— Она была старше, — сказала Хелен, — на два или три года, но, — и она остановилась, пока осмысляла настоящее значение того, что он сказал, — она выглядела намного старше, даже на той фотографии, которую полиция показала на пресс конференции.

Он кивнул.

— Вот что я не могу понять. Если это тот же самый парень, тот же самый мотив, та же самая искривленная и извращенная логика, тогда почему он внезапно перешел с маленьких предпубертатных девочек на подростков с формами, которые могут сойти за семнадцатилетних при помощи небольшого мейкапа? Что-то не сходится.

Том перевел свое внимание на файлы вырезок, и они оба начали про себя читать их содержимое.

— Здесь много всякой информации, но есть ли на самом деле что-то полезное? — спросила Хелен, но он не ответил.

Том был слишком поглощен чтением, и она сидела рядом с ним молча, пока он просматривал записи в файлах вырезок.

— Хорошо, посмотрим, — наконец ответил он, — Эти дела похожи? — задумался он. — По тому, что мы можем здесь видеть, все жертвы молодые девочки.

Он поднял вверх палец, чтобы обозначить эту первую схожесть.

— Их всех похитили на открытых пространствах, с автобусных остановок, обочин дорог и тому подобного.

Мужчина поднял второй палец.

— Никто не видел и не слышал ничего, — третий палец. — Первые четыре девочки все были убиты сходим образом, через удушение, — четвертый палец взмыл вверх, — но не было изнасилования или действий сексуального характера, все были найдены полностью одетыми.

Пальцем он отметил пятую схожесть, затем опустил руку вниз.

— Если Мишель Саммерс подходит под эту модель, тогда они должны вскоре обнаружить ее тело. Она будет задушена, но в этом не будет ничего сексуального, отчего станешь задаваться вопросом, для чего мужчина делает это, что от этого получает?

— Ты предположил, что он неудовлетворенный парень, который не может получить секс или ему только нравится, когда его жертвы борются или беспомощны, — сказала Хелен, — но тут дело совсем не в сексе. Все дело во власти. Он получает восторг от их убийства. Он должно быть зависим от этого.

— Может быть, — и на мгновение он задумался. — Пока что полиция и все в «Газете» сосредоточились на схожестях между делом Мишель Саммерс и другими четырьмя жертвами Ловца детей… но что насчет отличий?

— Ну, я не уверена, что они здесь есть, кроме как очевидного факта, что Мишель была старше других девочек, — сказала она.

— По крайней мере, на три года, — напомнил он ей. — Почему эта девушка была старше? Она не подходит под его типаж, — и, когда она почувствовала себя неуютно, он добавил, — жертвы, то есть.

— Другие все были в возрасте между одиннадцатью и тринадцатью, — заметила она, — тогда как Мишель было почти шестнадцать. Это может быть важно, но…

— Но…?

— Может, она была единственной девушкой, которую он смог найти. Мы об этом не подумали. Он ездит по округе, присматривая себе жертву, когда все знают, что там на улице есть странный мужчина, похищающий и убивающий молодых девочек, что заставляет родителей быть более бдительными, чем обычно. Они не отпустят своих дочерей одних, пока его не поймают.

— Они будут подвозить их куда им надо или убедятся, что девушки путешествуют группами, когда идут домой из школы или молодежного клуба, или кино, — сказал Том.

— Но мать Мишель не догадалась так сделать, потому что та была старше.

— Ей было пятнадцать, — сказал он, — и ей бы следовало знать, что не стоит садиться в машину к незнакомцу. Если это Ловец детей, что похитил ее, это возвращает нас назад к вопросу о том, как он убеждает девочек пойти с ним.

— Я думала насчет этого, — сказала Хелен. — Кое-что случилось однажды, и я сегодня об этом вспомнила.

— Что?

— Вероятно, ничего.

Она сейчас испытывала некоторое смущение, как будто не совсем могла доверять своим инстинктам.

— Расскажи мне, — подтолкнул он.

