― Я бы никогда не прошел по тому чертову мансардному окну?

― Да.

― Может быть, ― согласился Картер, ― и вот почему, я винил тебя поначалу, вместе с тем мелким засранцем вором, чье падение я смягчил, но ты не толкал меня на ту крышу, Йен, и мне не нужно было пытаться схватить его, когда он пытался сбежать. Я сделал это, не думая, это был инстинкт, и, если я бы мог отмотать время и переиграть все, я бы позволил ему промчаться мимо меня и улизнуть, ― сказал он, ― или, может быть, я бы просто поставил подножку мелкому идиоту, и он бы полетел через окно один в этот раз.

Он снова улыбнулся.

― Да, я бы так и сделал.

Брэдшоу не знал, что ответить, так что Картер продолжил.

― Я хочу рассказать тебе кое-что, Йен, и я хочу сделать это сейчас, потому что я думаю, тебе нужно услышать это от меня, а затем я больше никогда не хочу об этом говорить, слышишь меня?

― Да, ― Брэдшоу морально готовился.

― Ты не виноват в том, что со мной случилось. Ты был там со мной, когда все пошло наперекосяк, и в результате я загубил свою жизнь. Ты мог бы поступить иначе, но так же мог и я. Я ненавижу себя за то, что пытался схватить того парня на крыше. если ты думаешь, что я винил тебя за то, что парализован, тогда ты не имеешь представления, как много раз я винил себя. Но, когда дело дошло до этого, это было несчастным случаем. Я упал. Конец истории. Что я пытаюсь сказать, Йен, так это то, что это не было твоей виной. Тот факт, что я в этом кресле ― не твоя вина.

Йен Брэдшоу позволил словам проникнуть в него, а затем сделал серию глубоких вдохов. Только тогда, он смог найти в себе силы сказать: «Спасибо», прежде чем дал слабину и расплакался как ребенок, прямо там в комнате.

В этот самый момент, Кэрол вошла с подносом с горячими напитками. Она резко остановилась, увидела их хорошего друга Йена Брэдшоу, рыдающим перед ее мужем, который выглядел необычно спокойным и безмятежным, чем таким был в течение месяцев, и замерла. Брэдшоу не слышал ее, он все еще был повернут к ней спиной, а его голова опущена, он обхватил лицо руками, надломленные, спертые, задыхающиеся, рыдающие звуки вылетали из его рта. Она посмотрела на своего мужа руководства, и он быстро покачал головой. Кэрол молча покинула комнату.

День четырнадцатый

― Где, черт возьми, ты был? ― потребовала ответа Хелен. Она проходила мимо «Грейхаунд» и заглянула в окно. Она была потрясена увидеть Тома, сидящим там.

― Ты говоришь, как моя бабушка, ― он преувеличенно посмотрел на часы, ― мне пора идти спать или что?

Одна или две головы повернулись от бара, завсегдатаи, которые были позабавлены увидеть Тома, наконец, получающим по шее от той горячей молодой женщины, которая искала его днями.

― Почему ты мне не позвонил?

― Мне пришлось отослать мобильник обратно, ― ответил он, будто в мире не было других телефонов, которые он мог бы использовать.

― Ты пропадал несколько дней.

― Да, ― согласился он, ― и, похоже, что я пропустил все веселье.

Она тупо посмотрела на него.

― Они поймали его, Ловца детей, ― пояснил он.

― Да, ― сказала она, теперь спокойнее, ― поймали.

Она присоединилась к нему за столом, и ее голос сейчас стали спокойнее, от чего парни у бара потеряли к ним интерес.

― Где ты был?

― В Лондоне, ― объяснил он, ― пробовался на нескольких работенках.

― Нашел что хорошее?

― Может быть. Я понравился «Миррор», но не уверен, хочу ли я снова оказаться связанным контрактом с таблоидом.

Он рассказал ей о своем телефонном разговоре с Доком.

― Что б мне провалиться, я видела твое имя на первой полосе «Миррор», ― сказала она. ― По крайней мере, они опубликовали что-то о Мишель Саммерс и школьном учителе.

― Малколм запорол твою статью?

