— Да уж, родственная связь с Херма Морой на лицо, то есть на щупальце, — увидела матку во всей красе Ильма.

Огромная тварь с десятками щупальцами угнездилась на противоположной стороне расщелины, где-то на высотке. Когда-то вполне человеческое тело теперь уже перестало его напоминать, даже отдаленно, сохранив лишь форму головной части. Ещё омерзительными выглядели её, так называемые, дети. Сотни личинок с головами генлоков сосали из сотни огромных грудей этой твари.

— Кости Шора, мне это никогда в жизни не развидеть. Пожалуйста, кто-нибудь выколите мне глаза.

Просьбу Сентинел чуть не исполнила стрела, пролетевшая в нескольких сантиметрах от её лица.

— Ну это ты зря, мать… — обнажив свой клинок, Ильма спрыгнула с высотки, и на полном бегу вступила прямо в гущу сражения.

На вершине остались лишь Бранка и Огрен. Огрен вызвался личным охранником своей ненаглядной, пока та управляла своими големами. Ей требовалось немало концентрации, чтобы все её создания сражались как единое целое и не вставали столбом. Разделение души одного гнома на несколько големов давало о себе знать.

— А твоя подруга совсем того, да? — сказала Бранка, пораженная от действий Ильмы и видя её реакцию на обстановку.

Белобрысое чудо, словно таран, неслась через поле боя прямо к матке.

— Как кое-кто, — не остался в долгу Огрен.

— Она точно Серый Страж?

— У меня нет причин, чтобы не верить ей. Видела бы ты, как она кромсает порождений.

— И правда… — отыскала белобрысую в поле боя Бранка. «Такая сила… Она точно человек?». Но её мысли прервал Огрен.

— Я хотел спросить, ты… За все это время не думала возвращаться?

— Сейчас не время, Огрен.

— Думаю, у меня не будет более подходящего момента, чтоб получить ответ, Бранка.

— Нет… — призналась Бранка.

— Это из-за неё, да?

— Да, эти твари убили её… Ещё тогда. Мы даже не успели найти наковальню.

«Истинное величие проявляется не тогда, когда выигрываешь славный бой при свете дня в окружении бравых товарищей, а когда мужественно сражаешься в одиночку в кромешной тьме, без надежды на подкрепление, сознавая, что канешь безымянным в забвение, и всё равно пренебрежительно плюёшь прямо в око бездны.»

***

На полях кровавых сражений Ильма не всегда ощущала себя как рыба в воде. Аристократка из Хай Рока, ни разу в жизни не проходившая службу в рядах армии, не знала всех трудностей жизни до определенного момента. В возрасте семнадцати лет, только ей одной известным причинам, она решилась на крайний шаг — покинуть свой дом. Несколько лет скитаний по Нирну рядом с голодом, болью, борьбой между жизнью и смертью сделали её тем, кем она является и привели сейчас в Глубинные Тропы в совершенно другом мире. Что и поняла довакин за те года — это то, что именно те моменты на грани жизни и смерти определяют, чего на самом деле стоит твоя жизнь и то, о чем ты будешь жалеть перед порогом смерти, откроет тебе глаза на многие вещи. Несмотря на мнимую любовь к сражениями, она никогда не была столь бездумной и умела адекватно оценивать свои шансы. Хотя это уже трудно себе сейчас представить.

Лезвие новенькой катаны не встречало сильного сопротивления против не самых качественных доспехов порождений. Методично разбирая всех встречных на ровные куски, довакин за считанные минуты добралась до прохода к матке, оставив за спиной големов. Порождения будто почувствовали, что их матери грозит смертельная опасность. Они резко ослабили натиск на големов и многими силами устремились обратно к бретонке, окружив её возле узкого естественного каменного моста через расщелину в земляном пласте.

— Огрен, а ты не должен ей помочь? — перестановка сил порождений ослабила их напор, что дало Бранке немного отдышаться и оценить ситуацию на поле боя издалека. Из-за плохой освещенности практически вся местность была покрыта мраком.

