Она, наверное, тоже танцует, веселится, пляшет с подругами.

Тэмлин заставлял флейту петь почти человеческим голосом, и снова и снова, воскрешал в памяти белое лицо, зеленые, как королевские изумруды, глаза, каштановые волосы, льющиеся волной до самой талии. Она придет. Потому что хочет его точно так же, как он ее.

Звезды высыпали на небеса, а он все лежал в траве, время от времени наигрывая на флейте. Но вот шорох по ту сторону ручья вызвал улыбку на его губах.

Тэмлин приподнялся на локте, уже зная, кого увидит. А увидев, разом позабыл обо всем, что до этого наполняло его жизнь — об эльфийском королевском дворе, прекрасных и белокурых эльфийках, жадных до любовных утех. Их всех он, не задумываясь, променял бы на одну-вот эту, человеческую деву.

Она стояла на той стороне, не нарушая границы меду царством эльфов и царством людей. Белое лицо в обрамлении распущенных темных кос, белое платье, белые розы в руках и два белых цветка, украшавших волосы — девушка казалась призраком, видением, сотканным из тумана. Девушка стояла неподвижно, как статуя, и была красивая, как богиня. Тэмлин медленно поднялся и пошел к ней навстречу.

Девушка по ту сторону ручья заметила его и вздрогнула, но не убежала.

Тэмлин спустился к ручью и остановился у кромки воды, приняв небрежную позу.

— Ты пришла? — спросил он, поигрывая флейтой.

Нежное лицо человеческой девы залил румянец, это было заметно даже в сумерках. — Ты позвал меня колдовством, — сказала она тихо и обвиняющее.

— Я не умею колдовать, — ответил Тэмлин.

— Ты заколдовал мою корзину!

Он покачал головой:

— Это было не мое колдовство. А сегодня я просто играл, — Тэмлин поднес флейту к губам и снова завел мелодию, не сводя взгляда с девушки.

Она прерывисто задышала и хотела заткнуть уши, но Тэмлин прекратил игру.

— Ты подходишь моим розам, — сказал он довольно. Больше всего хотелось, чтобы человеческая дева прямо здесь и сейчас пожелала расплатиться за цветы, но она смотрела сурово. Как будто была не юной красавицей, а седовласым воином.

И точно — сдаваться она не собиралась.

— Это они подходят мне, — ответила она сердито. — Но если ты позвал меня, чтобы полюбоваться на свои цветы — время вышло. Посмотрел — а теперь я ухожу.

Она и в самом деле направилась прочь от ручья. Тэмлин едва не бросился за ней, чуть не позабыв запрет пересекать ручей, но и дать ей уйти не мог.

— Эй! — крикнул он вслед. — Человеческая дева! Ты носишь мои розы, а платы я так и не получил.

Девушка остановилась и медленно оглянулась, на хорошеньком личике были досада и сожаление:

— Прости, у меня опять нет при себе денег. — Мало того, что ты украла мои розы, нарушив границу, так еще и обманула — пообещала заплатить, и думать обо мне забыла. Может, стоит написать жалобу вашему главному?.. Как там его? Графу Марчу?

— Не надо жалобу, — попросила она тоненьким голоском, тут же растратив всю гордость. — Боишься, что он дознается, кто нарушил договор между двумя народами, и твой отец будет наказан? — поддел Тэмлин, радуясь, что нашел слабину в ее броне. — Легко будет вычислить воришку, ведь кроме тебя в белых розах никого больше не было. Верно?

Она сделала два шага ему навстречу, сунула ленту с нашитыми цветами под мышку и сложила просительно руки:

— Не делай этого. Я заплачу сполна. Завтра. Принесу столько монет…

— Монеты меня не интересуют, — оборвал ее Тэмлин. — Меня интересует другое.

— Этого ты не получишь, — ответила она тихо, но твердо. — Можешь навредить мне, если хочешь, но спать с тобой ради твоего молчания я не стану. Если тебе не нужны деньги…

— Ладно, понизим плату, — сегодня Тэмлин решил быть неслыханно щедрым, но на то у него были свои причины. — За розы достанет одного твоего поцелуя.

— Поцелуя? — пробормотала она.

— Да, всего лишь один поцелуй — и я забуду о воровке, — сказал Тэмлин, небрежно махнув рукой.

Она сомневалась и то сплетала, то расплетала пальцы, не зная, на что решиться.

