Каждый вечер таинственная мелодия звала меня, упрашивала откликнуться, тревожила сердце. Иногда она замолкала, и я ловила себя на том, что прислушиваюсь, стараясь услышать звуки флейты в ночных звуках. Это было еще противнее, чем мучиться, слыша эльфийскую музыку, но избавиться от наваждения было выше моих сил.

Если день еще можно было пережить, отвлекаясь на дела по хозяйству, то ночь приносила одни только мучения. Но это были сладкие мучения. Каждую ночь колдовская флейта начинала свою мелодию, и как бы я не пыталась избавиться от нее — закрывала наглухо окна, пила сонный настой из семян мака, я все равно слышала эту музыку.

Часто по ночам я вставала, глядя на темную кромку Картехогского леса за светлым полем, потому что меня манило туда. Хотелось бросить все и умчаться на поляну роз в одной рубашке, босиком, как девчонка из простолюдинов.

Музыка бередила сердце, распаляла душу и тело. Я падала в постель и снова и снова вспоминала поцелуи эльфа, его руки на моем теле, его слова и прерывистое дыханье. Мне хотелось пережить это опять, опять почувствовать волнение от страсти, а если совсем потерять стыди честь — то представить, как я отдаюсь ему на поляне.

Я понимала, что виной всему не моя распущенная натура, а колдовство эльфов.

Ведь именно об этом говорили все баллады — что невозможно противиться их чарам. Но я все равно противилась. И никогда еще в нашем замке меня не видели такой увлеченной вышиванием, ткачеством или работой на кухне. Мачеха не могла на меня нарадоваться и всячески намекала, что к осени точно будет свадьба, поскольку невеста уже повзрослела. Отец лишь ухмылялся в усы, но со мной о свадьбе не заговаривал, и я была благодарна ему за это. Никто ничего не подозревал, одна лишь Лита посматривала на меня с подозрением. Ее настораживало, как я в одно мгновенье превратилась из капризной дочери графа в примерную леди, которая не высовывает носа дальше отцовского порога. Но ей это нравилось больше, и она не расспрашивала меня не о чем.

На второй неделе моих мучений, отец позвал меня к себе в кабинет с самого утра.

Когда я вошла, он поднялся мне навстречу важный и торжественный. И я вздрогнула: неужели… договорился о свадьбе?

Не знаю, почему меня в тот момент так испугала возможная свадьба. Все девушки выходят замуж рано или поздно, и не все — за того, кто мил сердцу. Наоборот, это даже забавно — особенно когда выходишь замуж, не видя до венчания жениха.

Это как гадать, в каком кулаке засахаренный орех и не будет ли он прогорклым.

— Дженет! Нам с тобой предстоит небольшое путешествие, — начал отец.

Он никогда не говорил всего, как есть. Недаром он считался самым искусным послом в королевстве. Его речи были хитры, тонки, никогда — откровенны. Я все да восхищалась его умением, но сегодня почувствовала раздражение.

— Куда и надолго ли, милорд? — спросила я. — Какого рода будет путешествие?

Развлекательная прогулка или поручение короля?

— Мы поедем на встречу к эльфам, — сказал отец и опять замолчал.

Сердце мое оборвалось, а потом застучало с невероятной силой. К эльфам!

— В Картехогский лес? — спросила я осторожно.

Отец кивнул, но больше никаких пояснений не давал, и я чуть не топнула, досадуя на его медлительность.

— Это особое поручение, — сказал он. — Нам надо встретиться с ними, заручиться их согласием на поддержку, если случится война…

— Война? — спросила я, понимая, что мне нет никакого дела до того, будет ли война. Потому что все, что занимало мои мысли — это моя свадьба, мой будущий муж и… лес, де обитали эльфы.

— Мы возьмем подарки, пару сопровождающих и поедем к ним, — продолжал отец задумчиво. — Хочу взять тебя, а не Элеонору. — В качестве подарка? — не удержалась я от шутки.

Отец посмотрел на меня почти удивленно — мыслями он был уже на переговорах с эльфами, и мое остроумие не оценил.

— Нет, о чем ты, Дженет? На подарки возьмем вино и шелк.

— Тогда почему ты хочешь взять меня, а не свою жену?

