Я слушала ее, а сама смотрела, как участники разбились на пары — распорядитель пира поставил возле каждой скамьи эльфа и эльфийку, и взял серебряный треугольник на цепочке и серебряную палочку. При ударе друг о друга они издавали нежный, но громкий звон.

— … побеждает та из женщин, которая первая вознесет своего мужчину на пик наслаждения, и тот мужчина, который продержится дольше всех. — Что? — переспросила я, потому что сознание мое отказалось понять то, что услышали уши.

Но в это время мужчины улеглись на скамейки, устроившись на них полулежа, а эльфийки стянули платья, оставшись обнаженными, лишь с драгоценностями на шеях и руках.

— Я не стану это смотреть!.. — еле выговорила я и попыталась вскочить, чтобы убежать, скрыться, но фрейлины схватили меня с двух сторон, удерживая на месте, а одна зажала мне рот ладонью.

— Сидите смирно и молчите, человеческая леди! — прошипела одна из них, та, что зажимала мне рот. — Или хотите оказаться на их месте? Только шевельнитесь — я крикну королеве, что вы желаете участвовать.

От страха ноги у меня подкосились, и если бы я уже не сидела, то точно упала бы навзничь. Я смогла только отрицательно помотать головой.

Фрейлина убрала ладонь с моего рта, но зато крепче вцепилась мне в локоть, удерживая в кресле.

— Получайте удовольствие, леди Дженет, — сказала она преувеличенно вежливо. — Вас стараются развлечь, а вы еще и недовольны.

Раздался звон серебряного треугольника, и эльфийки, расстегнув мужчинам гульфики, ловко запрыгнули на скамейки, уселись на мужчин и задвигали бедрами.

Особенно старалась эльфийка, что сидела на Тэмлине. Я видела крутой изгиб ее зада, так и ходившего вперед-назад, а груди ее тряслись и подпрыгивали в паре дюймов от лица Тэмлина. Но он закрыл глаза и откинул голову на спинку скамьи.

Лицо его было мрачным. Эльфы, толпившиеся вокруг, не стесняясь обсуждали происходившее. Некоторые со смехом советовали женщинам стонать погромче, потому как мужчины закрыли глаза и подпрыгивающими яблочками их не распалишь, а вот сладостными стонами — возможно. Другие советовали мужчинам думать о человеческих девах или болотных тварях-так им удастся продержаться дольше.

Фрейлины, державшие меня, тоже делились впечатлениями, ничуть не смущаясь.

Мне казалось, они больше стараются для меня, потому что каждое высказывание о Тэмлине ранило меня больнее, чем ножом.

— Непростая задача распалить господина Тэмлина не прикасаясь руками, — сказала первая фрейлина. — В прошлый раз он продержался час, мы снимали с него Этиэль полумертвую. — Она после этого о любви думать неделю не могла! — расхохоталась вторая.

— О! Они поднялись! — завопила первая, от возбуждения подпрыгивая в кресле.

Слова ее потонули в гуле голосов — эльфы тоже открыто выражали восторги. Как ни старались мужчины сдержать желание, эльфийки смогли заставить их возбудиться, и теперь каждая пыталась как можно быстрее насадиться на торчащие гордо вверх мужские жезлы. Когда им это удалось, зады эльфиек так и замелькали сверху вниз, скользя по членам, сразу заблестевшим от любовных соков.

— Как Умиэль скачет! — продолжали сплетничать эльфийки, державшие меня. — Только зря, Рене все равно закончит первой.

— Уже закончила!

Под восторженные вопли одна из эльфиек победно вскинула руки — ее партнер не смог сдержаться и излился раньше остальных мужчин. Ничуть не стыдясь наготы, победительница спрыгнула с любовного ложа, пригубила вина из протянутого кубка, и подошла за наградой.

Королева Медб бросила ей свое ожерелье, и эльфийка ловко поймала его и надела на шею. Ее поздравляли, кто-то из эльфов-мужчин просил свидания, а смеющаяся белокурая красавица схватила платье и умчалась.

Про нее забыли почти сразу, потому что внимание всех теперь было сосредоточено на оставшихся участниках. Я несколько раз пыталась закрыть глаза, но едва заметив это, фрейлины начинали расписывать мне происходящее в таких подробностях и с такими комментариями, что я умоляла их замолчать, обещая смотреть на бесстыдные игрища.