— Конечно, тебе придется замочить ноги, — рассуждал Тэмлин, — но я к тебе не перейду. Это вы, люди, можете шнырять туда-сюда через ручей, а для нас это — смерть. Подойди ко мне, чтобы я мог получить свою плату, и расстанемся на этом.

— Только поцелуй? — уточнила девушка.

— Только он, — пообещал Тэмлин.

— Один, — поставила она условие. — Согласен.

— И потом ты забудешь про розы? — уточнила она.

— Навсегда, — заверил он ее. — Хочешь, поклянусь?

— Нет, не надо клятв, — сказала она. — Я поверю тебе на слово.

— Тогда иди сюда, — позвал Тэмлин, чувствуя, что возбуждается от одного только предвкушения.

Подумав, она сняла туфли и чулки, а потом подняла платье до колен. Тэмлин жадно уставился на ее ноги — такие же белые, как первый снег, стройные, с маленькими крепкими ступнями. Пока она перебиралась через ручей, осторожно перепрыгивая с камня на камень, Тэмлин изнывал от нетерпения. Он в два счета перенес бы ее на руках, если бы не заклятье. Атак приходилось ждать.

Но вот она подошла, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Помедлила и придвинулась еще на полшага. Ее лицо было совсем близко, и Тэмлин с удовольствием рассматривал точеный чуть вздернутый носик, тонкие брови, изящно изогнутые, и бездонные глаза, опущенные густыми ресницами.

Девушка коротко вздохнула и подняла подбородок, подставляя губы для поцелуя.

Но Тэмлин не торопился.

— Ты такая красивая, — произнес он негромко и коснулся кончиками пальцев нежной щеки. — Никогда не встречал никого красивее…

— Говорят, эльфы — самые красивые существа на земле, — прошептала девушка, вздрогнув от прикосновения.

Но она не убежала, и Тэмлин самодовольно улыбнулся. Все же он имеет власть над ней, как бы она там не упрямилась. — Правду говорят, — сказал он приглушенно. — Но у эльфийских женщин кожа не такая нежная, — он приласкал ее еще раз, теперь скользнув большим пальцем по девичьей щеке и нижней губе, ощутив ее упругость и бархатистость. Член уже так и выскакивал из гульфика, но Тэмлин побоялся спугнуть добычу раньше времени. — И нет таких чудесных кос, — он зарылся пальцами в каштановые пряди, наслаждаясь их шелковистостью и мягкостью. — Они как соболиный мех, твои волосы. И такие тяжелые — льются, как вода. Какое счастье, когда дотрагиваешься до них…

Глаза ее расширились, и Тэмлин медленно наклонился к ней, почти коснувшись губами ее губ, но в последний миг остановился:

— У эльфийских женщин нет таких губ, — прошептал он. — Твои — как рубин, какие же алые, и как дольки яблок-такие же ароматные. И такие же вкусные, как яблоки…

Она чуть заметно подалась вперед, уже сама желая поцелуя. И только тогда он позволил себе припасть к ее губам. Пытаясь проскользнуть языком в глубь ее рта, Тэмлин обнял девушку, и она задрожала в его объятиях. Но не отстранилась, хотя и не обняла. Он целовал ее, пока она почти не повисла на его руках и не отвернулась, тяжело дыша.

— Довольно… — попросила она, упираясь ладонями ему в грудь. — Ты получил плату сполна.

— Получил, — ответил Тэмлин, прижимая ее к себе еще крепче, чтобы почувствовать тепло и упругость ее тела. — Ты расплатилась за то преступление сполна.

— Тогда отпусти, — она уже пришла в себя и теперь избегала смотреть ему в глаза.

Стыдливая человеческая роза, в эту минуту Тэмлин захотел ее еще сильнее, хотя казалось, что сильнее желать было невозможно.

— Но как нам быть с другим твоим преступлением? — спросил он, не отпуская девушку. — С каким еще преступлением?!

— Ты опять нарушила границу. Ты снова ступила на землю эльфов, — вздохнул Тэмлин с притворным огорчением.

Все это было похоже на помешательство. Сейчас я даже не могла объяснить, что заставило меня перейти ручей и упасть в объятия эльфа, позабыв об осторожности. Но так или иначе, а я стояла по ту сторону ручья, и трава Запретного леса щекотала мои босые ноги. Я даже не заметила, в какой момент эльф перетащил меня на свою сторону. Не заметила, потому что растворилась в его словах, источавших мед, в его глазах, потеряла голову от его поцелуя.