Владыка поморщился.

— Не начинай, а?

— Когда ж ты научишься держать себя в руках? — посетовал Аркаир.

— Ну, знаешь, не все отличаются такой сдержанностью, как ты. Иногда я начинаю сомневаться в том, что ты вообще способен испытывать хоть какие-то эмоции.

— Для меня разум важнее, — пожал плечами дворецкий. — Но я тоже демон и тоже подвержен эмоциональным перепадам.

— Это ты про тот случай, когда хватил лишку и раздробил в пустыне четыре скалы? — фыркнул Дэмиан.

Теперь поморщился Аркаир.

— Мне начать припоминать все те глупости, которые ты сам творил под хмельком? Тем более это произошло сразу после жертвоприношения…

— И после этого ты перестал снимать стресс алкоголем.

— Я учусь на своих ошибках, — безмятежно улыбнулся Аркаир. — Ты, кстати, ее наказывать будешь?

Владыка махнул рукой.

— Не до того сейчас. Припомню ей это в другой раз. Или накажу, но незначительно. В конце концов, дворец я действительно разгромил сам.

Аркаир приложил ключ — прямоугольную серебряную пластину со сложным вензелем — к дверной ручке и повернул ее.

— Ладно, сейчас я ее накормлю и отведу в…

Но Дэмиан прервал его:

— Я сам провожу ее в комнату. Заодно и…

Мужчины умолкли, уставившись на диван.

На нем, в тонкой мужской рубашке, прикрытая черным строгим камзолом, спала, откинувшись на подлокотник, медноволосая человеческая девушка. У нее на коленях лежала раскрытая книга.

— Ну, ты даешь, Аркаир, — шепотом съязвил повелитель.

Дворецкий только вздохнул, закатив глаза. В душе шевельнулось странное чувство, отозвавшись смутной болью где-то глубоко внутри. Давненько его никто не встречал в покоях, да еще так расслабленно…

— Ты разрешал ей все это позаимствовать?

— Нет. Только рубашку.

— Какой наглый грабеж, — съехидничал владыка.

— Дэмиан, хватит.

— Как накажешь?

— Никак. Я не запрещал ей брать эти вещи, а из комнаты она их не выносила — и не испортила, — пожал плечами Аркаир.

Владыка прищурился, глядя на своего дворецкого.

— Что-то ты с ней слишком мягок.

— Брось, Дэмиан. Я и так постоянно ее наказываю, потому что чаще других имею с ней дело. И, признаться, мне начинает это надоедать.

— Иметь с ней дело?

— Наказывать. С другой стороны, нормально общаться с ней невозможно…

— Какое общение, Аркаир? Она просто игрушка. Полудикая и невоспитанная. Женщина, которая годится лишь на удовлетворение определенных потребностей, и в нашем с тобой случае…

— Говори за себя, — махнул рукой Аркаир. — Она довольно забавная. Смешно пугается, когда я начинаю угрожать. Не различает, где угроза серьезна, где — нет. Не понимает, когда можно расслабиться, когда лучше держаться настороже. Это порождает море занятных казусов. Да и если взять на себя труд пообщаться с ней, становится ясно, что она далеко не так глупа, как может показаться.

Воцарилось молчание. Оба демона уставились на девушку.

— Общаться, говоришь? — протянул владыка. — Ладно, посмотрим. А пока сделаем так. Зайди к ней завтра, объясни коротко ситуацию и после этого исчезни с ее горизонта. Пусть пообщается с другими (проследи, чтобы ее не трогали пока) и занервничает, не зная, чего теперь от нас ожидать.

— Да, милорд.

— А теперь я избавлю тебя от ее компании.

— Я разбужу ее?

— Не стоит. Отнесу так, эти вроде бы уже разошлись. Думаю, ужин не пригодится. Ты ведь не поел сегодня? Вот и воспользуйся случаем.

В глазах Дэмиана на миг блеснула сталь, и он выпрямился, словно бросая вызов, но дворецкий и не подумал его принимать.

— Как тебе будет угодно, — поклонился Аркаир. — Но тогда камзол потом занесешь — на девчонке нет белья. Если потащишь ее в одной рубашке, все увидят, какова твоя…

Его прервало тихое рычание владыки.

Демоны не сговариваясь посмотрели на человечку, но та, видно, так умаялась, что ей ни до чего не было дела.

