нет, так дело не пойдёт! Ещё через пятнадцать минут в голову пришла идея, наконец, вычеркнуть уже упомянутую мной ранее тарабарщину: возможные комбинации последовательности всех пяти согласных подряд. В таком случае ведь ещё оставались идущие друг за другом эти две злополучных «А». Что сокращало поиск. Достаточно вычислить факториал пяти и умножить на два. Так как эти гласные в таком случае стояли бы в начале или конце. Не такое уж и большое число 240. Но количество возможных комбинаций тогда всё равно составило бы немалую сумму: 4400.

Ещё час работы. Я чувствовал себя Аланом Тьюрингом, пытающимся разгадать код немецкой шифровальной машины «энигма». Правда, у него там, судя по фильму «Игра в имитацию», были слова-ключи, значительно упрощающие задачу, а у меня таковых нет. Хотя, можно попробовать найти свои ключи в сочетании букв! Эта идея заставила меня от радости на минуту расслабиться. Точно! Снова сузим поиск, но как? Я вновь задумался. Город русский, правильно? Да! Даже если он и потерялся во времени, пространстве или ещё в чем-то там, жители в нем говорят на русском, значит и построен он был в России! На какие буквы начинаются русские города? Да, на любые! А вот заканчиваются… Хм. Либо на «А» – Москва. Либо на «Г» – но на ум приходит только Санкт-Петербург и Екатеринбург, либо, самый распространенный вариант – «К». Благовещенск, Архангельск, Якутск, Иркутск, Северодвинск, да их сотни! Вряд ли это будет буква «Т». На ум пришел только Дербент, но это дагестанский город, хоть и на территории России. Итак, пусть этот город построили, скажем, в СССР, тогда явно для него выбрали бы название попроще и уж точно не по имени какого-то партийного лидера или видного деятеля Октябрьской Революции! Этот «бум» уже прошёл… правда, когда он прошёл? Когда примерно воздвигли этот город? Судя по возрасту панельных домов в годах 60-х, 70-х? Да! Точно! Нужно оставлять в конце букву К. Если уж не поможет, переключимся на другие. У Тьюринга ведь тоже слово-ключ стояло в конце, вот и мы закрепим сейчас наш конец искомого названия.

Стемнело. Я не верил, что одно слово из каких-то семи букв доставило мне столько хлопот. Ни над одной работой в жизни я не засиживался так долго. Слишком долго. Почти пять часов, не вставая из-за стола. Спина затекла, руки и ноги онемели, шея ужасно болела. Казалось, что если я сейчас резко повернусь в сторону, то отломаю себе либо голову, либо часть туловища. Я встал походить взад-вперёд, осторожно, подходами, повращал головой, размял плечи. Вроде бы кровообращение немного восстановилось.

Глядя на эти исписанные листки, я чуть не впадал в отчаяние. Думалось, что я так ничего и не достиг, но нет. Кое-что я всё же обнаружил. Некую нестыковку. Она закралась в само сочетание букв. Во мне зарождалась уверенность, что здесь либо есть лишняя буква, либо какая-то из имеющихся должна была заменяться другой. Иначе получались просто ужасные комбинации. Но тут я резко отложил криптографию и занялся логикой. Ваня обнаружил на карте этот город где-то на Камчатке. Пусть так, представим, что это, и правда, северный город с северным названием. Или нет? Анадырь? Да, начинаться название может и с «А», только после неё сразу через одну согласную другая «А» идти никак не могла, иначе оставались бы неприкаянными слишком много согласных, а именно четыре, которые подряд просто не выстроить…

В итоге я так вымотался, что уснул прямо за столом. Позже, в три часа ночи, резко проснулся, обнаружив, что измазал листы с записями своими слюнями, вытекшими во время сна из открытого рта, и перебрался в кровать. Улегся прямо в одежде и снова мгновенно заснул.

Лучи яркого солнца, поласкавшие лицо, разбудили меня в девять утра. На свои записи я больше смотреть не мог. От их вида аж выворачивало. Из-за вчерашней кропотливой работы над анаграммой я даже забыл поужинать. И голод сейчас сильно одолевал. В животе урчало. Оставалось перебрать ещё около тысячи комбинаций, но ощущение того, что в набор букв закралась ошибка, меня не покидало. В голову пришла дурацкая идея прогуляться до надписи и её осмотреть. Зачем? Мало ли, может, найду подсказку. А потом зайти в кафе и поесть.

По дороге позвонил Ваня. Такая рань в Москве, а он опять не спит!

– Ну что, разгадал? – разговор мой друг начал первый.

– Не-а. А ты? – нехотя ответил я.

– Нет, но есть много предположений.

– То, что название города заканчивается на «К»? Это я и сам понял, не тупой.

– Ну, вообще-то да… это же русский город. А у нас почти все города на «К» заканчиваются. Подольск. Липецк. Челябинск. Томск. Урюпинск. Мухосранск.

– Очень смешно! – бросил я сарказм. – Зажопинск ещё есть. Но это ладно. Интересно, если он путешествует в пространстве, то, получается, может покинуть территорию России?