— Джен! — осадил меня отец вполголоса.

Королеву позабавила моя дерзость. Она засмеялась звонко и переливчато и отбросила на спину прядь золотистых волос, которой играла до этого.

— Понимаю вашу дочь, милорд. Да, у эльфов свои законы, и мы считаем, что знаем все о вежливости и учтивости. Но у нас еще есть законы подчинения. Тэмлин молчал, потому что я не давала ему права говорить. Но теперь разрешаю. Ответь милорду, сокровище моё.

Я посмотрела на эльфа, который стерпел подобное унижение, лишь желваки на скулах заходили, но тут же отставил бокал и учтиво сказал отцу:

— Прошу прощения за мое молчание, граф Марч. Я считал, вы пришли говорить о мире с королевой, а не со мной. Поэтому не вмешивался в вашу беседу, — он бросил на меня короткий темный взгляд и опять вернулся к вину.

Королева тоже посмотрела на меня. Губы ее улыбались, но глаза оставались холодными. Я поняла, что не нравлюсь ей. Что ж, знай она правду, ее неприязнь возросла бы ко мне во сто крат, хотя я и не была виновата. И хотя мною не было выпито ни одного глотка вина, язык мой сам говорил дерзость за дерзостью, и унять его не было никакой возможности.

— Вы хорошо вышколили своего… друга, ваше величество, — сказала я. — Уверена, что он ведет себя смирно, и когда вас нет рядом. Как вы добились такого великолепного результата? Кнутом?

Тэмлин даже бровью не повел, как будто и не слышал моих слов. Отец ткнул меня локтем под ребра, чтобы не болтала глупостей, и лишь королева продолжала улыбаться, словно услышала нечто забавное.

— Ваша дочь очаровательна, милорд, — сказала она, и отец радостно осклабился, хотя толкнул меня локтем еще раз. — И кнутом, моя милая, — продолжала королева, — и сладостями. Мужчины — они таковы. Надо быть с ними строгой, иногда даже жестокой, — она насмешливо покосилась на Тэмлина, — но давать им шанс отомстить. — Отомстить? — спросила я, наклонившись немного вперед и повернув голову, чтобы через отца видеть королеву и ее любовника. — То есть дать им кнут, чтобы и они вас высекли?

Отец забарабанил пальцами по столу, давая понять, что я зашла уже слишком далеко.

— Вы еще молоды, неопытны и многого не знаете, — сказала королева снисходительно. — Пусть здесь я — королева, но в алькове он — он мой король. И если ему придет в голову воспользоваться кнутом, — тут она опять расхохоталась, — я с радостью подчинюсь. Возможно, когда-нибудь вы меня поймете. Если на вашем пути встретится кто-то, хоть отдаленно похожий на Тэмлина.

Кровь прилила к моему лицу, а отец закашлялся, пытаясь скрыть смущение.

Столь откровенное бесстыдство смущало и его.

Я не нашлась с ответом и пробормотала извинения, вернувшись к тарелке, на которой гоняла туда-сюда тушку куропатки.

— Простите ее, — извинился и отец, — Дженет и правда слишком молода. Не лучше ли отправить ее отдыхать? Все же мы проделали долгую дорогу…

— Пусть будет по-вашему, — согласилась королева, и я тут же поднялась из-за стола.

— Олла проводит вашу дочь, милорд, и позаботится, чтобы ей был оказан достойный прием.

Поклонившись королеве и отцу, я направилась за эльфийкой в золотистом платье, гадая, не было ли тайного смысла в словах королевы. Меня долго вели запутанными коридорами, лестницами и арками, и я совсем потерялась в этом огромном поземном дворце. Оставь эльфийка меня здесь, я не смогла бы найти дорогу обратно. Наконец мы добрались до крохотной двери в конце темного коридора. Эльфийка толкнула дверь и поклонилась, пропуская меня вперед, но в глазах девушки мне почудилась издевка, да и хихикнула она вовсе не почтительно.

Я шагнула вперед, опасаясь, что вместо спальни получу конуру с ворохом листьев, но внутри оказалась уютная комната. Не очень большая, но богато обставленная.

