— Кто по твоему мнению сделал это? — спросила Хелен. Она снова цеплялась за руку Тома, чтобы не заскользить вниз по холму. — Солдат или школьный учитель?

— Мои деньги на солдата, — сказал он. — Старый Сэм сказал все сам, Генри Кольер не был бойцом.

— Это была не драка. Шона закололи в спину.

— Я был лишь ребенком, когда умер наш старый директор, но мне кажется, я помню, что Генри Кольер был спокойным парнем.

— Который наполовину сошел с ума от ревности, когда был молодым парнем, — сказала Хелен, — и плюнул на свою жизнь, потому что ничто больше не имело смысла, согласно словам его лучшего друга. Разве это не похоже на человека, способного на убийство?

— Я не знаю, — признался Том, — но ты кажешься чертовски уверенной.

— Просто, — ее голос стал раздраженным, — если Сэм прав… даже если это был его старший брат, а не он, Шон Доннеллан умер из-за Генри Кольера и его глупой ревности.

— Верно. По тому, как это рассказывает Сэм, не имеет значения, какой из братьев воткнул в него нож, он умер из-за одной и той же причины, — затем он добавил, — и в любом случае, они оба уже мертвы.

— Что означает, что им все сошло с рук.

— Ты принимаешь все слишком близко к сердцу, — сказал он ей, когда они дошли до машины.

— Ну, я зла. А ты нет? Это могло случиться давным-давно, но Шон Доннеллан был просто молодым парнем в то время, а его жестоко убили. Он лишился жизни, которой наслаждались братья Кольер, и все из-за женщины, которая выбрала его, а не другого мужчину. Такое случается постоянно. Обычно это не приводит к убийству.

— Джек Кольер прожил не так уж долго, и Генри Кольеру было всего пятьдесят, когда он крякнул.

Он пристегнул ремень безопасности и молча молился, чтобы машина завелась.

— Генри прожил на тридцать лет дольше, чем Шон Доннеллан, — сказала она с негодованием, — и единственное преступление Шона было в том, что он был популярен у женщин.

— Как мне кажется, все еще популярен, — сказал он ей, но она не поддалась на провокацию.

К великому облегчению мужчины двигатель завелся в этот раз.

***

— Я думал, что мы команда, — напомнил ему Брэдшоу. Винсент Эддисон буквально стоял на коленях, он посмотрел на своего коллегу-детектива и моргнул. — Ты и я ― мы хорошо работали вместе, забрались под кожу этому Дэнни.

— Да, — согласился Винсент. — Так и было.

И он сразу же перевел свое внимание обратно на торговый автомат. Брэдшоу наблюдал, как тот полез рукой в защитную дверцу внизу машины, затем просунул ее дальше и согнул в попытке достать шоколадный батончик, за который он заплатил. Этот несчастный каким-то образом застрял между металлической спиралью, которая прежде его держала, и передним стеклом автомата.

— Я не видел тебя пару дней.

Шоколадный батончик, который они оба изучали, казалось, теперь повис в воздухе против всех законов гравитации, и Винсент пытался дотянуться до него своей громадной рукой, но Брэдшоу уже мог сказать, что он вне пределов его досягаемости.

— Ты же не все еще дуешься из-за того, что я раскритиковал тебя за то, что ты ничего не сказал в нашу защиту? — спросил Брэдшоу. — Потому что, если так…

Он уже был готов защищать свой предыдущий комментарий, но прежде чем он смог, Винсент покачал головой.

— Я не дуюсь, — сказал он тихо. — Я никогда не дуюсь.

Винсент потянулся дальше и распластал пальцы, но без толку.

— Ладно, тогда в чем дело?

Винсент тяжело вздохнул и вытащил руку. Он все еще не смотрел на Брэдшоу. Вместо этого он печально взирал на свой потерянный шоколадный батончик.

— Сейчас я переживаю трудные времена, вот и все.

