Теодоро Я прекрасно Прожить бы мог и без Марселы. Диана А по её словам, вы разум Теряете из-за неё. Теодоро Его и потерять не жалко. Но только верьте, ваша милость: Хотя Марсела стоит самых Изысканных и неясных чувств, Я не люблю её ни капли. Диана А вы ей разве не держали Речей, способных отуманить И не такую, как она? Теодоро Слова, сеньора, стоят мало. Диана Скажите, что вы говорили? Как признаются в нежной страсти Мужчины женщинам? Теодоро Как всякий, Кто обожает и вздыхает, Приукрашая сотней врак Одну сомнительную правду. Диана Так; но в каких же выраженьях? Теодоро Сеньора, ваш жестокий натиск Меня смущает. «Эти очи, — Я говорил, — струят сиянье, В котором мой единый свет; А драгоценные кораллы И перлы этих уст небесных…» Теодоро Да, и не иначе, Всё это азбука, сеньора, Для тех, кто любит и желает. Диана Я вижу, вкус у вас плохой. Должна сказать, что он немало Роняет вас в моих глазах. В Марселе больше недостатков, Чем прелестей; они видней Тому, кто ближе наблюдает Притом ещё она грязнуля, За что ей попадает часто… Но я нисколько не хочу Её порочить перед вами; А то бы я могла такое Порассказать… Итак, оставим И прелести и недостатки. Я вам желаю с нею счастья И буду рада вашей свадьбе. Но раз уже вы доказали, Что вы такой знаток в любви, То помогите, бога ради, Советом той моей подруге. Её томит и сна лишает Любовь к простому человек Решив отдаться этой страсти, Она свою унизит честь; А поборов свои мечтанья, Сойдёт от ревности с ума. Её возлюбленный не знает, Что он любим, и робок с нею, Хоть он умён, и очень даже. Теодоро Какой же я в любви знаток? Я, видит бог, неподходящий Советчик. Диана Или вы к Марселе Не чувствуете нежной страсти? Не признавались ей в любви? Будь у дверей язык, немало Они могли бы рассказать… Теодоро Рассказ их был бы незанятен. Диана Ага, вот вы и покраснели И подтверждаете румянцем Всё то, что отрицал язык. Теодоро Она, наверно, вам болтает Какие-нибудь небылицы. Я за руку её однажды Взял и сейчас же отпустил. В чём я виновен, я не знаю. Диана Возможно; но бывают руки, Как образки в господнем храме: Их отпускают, приложась. Теодоро Марсела — глупая ужасно. Я, правда, раз себе позволил, Хоть и с великим содроганьем, К прохладным лилиям и снегу Припасть горящими губами. Диана К прохладным лилиям и снегу? Полезно знать, что этот пластырь Так освежает пылкость сердца. Каков же ваш совет, однако? Теодоро Я мог бы вам ответить только, Что если сказанная дама, Любя простого человека, Боится честь свою умалить, То пусть она им насладится, Оставшись, с помощью обмана, Неузнанной. Диана Совет опасный: Что, если он её узнает? Не лучше ли его убить? Теодоро Что ж, Марк Аврелий, по преданью, Своей супруге Фаустине {6}Кровь гладиатора в стакане Дал выпить для смягченья мук; Но эти римские забавы Годны в языческой стране. Диана Вы правы; больше нет Торкватов, Виргиниев или Лукреций В наш век; а в те века бывали И Фаустины, и Поппеи, И Мессалины {7}, как мы знаем. Вы мне напишете письмо, Где бы об этом рассуждалось. Прощайте. Ай, я оступилась! Чего вы смотрите? Подайте Скорее руку мне. |