― Нет, но отредактировал ее... цепной пилой, ― призналась она, ― мы остановились на заголовке «Пропавшая девушка найдена целой и невредимой в деревне", но ничего более.

― Что ты ожидала?

― Я не знаю, ― призналась она, ― чего-то... чего угодно... больше чем это. Ты был прав о нем и о «Вестнике». Как только я смогу, собираюсь уволиться и начать работать на настоящую газету.

― Рад за тебя, ― сказал он.

― Ты сказал, там была пара работенок?

― Есть еще одна: работа на новый журнал. Это абсолютно новая концепция. Они называют его мужским журналом и нацелены на молодых парней: куча фотографий девушек в бикини и интервью с второстепенными звездами. Я буду заниматься интервью, а не фотографированием девушек в бикини.

― Ты собираешься ее принять?

― Думаю, да. Платят хорошо, так почему бы и нет?

― Но я думала, что ты настоящий журналист, ― сказала она.

― Я и есть... ― запротестовал он, ― я был... просто иногда все чертовски сложно. Последние несколько недель вымотали меня. Это будут легкие деньги, и мои статьи не зарубят на корню или не изменят до неузнаваемости.

― Тогда удачи тебе в этом, ― сказала она, ― нет, правда, ― а затем мрачно добавила, ― я думала, что ты уже уехал.

― А ты бы предпочла иначе?

― Не будь глупым.

Он минуту за ней наблюдал. Она выглядела несчастливой и раздраженной. Как и он, Хелен была напугана их недавним опытом.

― Поедешь со мной? ― внезапно выпалил он, не думая.

― Что?

― Поехали в Лондон, ― побудил он ее, ― ты легко найдешь, чем заняться.

― Я не могу просто бросить все, оставить всех и уехать в Лондон с тобой.

― Почему нет?

― Потому что у меня есть жизнь. У меня есть работа, семья и...

― Парень?

― Да, парень.

― И ты любишь его?

― Это не твое дело.

― Я думаю, это мое дело, учитывая обстоятельства.

― Можешь думать, что хочешь.

― А ты можешь делать, что хочешь. Разрешено. Люди уезжают и занимаются тем, чем хотят. Они не обязаны оставаться там, где они есть, если они несчастливы.

― Люди не могут так просто бросить других людей.

― Да, могут, ― сухо сказал он, ― поверь мне.

― Я не могу поверить, что ты серьезно предлагаешь это, после того, через что ты прошел.

― Мне было четыре, ему двадцать четыре. Он переживет!

― Ты понимаешь, как звучат твои слова, когда ты так говоришь?

― А ты понимаешь, как неправильно это оставаться с кем-то, если ты с ним не счастлив? Это несправедливо по отношению к нему и несправедливо по отношению к тебе.

― Кто сказал, что я с ним не счастлива?

Том насмешливо фыркнул, и тогда она набросилась на него.

― Ты не знаешь ничего обо мне!

Хелен вихрем понеслась прочь из «Грейхаунд», от чего все головы в баре повернулись в ее направлении.

***

Когда он покинул дом Алана Картера, Йен Брэдшоу чувствовал себя абсолютно опустошенным. Все, чего она на самом деле хотел ― пойти домой. Неохотно, он приехал в участок и пошел прямиком в офис Кейна.

― Есть немного хороших новостей на данный момент, ― старший инспектор сказал ему, как только он выяснил, что Брэдшоу в целом в порядке, ― что из того, что Винсент Эддисон навлек дурную репутацию на каждого офицера полиции в стране, ты получишь звание сержанта, ― поведал ему Кейн, ― временно исполняющий обязанности для начала, очевидно.

Брэдшоу не ожидал этого. Он почти ожидал, что, получит выговор, когда Кейн вызовет его, за нарушение какого-то расплывчатого неписаного полицейского правила о здоровье и безопасности, которое он нарушил, когда он попал на больничный после того, как Винсент нырнул в ту реку.

― Главный констебль хочет свое изображение в газете рядом с тобой, ― сухо добавил Кейн, ― так что ты также получишь похвалу. Он считает, что мы можем показать парочку героев прямо сейчас, и я не могу с этим поспорить.

Брэдшоу ничего не произнес. Он чувствовала, как будто Кейн говорит о ком-то другом, а не о нем.