Простейший на свете вопрос. Но стоило Кэролайн задуматься, и перед глазами невольно всплыл образ. Такое прекрасное лицо и глаза, сияющие как…

– Золото, – твердо ответила она. – Мой любимый цвет – золотой.

Нэш полдня боксировал в клубе «У Джексона», а потом читал там же, держась подальше от своего проклятого дома. Всю ночь его преследовали воспоминания о том несостоявшемся поцелуе в спальне Кэролайн. В лихорадочных снах они оба сходили с ума от страсти. Кэролайн шептала его имя, взъерошивала ему волосы и прижималась всеми округлостями фигуры. Нэш набрасывался на нее с поцелуем, стаскивал ночную сорочку через голову и трепетно пробовал на вкус каждый дюйм ее тела языком.

Именно так и могло бы случиться, если бы не помешала горничная, и это пугало Нэша до безумия. Пока Кэролайн живет под его крышей, он должен быть осторожен. К счастью, он стал уже экспертом по избеганию опасных встреч.

Нэш вернулся домой почти в сумерках, как раз к ужину, радуясь возможности поговорить с Дилайлой. Несомненно, она сообщит о том, как дела у Кэролайн и как прошел визит доктора Каптона. А после ужина можно запереться в кабинете, пока все в доме не уснут.

Неплохой план.

Вот только в столовой он увидел Кэролайн за столом рядом с Дилайлой.

Рукава переливающегося платья едва закрывали ее плечи, ожерелье подчеркивало контуры груди. Темные волосы были собраны в высокую прическу, только несколько локонов соблазнительно спадали на шею с одного бока. Сверкающие зеленые глаза с густыми ресницами остановились на Нэше.

– И как тебе? – нетерпеливо спросила Дилайла.

Нэш перевел взгляд на сестру и нахмурился.

– Что ты устроила?

Он начал кое-что подозревать, и это ему не нравилось. Совершенно не нравилось.

– Правда ведь Кэролайн неплохо выглядит? – закатила глаза Дилайла.

Неплохо выглядит? Такие комплименты годятся для бабушки в новом чепце. Или для тетушки, старой девы, которая только что оправилась после жестокой простуды.

Кэролайн была просто ангельским видением. Из тех, что способны поставить мужчину на колени и затронуть в его душе что-то глубоко спрятанное и забытое. Черт побери, да из-за нее можно нарушить любую данную самому себе клятву!

– Похоже, вам гораздо лучше, – осторожно произнес он. – Вчера вы лежали в постели и пили бульон. А сейчас одеты как на бал.

– Я чувствую себя гораздо лучше, ваша светлость, – ответила Кэролайн.

Нэш рухнул на стул и сделал целительный глоток вина.

– Как я полагаю, доктор Каптон произвел тщательный осмотр и признал вас выздоровевшей? И дал разрешение ходить по дому без вреда для здоровья?

– Нет, – сказала Кэролайн без всякого заискивания. – Но лежать в постели, когда я чувствую себя превосходно, это пытка. А в моем случае, чем дольше я бездельничаю, тем больше думаю о потере памяти. Я сошла бы с ума, если бы Дилайла не помогла мне, а она это сделала, потому что я настояла.

– С ранами головы нельзя обращаться легкомысленно, – коротко ответил он, разрезая кусок ростбифа на тарелке – с бо́льшим нажимом, чем следовало бы.

– Доктор Каптон сказал, что физическая активность пойдет на пользу. Может даже ускорить выздоровление. – Дилайла умолкла и зачерпнула ложку черепахового супа. – Ты должен признать, что у нее появился румянец на щеках.

Нэш поднял взгляд от тарелки и посмотрел на Кэролайн, такую ослепительную в этом платье, сшитом как будто точно по фигуре. Словно сама Афродита кружилась в вальсе по комнате, а потом заняла место за столом.

– Рад слышать, что ее состояние значительно улучшилось.

– Благодарю, ваша светлость, – отозвалась Кэролайн, явно приободренная его словами.

Он отложил вилку и посмотрел на Кэролайн, а потом на Дилайлу.

– Я лишь прошу воздержаться от опасной физической активности.

