Том был прав насчет этого тоже. Хелен часто слышала отрывки разговоров, вылетающих из офиса редактора, когда дверь была приоткрыта. «Сиськи» постоянно фигурировали в разговоре, наряду с «трахаться» и «динамщицы». Для разнообразия старшая редакторская команда любила отпускать шутки о «гомиках». Когда Хелен была на середине своей аспирантуры по журналистике, это было не то, как она представляла себе свой первый отдел новостей.

— Не думаю, что кому-то из них я на самом деле нравлюсь, — сказала она.

— Проблемы в них. Им не нравится, когда они не самые большие герои в отделе, вот и все.

— Не важно, — сказала она. — Я получила свою первую главную страницу, и у нас есть неделя до следующего выпуска, что означает, что у меня есть время, чтобы поработать над более важными вещами, — сказала она значительно, — как это, — и она достала свой блокнот и вручила его Тому.

— Воры ограбили дом викария, — прочитал он вслух, затем поднял взгляд на нее.

— Из университетской библиотеки, — сказала она, — у них есть все старые выпуски «Вестника» на микрофише. Эта статья тридцать шестого года.

Он бросил на нее взгляд, говоривший, что он впечатлен, затем продолжил чтение. — Отчаянные воры ворвались ночью в дом викария в Грейт Мидлтоне, чтобы украсть некоторое количество золотых соверенов, принадлежащих преподобному Альберту Райли. Преступление было совершено в четверг десятого сентября, пока преподобный отсутствовал. Деньги пока не обнаружены, как и никто еще пока не задержан полицией.

Том прекратил чтение и вернул взгляд на Хелен.

— Не слишком ли большое совпадение? — спросила она.

— Золотые соверены были украдены у отца Мэри Кольер в то же время, как был убит Шон Доннеллан? Я бы сказал, что да.

— Но что на самом деле это означает? — она казалось размышляла вслух, — мы полагаем, что Шон украл их?

— Таково мое предположение, — сказал Том, — у него было недостаточно денег, чтобы заплатить за аренду, он был близок с Мэри.

— Предположим, что она рассказала ему о деньгах, или он узнал как-то, затем присвоил их?

Он говорил медленно, соединяя все воедино в уме. — Кто-то узнал и…

— Они убили его? — спросила она. — Убит викарием? — предположила она легкомысленно.

— Я знаю, — сказал он, — обычно это дворецкий.

— Я не уверена, что это приближает нас к правде, — сказала она.

— Я бы так не сказал, — сказал ей Том. — Ты только что могла раскрыть мотив.

― Старший инспектор не доволен тобой, — заявил О’Брайан, когда жестко приземлил свой обеденный поднос на стол перед Брэдшоу.

Скелтон присоединился к О’Брайану, и они сели напротив Брэдшоу, который осмотрелся вокруг. Столовая была почти пустой, так что у них было много других мест, куда можно сесть. Винсент все еще был у прилавка и, казалось, не заметил вторжения. Более вероятно, что он игнорировал Брэдшоу после его грубого комментария в коридоре, когда им сделали выговор. Винсент оставался повернутым к ним спиной, пока ждал, когда вынесут с кухни свежий пирог с патокой.

— Правда? — ответил Брэдшоу, — а я-то думал, что он хочет, чтобы я женился на его дочери.

— Послушай, Шерлок, мы все знаем, чем ты занимался, — сказал ему Скелтон. — Так почему ты просто не признаешься в этом. Сознайся и ты получишь, что хочешь… что мы все хотим, на самом деле.

— И что же это?

— Билет отсюда, — сказал ему О’Брайан. — Не будет никакой шумихи, если ты признаешься, но если ты откажешься, а мы докажем, что это был ты, тогда у тебя будут большие неприятности.

— Правда? Хорошо, ладно, — Брэдшоу закивал головой, пока говорил это. — Я слышал кто-то выцепил «Кит-кат» из ланч-бокса Тревора Уилсона пару дней назад, но я могу заверить вас, что это был не я. Я сам-то больше предпочитаю «Твикс», что можете увидеть, — и он показал на шоколадный батончик на его подносе с ланчем.

— Кто-то слил информацию, — сообщил ему О’Брайан, — а нас попросили найти крота.