На лбу гномки виднелись капли пота от чрезмерной концентрации. Каждый мысленный приказ до големов требовал чудовищных психических и душевных затрат. Из-за чрезмерной нагрузки, лицо гномки заметно побледнело и слышались её тяжелые вздохи и выдохи.

— Страж сама справится, — Огрен заметил состояние своей жены и не хотел её оставлять, пускай и в тылу сражения. — Ты ж вновь пропадешь без меня. А снова искать тебя я уже не буду.

На лице Бранки промелькнула едва заметная улыбка. Да… Последние месяцы выдались тяжелыми и полные одиночества после смерти Геспит. Она не смогла вспомнить, когда последний раз разговаривала с живым собеседником. Только с Каридином или с парочкой гномов, но только по делу. Зато она прекрасно помнила цель своей экспедиции: долгожданная находка утраченной древней реликвии гномов, которая должна была вернуть их расе былое величие. К сожалению, она стоила многих жизней. И спустя стольких жертв, Бранка не могла отступиться. Только не сейчас. До встречи с Огреном она повторяла про себя эту клятву сотни раз, в дни особых печалей: когда поочередно теряла каждого члена своей семьи, после того сокрушительного поражения, после… после… И даже после всего Бранка не теряла надежды. Возможно, в глубине души она ждала… Ждала, что однажды Огрен придёт за ней. Но в последнем она никогда себе не признается.

Бранка вспомнила их первую встречу. Совершенная уже тогда была наслышана о талантливом воине, но кузнец всегда считала касту воинов бестолковыми и их нужда обусловлена лишь упадком всего Орзаммара. Что касается Огрена, Бранка не изменила своего мнения. Их брак был всего лишь взаимовыгодной сделкой для их семей, потому ни о какой радостной семейной жизни не шло — просто расчет. Несмотря на не самые радужные дни, проведенных вместе, он все равно стал для неё близким, а сейчас и единственным оставшимся в живых.

Дав себе передышку, Бранка вновь вернулась к насущным делам, избавившись от ненужных дум о давно прошедших днях. Сейчас не время предаваться воспоминаниям. Она вмиг позабыла об Ильме и сосредоточилась на големах, к тому же такое безапелляционное заявление от некогда чемпиона Арены говорило о многом, во всяком случае о боевых качествах стража уж точно и за неё пока переживать не стоило. Наверное…

На перегруппировку всех своих солдат у порождений тьмы ушло не так много времени, как ушло бы у людей. Твари, веками жившие под землей, прекрасно ориентировались во тьме пещер и знали все тропы. Оперативно разделившись на ударные отряды, они пошли во фланги. Взяв всех големов в окружение, они стали обстреливать их вязкой жидкостью вместо боя лоб в лоб. Неповоротливые големы едва ли могли преодолевать неровные рельефы так же ловко, как более подвижные существа. Создавалось ощущение, что задача порождений по отношению к големам изменилась с «уничтожения» на «удержание». Твари будто бы поняли, что если убрать командующего над ними, то эти каменные воины перестанут представлять какую-либо опасность.

Ситуация резко изменилась в худшую сторону. Даже находясь в самом тылу своих войск, Бранка уже не была в безопасности. До них пару раз достигал душераздирающий вой крикунов где-то совсем рядом. Несколько крикунов прорвались сквозь ряды её каменных солдат и рыскали вокруг Бранки и Огрена. Внезапное лезвие из тьмы осадило плечо гномки, пройдя в опасной близости от шеи. Огрен не смог кинуться к ней на помощь, будучи сам скованный боем тремя из них.

Дела в «котле», само собой, пошли под откос. Со стороны другого прохода к матке подоспели разведчики от другой матки. Видимо, здешняя матка умудрилась послать сообщение о помощи и на её зов откликнулись все ближайшие порождения. Каридин, находясь в самом разгаре битвы, ощутил ухудшение их положения на поле боя и перемену в поведении как у врагов, так и у своих големов. Последние как-то нехотя исполняли свои приказы — некоторые вставали камнем прямо посреди сражения и незамедлительно становились легкими мишенями. Прихватив с собой парочку активных големов, Древний Совершенный пустился на помощь к Бранке.