– Готово? – поинтересовался Иванов. – Или еще нет? А то я всех по-прежнему прекрасно вижу.

– Я тоже, – подтвердила Антонова.

– И я вас вижу, – вторила им Вика. – Дверь не вижу, а вас – вижу!

– Отцепите кто-нибудь руку и посмотрите со стороны, – без особой надежды предложил я.

Послушались сразу двое: моя сестрица и Пашка. Отклеившись от группы, Вика, к которой я как раз повернулся, отступила на шаг, несколько секунд смотрела мне в глаза, затем по лицу ее проскользнула тень недоумения, и девочка вдруг принялась озираться по сторонам – едва ли не в панике.

Машинально я снова схватил ее за руку.

– Уфф, Артур, это ты! – облегченно выдохнула Вика. – Что это было?

– Это ты нам расскажи, что было! – хмыкнул я, в свою очередь успокаиваясь.

Ответил мне Иванов, которого Антонова также поспешила вернуть в «цепь»:

– Жесть какая-то – вот что! Сперва как будто бы ничего не произошло, а затем… Как бы это сказать… Я вроде и видел вас с Машкой, но… Не знаю, как объяснить. Не понимал, что это вы! Типа, просто какие-то люди рядом, незнакомые и не особо даже интересные. Если бы не Вика в двух шагах – вообще бы растерялся! А так вроде помню, что мы с ней вместе сюда пришли – но будто бы кого-то не хватает! Но кого – не ясно…

– Так все и было! – возбужденно подтвердила моя сестрица. – Раз – и вас двоих словно подменили на… Фиг знает на кого! А он, – кивнула она на Пашку, – еще и отвернулся – я и его не сразу узнала! Вообще не понимала, что я тут делаю одна!

– Короче, работает Маскировка, – заключила Антонова. – Своеобразно, но работает.

– Нам, думаю, такой вариант годится, – заявил я. – Если кто и увидит, как мы исчезнем – все равно не запомнит, кто это был! Наверное…

– Тогда идем? – подняла на меня глаза Маша. – Пока и правда дверь не захлопнулась ненароком?

– Идем, – решился я, занося ногу для шага в неизвестность.

– Только чур я с вами! – поспешно выкрикнула Вика, мертвой хваткой вцепившись в мою ладонь – уже обеими руками – и невольно меня при этом подтолкнув.

Потянув за собой ее и Машу, я ввалился в распахнутую посреди Тверской площади дверь тайного хода. 

Внимание!

Вы вошли в оффлайн-данж «200»!

Удачного прохождения!

Ошибка!

Ваш друг Белова Виктория не вправе войти в оффлайн-данж в связи с досрочным завершением прохождения квеста данным персонажем!

Персонажу Белова Виктория во входе отказано.

То есть мою настырную сестрицу дверь все-таки не пропустила? Ну что ж, может, оно и к лучшему…

Сообщение еще не свернулось, когда я понял, что свободна у меня не только правая рука, за которую недавно цеплялась Вика, но и левая, «Мáшина». Покосившись в ту сторону, девушку я рядом с собой, и правда, не обнаружил — только Пашку, стоявшего от меня в паре метров.

А с ней-то что приключилось?!

Ответ пришел почти сразу — снизу, в виде сдавленного стона. Я опустил глаза: неловко завалившись на бок, Антонова лежала на выложенной темным камнем мостовой (именно так, гладкая плитка под нами сменилась шершавой брусчаткой). Инвалидное кресло исчезло — что, очевидно, и послужило причиной Машиного падения. Клетчатый плед сбился, приоткрыв неправдоподобно тонкие, не очень естественно выгнутые ноги в синих спортивных штанах.

Едва не столкнувшись лбами, мы с Ивановым синхронно нагнулись к беспомощной девушке. А не столкнулись, собственно, потому, что я замер на полпути, внезапно осознав: совершенно не понимаю, что делать в этой ситуации. Поднять Антонову с земли? И что затем? На ноги она не встанет. Усадить? Кресло пропало — куда тогда? Уложить? Так она и так лежит…

В поисках решения я оглянулся по сторонам — то, с чего, вообще-то, мне и следовало начать пребывание в данже.