Брэдшоу мог сказать по поведению Винсента, что он был товарищем по несчастью. Он должен был заметить это раньше. Отчасти все дело было в том, как тот уклонялся от разговоров или, казалось, отступал в свою защитную раковину, когда руководство рвало его на кусочки, но также дело было в том, как тот вел себя, словно не представлял большой значимости. Винсент часто ходил с опущенной головой и смотрел на свои ботинки, когда говорил с людьми, избегая зрительного контакта. Можно с уверенностью сказать, что он чувствовал себя ничтожеством большую часть времени.

— Решил оставаться в тени последнее время? — спросил Брэдшоу.

— Да.

— Мне нравится иногда так делать, — приободрил он старика. — Но мне бы пригодилась твоя помощь, ну, знаешь, когда ты почувствуешь себя лучше.

— Конечно, — Винсент поднял взгляд и встретился с ним глазами. — Помогу.

— Так между нами все нормально?

Винсент кивнул.

— Однако мне пора идти домой.

— Все в порядке, — сказал Брэдшоу, — я сейчас тоже ухожу. Мне нужно кое с кем поговорить, — и Брэдшоу сильно наморщил лоб при этих словах.

— В чем дело? — спросил Винсент.

Без предупреждения, Брэдшоу на шаг приблизился и выбросил ногу в пинке с огромной силой. Винсент вздрогнул, когда ботинок молодого мужчины пролетел мимо него и сильно ударил по металлической пластине, через которую в торговый автомат бросают деньги. Автомат выдержал удар, но тревожно отклонился назад и ударился об стену позади, а затем почти сразу же принял исходное положение. Как только он выпрямился, беглый шоколадный батончик избавился от захвата металлической спирали и спокойно упал в раздаточный лоток внизу автомата.

— Вот видишь, — Брэдшоу улыбнулся Винсенту, — командная работа.

***

Когда Том вышел из мужской уборной в «Красном льве», все еще застегивая молнию, его поджидал Йен Брэдшоу. Он сделал шаг по направлению к Тому, схватил журналиста за горло и ударил его об стену.

— Какого черта? — запротестовал он, слова слегка исказились из-за хватки полицейского на его горле.

Он схватил Брэдшоу за запястье, но более крупный мужчина держал крепко.

— Я искал тебя! — прорычал Брэдшоу. — Я прочитал ту гребаную статью в «Миррор»!

— Это не я, — прохрипел Том, и в искре сомнения в глазах Брэдшоу он увидел свой шанс избавиться от руки детектива. — Это не моя вина, — сказал он, потирая шею, — они переписали эту чертову штуку, чтобы все звучало негативно.

— Ты говоришь, что это сделали они, — глаза Брэдшоу дико блестели. — Моя судьба под ударом из-за них.

— Мне жаль. Я все исправлю. Я обещаю.

— Как? — потребовал ответа Брэдшоу.

— Я пока не знаю, — сказал Том, — но исправлю. Я перед тобой в долгу, Йен, хорошо?

И Брэдшоу посмотрел на него таким взглядом, который говорил, что все, определенно, не в порядке.

***

— Все в порядке, Том? — спросила Хелен.

Ни один из них не слышал, как она подошла сзади, но теперь оба мужчины повернулись и увидели, что она неуверенно смотрит на них.

— Все хорошо. Это констебль Йен Брэдшоу, — сказал он ей, — старый друг со школы, — и он принялся поправлять куртку, которая собралась в кучу, когда офицер полиции схватил его.

— Это — Хелен Нортон, — сказал он Брэдшоу. — Талант из «Вестника».

— Рад познакомиться, Хелен, — смущенно пробормотал Брэдшоу.

— Однако мне пора идти.

— Я услышала крики из бара. Из-за чего? — спросила Хелен, когда констебль ушел.

— Я расстроил его, — сказал Том, — ненамеренно.

Он покачал головой, будто это было не важно.

— Пойдем выпьем.

***

Констебль Скелтон и сержант О’Брайан наблюдали за входной дверью «Красного льва» с интересом. Они только что видели, как констебль Брэдшоу покинул место, но их текущая цель все еще была внутри.

— Он может проторчать там часы, — заметил Скелтон.

— Прекрати ныть, — сказал ему О’Брайан.

— Он распушит перья перед этой юбкой из «Вестника», — вздохнул Скелтон. — Я просто говорю, что внутри будет намного теплее.