Я зажмурилась, сгорая от стыда за те низменные мысли, что зароились в голове.

Королева была права — я мечтала оказаться на месте эльфийки Умиэль. Но только не среди пьяного пира, в окружении хохочущих эльфов. Я мечтала бы получить любовника королевы лишь для себя. Но это невозможно. А раз невозможно… Я зажмурилась, чтобы не видеть искусительного и развратного зрелища, и королева это сразу заметила.

— Смотри! — она схватила меня за подбородок, а потом больно ущипнула за мочку длинными и острыми, как когти, ногтями.

Я вскрикнула и открыла глаза.

И в тот же момент Тэмлин тоже открыл глаза и сел, сбрасывая с себя эльфийку.

Она чуть не упала на пол, ее подхватили под локти и усадили на стульчик. Тэмлин медленно поднялся, засовывая торчащий, так и не выстреливший член в гульфик.

Зрители снова разразились криками. Эльф, чья победа теперь была несомненна, ибо Тэмлин отказался от участия добровольно, со стоном облегчения кончил, а эльфийка, только что скакавшая на нем, бессильно упала ему на грудь.

Но все это виделось мне, как в тумане, потому что Тэмлин так и не сводил с меня глаз, и в его взгляде было что-то новое — не насмешка, не сладострастие, а… жалость? Жалость показалась мне еще более оскорбительной. Я всхлипнула и зажмурилась.

— Зачем ты привела сюда Дженет? — услышала я голос Тэмлина, и поняла, что он едва сдерживает гнев.

— Она уже Дженет? — спросила королева фей. — Как мило. Но Дженет сама захотела придти, разве нет?

Фрейлины встряхнули меня, и пришлось отвечать.

— Вы сказали, что отдадите мне письмо отца, — сказала я. Тэмлин подтянул шоссы, взял со стола первый попавшийся бокал с вином и осушил его до дна.

— Этой выходкой ты убила все веселье, Медб, — сказал он, поправляя ремень на поясе. — Пусть ее уведут.

— А почему вы решаете за нее, господин Тэмлин? — встряла одна из фрейлин. — Может, леди Дженет захочет поучаствовать.

— Нет! — крикнули мы одновременно с любовником королевы.

Я взглянула на Тэмлина взволнованно, он досадливо поморщился.

— Как интересно, — сказала королева фей, задумчивая посматривая то на него, то на меня. — Такое участие в судьбе смертной девы…

— Если она свихнется от увиденного или спрыгнет в пропасть, будешь сама разбираться с ее сородичами, — отрезал Тэмлин.

Эльфы замолчали, и в воцарившейся тишине голос Тэмлина слышался особенно громко.

— Вы растеряли свою учтивость, господин? — напустилась на него вторая фрейлина.

— Извольте говорить с ее величеством подобающим образом!

— Не мешай ему, Армель, — остановила ее королева Медб с пугающим спокойствием. — Пусть выскажет, что на сердце. Ну же, Тэмлин, не стесняйся.

Я видела, что любовник королевы все сильнее сжимает серебряный кубок и вдруг испугалась больше, чем когда стояла на навесном мосту.

— Отдайте письмо отца, как обещали! — сказала я громко, привлекая внимание к себе. — Я выполнила ваше условие, теперь выполните свое. — Передайте леди Дженет письмо, — королева Медб сделала изящный жест рукой, указывая фрейлине на сумочку.

Эльфийка извлекла из сумочки пергамент и протянула мне, не забыв учтиво поклониться.

Я схватила письмо с ее ладони:

— А теперь разрешите мне уйти, ваше величество…

Но плотный пергамент в моих руках внезапно стал невесомым, рыхлым и рассыпался… сухими листьями. Ничего не понимая, я смотрела на горстку сухого сора в своей ладони. Эльфы снова принялись хохотать.

— Что это? — спросила я, хотя и так уже было ясно.

Отец не присылал мне письма. Послание из Картехога было лишь предлогом, чтобы выманить меня на пир.

— Можете идти, леди Дженет, — милостиво сказала королева. — Надеюсь, вы не в обиде за эту невинную шутку.

В тот момент я поняла, что больше всех на свете ненавижу эту нечеловечески красивую женщину. Письмо от отца не было для меня шуткой. Но усилием воли я удержалась от дерзких речей. Отец на прощанье просил меня быть благоразумной, и нарушать его волю я не собиралась.