Брэдшоу просто моргнул в ответ, будто ждал дальнейших объяснений.

— Какое отношение это имеет ко мне?

— Тот местный парень, Том Карни, репортеришка, который уехал в Лондон, а потом вернулся с прижатым хвостом. Это он, так? Мы проверили его, поспрашивали в округе. Все это заняло пару телефонных звонков. На самом деле, мы узнали многое о нем.

— Включая, с кем он выпивает, — добавил Скелтон, а затем сказал, — что и требовалось доказать.

— Теперь мы собираемся дать тебе последний шанс сознаться в том, что ты сделал, Шерлок, и ты сможешь уйти тихо, — сказал ему О’Брайан. — После ты будешь сам по себе.

Брэдшоу открыл рот, чтобы отрицать все, затем остановился. Это будет слишком легко. Все, что ему нужно было сделать, это ухватиться за это, и он будет снят с дела о теле-на-поле, изгнан из команды «балласта», и из полицейских сил навсегда. Больше не будет резкой критики от коллег, которые презирали его или головной боли от старших офицеров, которые считали его обузой. Вероятно, он найдет что-то более полезное, чем заняться в жизни. Он сможет начать сначала, может даже уедет за границу, будет работать в баре, в каком-то жарком месте. Все, что ему нужно было сделать, так это, признаться.

Теперь они оба пристально смотрели на него. Ждали, что он сделает.

— Школа, — просто сказал Брэдшоу.

— А? — непонимающе спросил Скелтон.

— Я знаю его со школы, — резонно заметил Брэдшоу. — Том Карни был на год младше меня в моей общеобразовательной школе, — объяснил он, — или ваше обширное расследование не включает в себя эту информацию? Я не видел его много лет, но так случилось, что мы оба оказались в «Грейхаунд» в одно и то же время, как и кучка других журналистов и копов. Он подошел поздороваться. Я, должно быть, поговорил с ним целых пять минут.

Наступила минутная пауза, пока Брэдшоу ждал их реакции. Внутренне он задержал дыхание. Он знал, что они блефуют, предлагая ему признаться и уйти без шумихи, что означает, что они просто подозревают, что он крот, но не могут доказать этого. Он в свою очередь тоже блефует, желая проверить, есть ли у них что-то еще, помимо того, что его видели выпивающим в пабе с Карни, чего будет недостаточно, чтобы обвинить его.

Когда они не ответили, Брэдшоу сказал:

— Это все, что у вас есть? Хорошо, теперь почему бы вам не свалить и не оставить меня одного. А еще лучше, я свалю, а? Я съем свой «Твикс» в машине.

Он встал и забрал с собой поднос. Когда он стал уходить, Скелтон сказал:

— Это еще не конец, Шерлок. Теперь ты — история, и ты знаешь это.

***

Родди положил большой рулон бумаги, перевязанный веревкой, на свой кухонный стол.

— У меня кое-что для вас есть, — сказал он, — две вещи, на самом-то деле, — и он извлек клочок бумаги из кармана и развернул его. — Я поспрашивал в округе о Мэри Кольер и о ее покойном муже Генри. Осталось не так много людей, которые помнят его до того, как он стал директором, но этот парень вспомнит.

Он вручил Тому клочок бумаги, на котором было написано имя Сэма Армстронга, а также его телефонный номер.

— Кто он? — спросил Том.

— Помнишь ферму Армстронгов на краю деревни?

— Конечно, — сказал Том.

— Он продал ее только восемь или девять лет назад. Он был крепким, как старые ботинки. Я помню, как играл в его тюках с сеном, когда мы были детьми, и он выгонял нас оттуда, ругаясь и бранясь. Я никогда не бегал так быстро, — он улыбался при воспоминании.

— Как он связан с Генри Кольером? — спросил Том, прежде чем Родди отвлечется на другие детские мемуары.

— Они были лучшими друзьями, когда были детьми, по общему признанию.

— Ты уверен в этом, Родди?

Родди выглядел обиженным.

— Я проверил это, мужик. Я позвонил старому приятелю, и все верно. Он подтвердил это.

— Чтоб мне провалиться, тогда, что ему известно о Генри?