Дэмиан осторожно набросил камзол так, чтобы тот прикрывал колени, и бережно поднял девушку на руки.

Она пошевелилась, уткнулась щекой ему в грудь и тихонько засопела.

Повелитель возвел глаза к потолку, вынудив Аркаира усмехнуться.

— Почему я и предлагал ее разбудить.

— Нет уж. Так она хотя бы молчит. — Помедлив, произнес: — Спасибо, Аркаир.

Тот поклонился.

— Всегда пожалуйста. — Он открыл владыке дверь. — Буду ждать свой камзол!

— Принесут после стирки, — отмахнулся повелитель.

Дворецкий неодобрительно покачал головой, но спорить не стал.

Дэмиан нес девушку по коридору, тихо радуясь тому, что Аркаир поселил ее в самой дальней комнате, до поворота в основной коридор. Не хватало еще, чтобы его засекли тут с человечкой на руках.

Вообще-то говоря, Аркаир был прав, предлагая ее разбудить. Но почему-то ему не захотелось этого делать. Рыжая во сне выглядела трогательно беззащитной, притягательной, на нее хотелось смотреть и ей можно было даже залюбоваться.

И молчала, да.

Ему уж точно не хотелось с ней общаться.

Дэмиан нахмурился, вспомнив, что она ему наговорила.

Ее косвенное обвинение в том, что он не умеет держать слово, попало точно в цель. Правителю такая роскошь зачастую недоступна, политика вообще штука грязная, межмировая политика — тем более. Счастье, что здесь единое государство. Если бы приходилось разбираться еще и с внутренними проблемами, он бы, наверное, уже сошел с ума. Но ему никогда не ставили в вину это вынужденное вероломство.

Дэмиан, не отдавая себе в этом отчет, замедлил шаг. Ведь когда-то все было иначе. До того, как он, отправившись с наследниками других родов в Первый мир, узнал, что слово демона для иномирян ничего не стоит априори. От него отмахиваются, ему не доверяют.

А потому нет причин за него цепляться.

Тогда это открытие жгло его каленым железом. Потом Дэмиан понял, что так даже лучше. Проще. Можно отбросить мораль, которой он оброс, начитавшись книг вроде «Исповеди владыки Итэрэя».

Можно подумать, человечка смогла бы поверить в обещания демона.

В груди снова вспыхнул гнев, и Дэмиан толкнул ногой дверь ее комнаты, предусмотрительно оставленную открытой.

Вошел, уложил девушку на кровать, сдернул с нее камзол Аркаира. Почему-то его раздражало то, как на рыжей человечке смотрится эта черная тряпка. Впрочем, рубашка раздражала его не меньше, но не настолько, чтобы собственноручно переодевать ее.

Дэмиан устало потер лоб и прикрыл девчонку простыней, чтобы лишний раз не искушать самого себя видом стройных, подтянутых ножек. При ее былом образе жизни это неудивительно. По песку она бегала проворной ящеркой.

В одном Аркаир был прав. Жизнь с ее появлением определенно стала интереснее. Дайри была слишком непредсказуема, чтобы с ней можно было соскучиться, и хотя она большую часть времени его неимоверно бесила, владыка не мог пожалеть о своем решении взять ее сюда.

Он вспомнил, как сказал ей в первый день: «Ты… живая». Не думал, что эта живость, казавшаяся до безумия притягательной, будет до такой степени раздражать…

А вот Аркаир пришел к противоположному выводу… и даже начал с ней общаться?

В своем дворецком Дэмиан был уверен. Скажи ему это кто-то другой, и владыка заподозрил бы его в измене и попытках прибрать его игрушку к рукам. Но Аркаира он знал слишком хорошо.

И вместе с тем было неприятно думать о том, что дворецкий считает девчонку интересной, притом не как забавную зверюшку, а как равное себе существо.

Владыка задумчиво потер подбородок, наблюдая за тем, как девчонка повернулась во сне на другой бок.

Может, он что-то упускает, слепо устремившись к привычной цели?

Дэмиан покачал головой и вышел из комнаты, направившись к себе.

Пора выбросить мысли об игрушке из головы и вспомнить о том, что завтра заседание совета.

Я проснулась в новой комнате, причем совершенно не помня, как я туда попала. Тот факт, что я по-прежнему была в рубашке Аркаира, настроения мне не прибавил, не говоря уже о том, что дверь, когда я осторожно дернула за ручку, оказалась надежно заперта. С той стороны.