Мой сундук, в котором я везла наряды, стоял здесь же. Кровать под зеленым балдахином, кресла, стол и стулья были из красного дерева. Десяток золотых светильников горели колдовским огнем без пламени и дыма. Шелковые одеяла и подушки, три пуховые перины — меня принимали истинно по-королевски.

— Я помогу вам умыться и приготовиться ко сну, — пропела эльфийка, наливая воду из кувшина.

— Благодарю тебя, — ответила я, растерявшись от такой роскоши.

Даже в доме моего отца не было золотых подсвечников, а ковры стелили лишь по приезду важных гостей, в остальное время покрывая полы свежей соломой.

Эльфийка оказалась расторопной и раздела и причесала меня в мгновение ока.

Я могла бы и сама справиться с этим, как чаще всего поступала дома, но решила, что дочери графа Марча не помешает немного спеси, чтобы эльфы не думали, что люди слишком заискивают перед ними.

— Что означает имя вашей королевы? — спросила я, когда Олла начала взбивать перину.

— Ее величество при рождении получила имя Медб, — ответила эльфийка. — На эльфийском это означает «Величественная». — Имя ей подходит, — сказала я задумчиво. — Она создана для короны, это видно с первого взгляда. А что означает имя «Тэмлин»?

— Это не имя, — ответила эльфийка и опять хихикнула. — Это прозвище. Но юной девушке, вроде вас, не надо знать его значения. — Такое неприличное прозвище? — насмешливо сказала я. — Да, тогда мне лучше его не знать. Но ваш Тэмлин не похож на остальных эльфов. Почему?

— Как странно, что леди заинтересовалась господином Тэмлином, — промурлыкала эльфийка. — Вы хотите расспросить меня о нем?

— Вовсе нет, — ответила я, как можно равнодушнее.

— Тогда я оставлю вас, отдыхайте, — сказала она сладко. — Завтра праздник продолжится, вам надо набраться сил. Все необходимое вы найдете в смежной комнате. А если понадобится кто-то из слуг, то позвоните в колокольчик, — она указала на шнур из бархата и золотистой тесьмы. — Спокойной ночи, миледи.

— Спокойной ночи, — сказала я, и дверь за эльфийкой закрылась.

Выждав немного, я подошла к двери и попыталась открыть ее, но дверь не поддалась, не сдвинувшись даже не полпальца.

Я была заперта. Видимо, гостям не разрешалось бродить по королевскому замку без разрешения.

Поскучав еще сколько-то, я забралась в постель, маясь от безделья, и в конце концов уснула.

Спала я беспокойно. Мне снился ночной эльфийский лес. Я бежала по нему в свете луны, и под каждым деревом мне чудилось злобное чудовище, скалившее зубы. Я просыпалась, с удивлением осматривала богатое убранство спальни, вспоминала, что нахожусь не дома, и со вздохом пала в подушки, чтобы забыться новым кошмаром.

Очередное пробуждение произошло в темноте. Я не сразу догадалась, что светильники погасли. Перевернувшись на другой бок, я закрыла глаза, как вдруг кто-то приподнял полог над кроватью. Я поняла это по еле слышному шороху ткани и движению воздуха, захолодившему щеки.

— Олла, это ты? — спросила я, садясь в постели.

С чего бы это служанке вздумалось глазеть на меня ночью?

Ответом мне было молчание.

Но перед кроватью кто-то стоял. Я не видела даже силуэта, но чувствовала дыханье, а больше всего — присутствие чужака.

Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, я тут же вообразила тысячу зубастых чудовищ, но все равно произнесла, стараясь говорить твердо:

— Кто здесь? Отвечай!

Одновременно я потянулась к шнуру, чтобы позвать на помощь слуг, но кто-то перехватил мою руку за запястье, и очень знакомый голос произнес над самым ухом:

— Не надо никого звать, Дженет Марч. Нам будет хорошо и вдвоем.

Тэмлин! Я забилась в его руках, как пойманная в силок птица, но он повалил меня в подушки, удерживая одной рукой мои руки над головой, и сам устроился рядом, прижимаясь телом к телу. На мне была всего лишь короткая сорочка без рукавов, с вырезом на шнуровке, которую я надевала днем под платье. А любовник королевы заявился ко мне обнаженным до пояса — на нем не было рубашки, но — слава небесам! — шоссы на нем были, и даже гульфик он не расстегнул.