Изменилась не только мостовая. Пожалуй, мы все еще находились на Тверской площади, но совершенно пустынной — ни людей, ни автомобилей – и будто бы не современной, а такой, какой она могла бы, наверное, предстать нашим глазам лет сто назад. Улица, идущая мимо, была значительно ýже, чем в наше время, дома по соседству – ниже. Даже здание старой Московской мэрии с узнаваемой колоннадой словно вросло в землю на пару этажей, да еще и заметно выцвело при этом. Постамент в центре площади сохранился – кажется, даже немного подрос – вот только находился на нем теперь не князь Юрий Долгорукий, и даже не генерал Скобелев, как, может быть, стоило ожидать…

Правда, тоже всадник. Одет он был как самурай — в кимоно и хаори, на ногах — хакама. За поясом — пара мечей. Черты лица и прическу имел соответствующие, и если кого внешне и напоминал, то разве что коварного Дэйсьюк-сана – первого непися, встреченного нами в виртуальной части квеста. Вот только имени над головой у конного самурая не просматривалось – как я ни приглядывался. Серебряного нимба ками, впрочем, у него тоже не имелось.

И да, это не был памятник. Если конечно, не бывает движущихся памятников. И говорящих — как выяснилось почти тут же.

Лошадь под самураем звонко стукнула правым передним копытом, затем встала на дыбы — и с легкостью соскочила с пятиметрового пьедестала вниз. Я и Пашка, успевший приподнять голову Маши над мостовой, и теперь, похоже, также не знавший, что делать дальше, невольно попятились.

Тем временем, выждав пару мгновений, наш «каменный гость»-самурай ловко спешился и учтиво нам поклонился. Я ответил на его приветствие — почти «на автомате». И без того согнувшийся над двоюродной сестрой в три погибели Иванов, кажется, тоже ухитрился обозначить вежливый кивок.

-- Посадите вашу спутницу на Роти, – без предисловий проговорил самурай, протягивая мне повод. – Нам предстоит путь – пусть и недолгий.

Повинуясь хозяйскому хлопку по крупу, кобыла сделала несколько шагов, вклинилась между мной и Пашкой с Машей, развернулась почти на месте лицом к самураю и замерла. Получив наконец руководство к действию, мой приятель поднял девушку на руки – но с первой попытки забросить ее в седло не сумел, едва при этом не выронив. Так и не взяв в руку оставленный самураем повод, я поспешил на помощь друзьям, и общими усилиями мы с Ивановым усадили Антонову в седло. Признаться, у меня были сомнения, сможет ли Маша в нем удержаться – в ее-то состоянии – но села девушка на удивление уверенно – словно влитая. Пашка подал ей плед, и Антонова прикрыла им больные ноги – как делала это в инвалидном кресле.

Я заметил, что Машино лицо, обычно бледное, сделалось пунцово-красным – то ли от напряжения, то ли от смущения.

– Вот так, – одобрительно прицокнул языком самурай.

– Вы назвали лошадь Роти, – проговорил, выдвинувшись из-за конского корпуса Пашка. – Значит ли это, что вы – Дэйсьюк-сан?

– Это одно из возможных моих имен, – словно бы задумавшись на секунду, ответил самурай. – Вы можете называть меня им, если желаете. Однако нам пора. Единственное, что скажу сразу, пока не забыл, – повернулся он в мою сторону. – Весьма расточительно платить за вход в оффлайн-данж энергией Ки, Мастер. Вам повезло, что здесь нет для вас угрозы – кроме той, что дремлет внутри вас самих – но в следующий раз может оказаться и по-другому. Советую готовить плату заранее.

– Плату… Деньги «южного сёгуната», что ли? – понял я. – «Десятку» и «тысячную»?

– Да, Мастер. Это сбережет вам Ки. Не везде столь же безопасно, как здесь, у меня.

– Безопасно? – переспросила внезапно из седла Маша. – Ой ли! В нашу прошлую встречу, Дэйсьюк-сан, вы, помнится, отправили нас на заклание водяным демонам!

– В самом деле? – приподнял брови самурай. – Но раз вы здесь, пусть и не в полном составе – значит, все закончилось благополучно, не так ли?

– Не благодаря вам! – запальчиво поддержал двоюродную сестру Пашка.

– Как знать, как знать, – покачал головой Дэйсьюк-сан. – В любом случае, то, что произошло в виртуальном данже, в нем и осталось. Признаю, там вы получили ложь – одну на всех. Сдобренную верным советом от Оками – уже каждому персонально. Здесь будет наоборот. Один совет на всех – но с ошибкой. И правда – для каждого своя. Это суровое испытание – правдой. Выдержать его с честью бывает куда труднее, чем справиться с ложью.