– Ох, дорогая Кэролайн, – хихикнула Дилайла, – боюсь, придется отменить запланированные на завтра уроки бокса. И загородную прогулку верхом. А мне так хотелось скакать через изгороди!

Нэш не возражал против шуток Дилайлы. Волновало его лишь то, что она так мало заботится о собственном благополучии.

– Может, вы желаете исследовать морскую пещеру? – сухо сказал он. – Или прогуляться по краю продуваемого всеми ветрами утеса?

Дилайла задумчиво глотнула вина и проказливо улыбнулась Кэролайн.

– Не сомневаюсь, что нам пришлось бы это по вкусу.

Боже! Кэролайн скомкала салфетку на коленях, стараясь хоть как-то утихомирить нарождающуюся бурю, если это вообще возможно. А еще она гадала, есть ли у нее сестра или брат, с кем она постоянно устраивает перепалки. И надеялась, что есть.

Дилайла обращалась с Кэролайн как с сестрой, одолжила ей все необходимое, от корсета до чулок и щеток для волос. Но Нэш тоже был к ней добр. Он вступился за нее в драке в той таверне. Остался рядом на всю ночь и позаботился о ней. И держал за руку – так, что хотелось продлить это мгновение.

Кэролайн твердила себе: только к лучшему, что вчера им помешали. Даже краткий поцелуй усложнил бы и без того непростую ситуацию. Но теперь, сидя напротив него за столом, она снова ощутила где-то в глубине нарастающее желание. И хотя рядом была его сестра и ее подруга, Кэролайн смотрела на его полные губы, размышляя, сумеет ли поцелуем избавить их от этого слегка презрительного выражения.

А пока что нужно попробовать улучшить его настроение беседой. Кэролайн приободрила себя глотком вина.

– Дилайла говорит, вы собираетесь повести ее на бал, – обратилась она к Нэшу. – Вы любите танцы?

Вилка Нэша застыла в воздухе.

– Не особенно. А вы?

– Кажется, да, – ответила она, заинтригованная вопросом. – Но вполне возможно, что я страшно неуклюжая.

– Мне трудно такое вообразить, – вставила Ди лайла. – Вообще-то, я думаю, стоит попробовать после ужина. Я сыграю на фортепиано, а вы повальсируете. А если Кэролайн не знает движения, ты мог бы ее научить.

Дилайла просияла, в восторге от своей идеи.

Нэш отпрянул от стола, как натягивающий поводья возница.

– Сомневаюсь, что это разумно.

Вероятно, он прав. Но Кэролайн уже представила, как ее обнимают его руки, уже почувствовала тепло янтарных глаз.

– Боитесь, что я оттопчу вам ноги, ваша светлость?

Он невольно улыбнулся и всплеснул руками.

– Что ж, прекрасно. Потанцуем после ужина. По крайней мере, я сделаю смелую попытку.

Морщинки в уголках глаз подсказали Кэролайн, что он не так уж этого страшится, скорее, притворяется.

– Расскажи, как ты провела день, – сказал Нэш, повернувшись к сестре. – Ты явно не сидела без дела. Где ты нашла платье для Кэролайн? Я не видел такого на тебе.

Дилайла посмотрела на канделябр, потом на портрет, висящий над камином – словом, куда угодно, лишь бы не на Нэша.

– Да так, обнаружила в глубине шкафа.

Нэш почувствовал мурашки на затылке.

– Какого шкафа?

– Удивительно, что платье не съела моль, – отозвалась Дилайла, явно избегая ответа на вопрос.

– Дилайла.

От взгляда, которым Нэш посмотрел на сестру, Кэролайн вздрогнула. А ведь она даже не стояла на линии огня.

– Это ее платье? – спросил он.

Подбородок Дилайлы задрожал.

– Да, – прошептала она хриплым от угрызений совести голосом.

Нэш застыл. Дилайла тоже. Как будто время остановилось под действием какого-то заклинания. Кэролайн так бы и решила, если бы не слышала тиканье напольных часов за спиной.

– Чье на мне платье? – спросила она, собравшись с духом.

Вопрос повис в воздухе, как готовая разразиться ливнем грозовая туча. Не проронив ни слова, Нэш положил салфетку на стол, встал и вышел. Его шаги отдались эхом в коридоре и оборвались резким хлопком закрывающейся двери кабинета.