— Потому что ты умнее и обходительнее. Элеонора не справится. А ты — моя дочь, ты поможешь перетянуть их на нашу сторону.

— Они ведь подписали договор, что еще надо?

— Это договор о мире, а нам нужен договор о поддержке во время войны. Так, на всякий случай. Я надеюсь на твое благоразумие и обходительность.

Поулыбаешься им, произведешь хорошее впечатление. Пусть видят, что люди — не неуклюжие варвары. Уверен, ни одна эльфийка с тобой не сравнится.

«Если верить господину эльфу, то и вправду не сравнится», — подумала я, невольно прикасаясь пальцами к щекам и губам.

Хотела ли я этой поездки? И желала, и боялась. Эльфы манили меня — Запретный лес, древние существа, удивительное волшебство, искусство которого было позабыто людьми. Но вместе с тем, эльфы — грозная и страшная сила. Не лучше ли держаться от них в стороне? Ах, папочка снова затеял опасную игру.

Но больше, чем дела государственной важности, меня занимало, встречу ли я темноволосого эльфа-музыканта? И если встречу, то к добру или к худу это случится? К моему удивлению, мачеха впервые горячо одобрила решение отца взять меня с собой. Она настояла, чтобы я взяла побольше нарядов и принесла свое изумрудное ожерелье, заявив, что оно как нельзя лучше подходит к моим глазам.

— Видите, вы были к ней несправедливы, миледи, — увещевала меня Лита, собирая в дорогу. — Она добрая, миледи Элеонора, и заботится о вас, как о родной дочери.

«Едва ли родная мать отправила бы дочь на переговоры с эльфами, о которых ходят ужасные слухи. Тем более — украшать ее, как дичь, которую подают к праздничному столу», — подумала я, но разубеждать служанку не стала.

Сборы были недолгими, и уже на следующий день с отцом сели на лошадей и отправились в Картехогский лес, сопровождаемые двумя слугами и повозкой, в которой находились подарки.

На этот раз мы пересекали ручей по мосту, в стороне от поляны с белыми розами.

Едва лошади перешли на тот берег, и мы оказались в Запретном лесу, отец велел остановиться.

— Нам сказали ждать здесь, — пояснил он. — Отсюда нас проводят до дворца.

— Дворца короля? — спросила я, оглядываясь по сторонам, страшась и желая увидеть эльфа-музыканта.

— У них правит королева, — сказал отец.

— Оставьте провожатых, лошадей и повозку, и следуйте по тропе, — раздался мелодичный голос, хотя сам говоривший оставался невидимым, — идите, пока не придете к зеленому холму. Выполнив все, что требовалось, мы с отцом остановились у небольшого холма, поросшего травой. На вершине виднелись стоящие по кругу пять плоских камней, поставленных на основания. Мне припомнился Эльфийский камень, возле которого я с деревенскими девушками гадала на будущее — то же грубое сооружение, от которого веяло мощью и древностью. Посредине были еще два плоских камня, поставленные вертикально, как колонны, а третий каким-то чудом удерживался на них, опасно балансируя на острых гранях. Огромный мегалит, гораздо больше, чем Эльфийский камень. — Ждите здесь, — произнес голос невидимого существа. — Сейчас за вами придут.

— Подождем, — сказал отец бодро, но я видела, что и ему не по себе. — Сейчас они выйдут.

Но эльфы не появлялись, а солнце скрылось за облака, и стало неуютно и даже страшно. Из чащи пополз туман, сначала он затопил основание холма, потом добрался и до странного каменного сооружения.

— Не значит ли это, что они отказываются с нами встречаться? — спросила я отца. — Говорят, в этом лесу эльфы управляют даже природой.

— Надеюсь, ты не права, — пробормотал отец, но на всякий случай взял меня за руку, потому что туман был таким густым, что невозможно было увидеть траву под ногами.

Из тумана появилась чья-то фигура, и остановилась перед нами.

— Рад приветствовать! — сказал отец, и я с удовольствием услышала, что его голос даже не дрогнул, как будто он каждый день встречал в лесу эльфов и фей. — Я — граф Марч, а это — моя дочь. Мы прибыли с миром.