— Никуда не отпущу вас ночью! Что это вы выдумали?!

Но я надвинулась на нее, пригвоздив взглядом:

— Сейчас ты пропустишь меня, и никому не скажешь.

— Нет! Нет! — закричала Лита. — Я все расскажу милор…

Я бросилась на служанку и зажала ей рот ладонью.

— Только посмей рассказать отцу, — сказала я свистящим шепотом. — Я поднимусь на круглую башню и спрыгну вниз, но не достанусь Намюру. Я сама решаю, кто станет моим возлюбленным.

Лита обмякла и заплакала. Я медленно отпустила ее, боясь, что она снова закричит, но служанка села на пол и уткнулась в передник. — Если у вас такая с ним любовь, то почему он не придет к милорду и не попросит вас? — еле выговорила она сквозь рыдания. — Зачем он порочит вашу честь? Я ненавижу его!

Увидев ее в таком искреннем горе, я почувствовала угрызения совести. Встав рядом с Литой на колени, я обняла ее, тесно прижавшись:

— Не плачь, он здесь ни при чем. Я сама все решила. Я люблю его, понимаешь?

Люблю больше всего на свете. Но мы не можем быть вместе. — Почему это? — спросила она, всхлипывая.

— Есть причины, — я ласково погладила ее по мокрой от слез щеке. — Просто сделай, как прошу. И ни о чем не спрашивай.

— Я пойду с вами, — сказала она, поднимаясь.

Но я не позволила. Сегодня мне не нужны были провожатые, потому что сегодня я собиралась преступить все человеческие законы, и никто не должен был помешать моему решению.

Я оставила плачущую Литу в спальне. А сама бесшумно прошла по коридорам замка, выскользнула с черного хода и побежала по улицам города, пряча лицо под капюшон плаща.

Стукнув в двери караульной, у городских ворот, я натянула капюшон до самого носа, а когда стражник выглянул, постаралась изменить голос:

— Ты выпустишь меня, а потом впустишь, — сказала я, протягивая ему серебряную монету.

Она исчезла в заскорузлой руке быстрее, чем я успела моргнуть.

— Только поосторожней на дорогах, — посоветовал стражник, приоткрывая для меня ворота, — не знаю, куда там смотрит твой дружок, но я бы такую не заставлял шляться по ночам. Может, передумаешь и останешься? Деньги верну.

Но я не ответила и выбежала за ворота.

Теперь я могла найти дорогу до ручья с закрытыми глазами. И ночной лес не пугал меня, потому что звучала флейта, и я знала, что там, в темноте, меня ждет Тэмлин.

Луна поднялась над кронами дубов, когда я вышла к заветной поляне. Конечно же, эльф был там и ждал меня. Белый конь с бубенчиками в гриве пасся на взгорке, а Тэмлин сидел на камне у самой воды и наигрывал знакомую мелодию. Он был без рубашки, и волосы рассыпались по плечам, играя бликами в лунном свете. Он показался мне таким нереальным, таким далеким и сказочным, что я испугалась — не придумались ли мне последние дни?

— Тэмлин! — позвала я, боясь, что он исчезнет, как эльфийский колдовской туман.

Музыка оборвалась на полутакте, Тэмлин вскочил, роняя флейту и протягивай ко мне руки, а я бросилась через ручей как была — не снимая ни туфель, ни чулок, и тут же промокла до колен. Тэмлин подхватил меня на руки и тут же поцеловал — жарко, крепко, сжимая меня в объятиях.

— Помнишь, что ты говорил в первый день нашей встречи? — выпалила я на одном дыхании, когда он на секунду оторвался от меня.

— Ты пришла ночью, чтобы спросить, помню ли я? — спросил он и тут же продолжил поцелуи.

Но я заставила его остановиться, уперевшись ему ладонями в грудь.

— Ты сказал, что однажды я приду к тебе и попрошу взять меня на этой поляне, среди роз.

— Дженет… — засмеялся он. — Я ведь ничего не прошу…

— Я пришла! — почти выкрикнула я ему в лицо. — Хочу стать твоей здесь, на этой поляне! Прямо сейчас!

— Что с тобой? — Тэмлин развернул девушку лицом к луне. — Что за речи я слышу?

— Я согласна, — торопливо заговорила Дженет, — я все решила. Хочу стать твоей, только твоей. Здесь. И сейчас.

— Это правда? — переспросил он недоверчиво.