Хелен сначала заколебалась. — Я остановилась, чтобы прихватить сэндвич в супермаркете на краю города. Я спешила, так что просто съела его в своей машине. Пока я находилась на парковке, маленькая девочка вышла одна. Ей было около трех лет, и я помню, что беспокоилась, что ее собьет машина. Затем следом за ней вышла женщина. Все на мгновение остановились, чтобы посмотреть, что не так, но затем женщина поравнялась с маленькой девочкой, схватила ее и отчитала ее. Как только она сделала это, все расслабились и продолжили свои дела как будто ничего плохого не случилось.

— Правильно, — сказал он неуверенно, — а почему бы и нет, они узнали, что она в безопасности.

— Как они могли узнать, что она в безопасности? — спросила Хелен. — Как я могла узнать, что она в безопасности, если уж на то пошло?

— Я не понимаю, — сказал он, — ты видела ее мать.

— Так ли это? Была ли это ее мать или мучительница детей, пытающаяся похитить сбежавшего малыша?

Тогда он слегка рассмеялся.

— Ну, я имел в виду…

— Потому что это была женщина, — твердо сказала она ему, — нам не пришло в голову, что все может быть намного хуже, потому что это была женщина. Если бы это был мужчина, вся сцена выглядела бы совсем по-другому.

— Так, что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, вот как он может увозить их так просто.

— При помощи женщин? — спросил Том, и она кивнула, пока его мозг размышлял над темой улыбающихся женщин, заманивающих молодых девочек в машины, притворных сообщений от их родителей или сфабрикованных чрезвычайных ситуациях. Том медленно осознавал, что Хелен может быть права. — Иисус, ты же понимаешь, что это может значить?

— Да, — сказала она, — у нас есть еще одна Мира Хайндли на руках.

День пятый

— Ты, — Трелоу обратился к молодому детективу перед всеми. — Что ты думаешь, ты делаешь, опаздывая на мой брифинг?

Трелоу прервался, чтобы акцентировать внимание на опоздании Брэдшоу.

— Тебе лучше иметь чертовски хорошую причину.

— Извините, сэр, — ответил Брэдшоу. Правдой было то, что он не мог вытащить себя сегодня утром из постели, он не мог избавиться от чувства, что ничто из того, что он сделал, больше не имеет значения, но он едва ли мог признаться в этом. — Я был в Грейт Мидлтоне, следуя за зацепкой.

Трелоу моментально оказался сбитым с толку. Опоздание на утренний брифинг было преступлением, караемым смертной казнью, но едва ли мог подвергнуть жесткой критике офицера, который озаботился тем, чтобы выйти на улицы с утра пораньше.

— По какому делу? — спросил Трелоу, отсрочивая публичное унижение Брэдшоу, пока его не выслушает.

— По телу-на-поле, сэр, — ответил Брэдшоу, и он почувствовал давление, когда все уши в комнате повернулись в его сторону.

Трелоу почувствовал укол разочарования. Он должен был знать, что это будет менее важное дело. Разумеется, этот детектив был приписан к команде «балласта» Кейна, и в этом не было ничего удивительного. Он помнил Брэдшоу из-за кип бумаг, которые последовали за инцидентом предыдущего года.

— Так у тебя есть зацепка?

— Вероятно, сэр.

Это был неверный ответ.

— Так это зацепка или нет? — потребовал Трелоу.

— Зацепка, сэр, — и Брэдшоу обнаружил в себе унцию дерзости откуда-то. — У меня есть имя жертвы.

Эта информация была поприветствована удивленным бормотанием от его товарищей офицеров. Которые, очевидно, предполагали, что вероятность того, что Брэдшоу придет с чем-то стоящим находилась рядом с нулем. Трелоу поднял руку, чтобы призвать их к порядку.

— Продолжай, — подтолкнул он Брэдшоу.

— Эта информация, конечно же, нуждается в проверке.

Он знал, что теперь увяз по уши. Все, что на самом деле было у Брэдшоу — непродуманная теория Тома Карни.

— Я считаю, что мертвый мужчина — Шон Доннеллан, художник из Дублина, который посещал Грейт Мидлтон в тридцать шестом году, чтобы сделать иллюстрации для книги. У меня пока нет подозреваемого или мотива, но вполне вероятно, что это могла быть ревность. Очевидно, что он пользовался успехом у женщин.