— Клянусь всем святым, что есть на земле, — подтвердила она. — Сделай меня своей, я пришла сюда для этого

— А как же твой жених? — спросил он, все еще не веря. — Ты говорила о лорде Руперте…

— Нет никого, кроме тебя, — сказала она и поцеловала его в губы. — Есть только мой возлюбленный эльф — Тэмлин. Остальное — неважно.

— Дженет, — Тэмлин порывисто обнял её, чувствуя, что счастье переполняет сердце, и ему уже тесно в груди. — Ты хочешь свести меня с ума, маленькая человеческая леди? Это одна из твоих жестоких игр? Пообещать, а потом убежать?

— Какие игры? Все по-настоящему! — она начала расстегивать платье, чтобы показать, насколько серьезны намерения, но Тэмлин остановил ее, заставив опустить руки.

— Ты и правда решила? — спросил он хрипловатым низким голосом.

Она зажмурилась и несколько раз кивнула.

— Тогда иди сюда… — он взял ее за руку и повел на взгорок, туда, где росли розы.

Оказавшись среди белых цветов, он подобрал брошенную рубашку и расстелил ее, а потом усадил на рубашку Дженет. Девушка подчинилась, хотя дрожала всем телом, и вовсе не от холода — ночь была теплая, и луна светила, заливая поляну серебристым светом. — Говорят, в первый раз это больно, — сказала Дженет лживым беззаботным голосом, но Тэмлин видел, что ей на самом деле страшно.

Маленькая Дженет, которая дерзко разговаривала с могущественной королевой, сейчас робела перед ним.

— Я сделаю все, чтобы боли было как можно меньше, а наслаждения — как можно больше, — пообещал Тэмлин, чувствуя, что тает от нежности, а вовсе не от страсти, как раньше.

Распустив корсаж на платье Дженет, он помог ей снять и само платье. Теперь девушка сидела перед ним в одной короткой сорочке, едва прикрывающей бедра.

Глубокий вырез позволял видеть начало двух округлых холмиков, и Тэмлин потянул ворот сорочки, чтобы обнажить их полностью.

— Не прячь красоту, — сказал он, лаская то одну девичью грудь, то другую, наслаждаясь шелковистой гладкостью кожи, и твердостью маленьких сосков. — Дай мне насмотреться вдосталь…

Дженет только кивнула и зажмурилась, но Тэмлин тут же взял ее за подбородок, целуя в уголки губ:

— Не закрывай глаза, милая… В этом нет ничего постыдного, поэтому не прячься от меня. Я хочу, чтобы ты смотрела…

Она подняла ресницы медленно, и взглянула на него своими огромными прозрачными глазами. Он знал, что глаза зеленые, но сейчас они казались темными, хотя и блестели, как от непролитых слез.

— Такая красивая… — прошептал Тэмлин, укладывая ее в траву, — такая желанная…

Такая недоступная… Как я ждал тебя, Джен, как хотел тебя, а ты убегала — была так близко и так далеко. Он огладил ее лицо, прочертив пальцами брови, высокий выпуклый лоб, нежные губы, а потом опять вернулся к ее груди, покрывая каждый холмик поцелуями.

Девушка выгнулась, прося большего, но Тэмлин лишь тихо засмеялся:

— Вы мучили меня долго, леди Дженет, теперь пришла ваша очередь проявить терпение.

— Лучше сделаем все побыстрей, — произнесла она еле слышно, — чтобы я не испугалась…

— Нет, не будем торопиться, — Тэмлин помог ей снять сорочку, и девушка осталась перед ним в одних чулках. — Это наша ночь, и я хочу насладиться каждым ее мгновением. И хочу, чтобы наслаждалась ты.

Он снял с нее башмаки, по одному скатал с ее ног чулки, целуя кожу белую, как молоко. Она везде была гладкая и пахла розовым маслом — Дженет явно готовилась к встрече и пожелала предстать перед ним в лучшем виде. И одно только ее желание понравиться распалило его почище самых искусных ласк эльфиек.

Тэмлин целовал ее долго и нежно, сдерживая страсть, а потом уложил в траву и сам лег рядом, опираясь на локоть. Он любовался стройным гибким телом — таким белым в лунном свете, и ласкал ладонью каждый его изгиб, пока Дженет не задышала порывисто и не закусила губу, сдерживая стоны.

— Не надо молчать, — попросил Тэмлин, легко ущипнув ее за подбородок. — Хочу услышать тебя… Дай знать, что тебе это нравится также, как и мне.