Это может быть их очередной игрой.

Но судя по тому, что он говорил о Дэмиане…

Я отключилась с мыслью «Аркаир, ну почему тебя понять еще сложнее, чем повелителя?»

— Ну что?

Горничная явно робела, но прошла вперед и поклонилась владыке.

— Он постелил себе на диване и лег отдельно. Притворился, что заботится о ее чувствах, и она даже поверила.

Дэмиан поджал губы. Надо же. Этот притворился — и она тут же поверила, а к нему…

Может, стоило приказать Аркаиру проявить себя перед ней во всей красе?

Но нет. Рано или поздно он сорвется и в ярости сделает то, чего не стал бы делать по приказу. Дворецкий всегда относился к игрушкам как к домашним животным, за которыми нужно ухаживать, он не пошел бы наперекор своим принципам. А так… Рано или поздно Аркаир непременно сорвется. Получится гораздо убедительнее.

— И что потом?

— Они улеглись, немного пошептались — я уже доложила вам содержание их разговора — и наступила полная тишина. Никаких подозрительных звуков.

Приказ не нарушен.

У Дэмиана отлегло от сердца. В Аркаире он все-таки не ошибся. Ну и было глупо полагать, что девчонка, при ее страхе перед близостью, попытается соблазнить дворецкого. В конце концов, она не похожа на ту эльфийку Рхатресса…

— Тогда на сегодня все. Можешь идти, Эсса.

— Да, владыка.

Низко поклонившись, горничная покинула его кабинет.

Дэмиан поднялся, потянулся, выглянул в окно на пустыню.

Он знал, кого лучше всего выбрать на роль соглядатая. Малышка-горничная, по словам Рианы, была без ума от Аркаира, а значит, должно быть, бесится из-за того, что у того в комнатах теперь живет человечка. А потому можно не сомневаться в том, что к шпионажу Эсса приложит все усилия.

Дэмиан усмехнулся было, но в следующий миг опять нахмурился.

Посмотрим, о чем ему завтра доложит сам Аркаир.

Она долго вздыхала в темноте.

Аркаира искренне забавляло то, как она старается не вертеться и не шевелиться, забывая о том, что он прекрасно слышит ее дыхание (и не только ее, за дверью кто-то старательно растягивал каждый вдох и выдох). Но присутствие соглядатая было как раз вполне логичным — он и не думал, что Дэмиан поверит ему на слово. Сам дворецкий не забывал дышать глубоко и размеренно, притворяясь спящим.

И все же это действительно было забавно — Дайри старательно пыталась не спать в обстановке, где все навевало сон.

Все-таки Дэмиан был прав. Она определенно склонна к мазохизму.

Дайри лежала сейчас в его постели, такая маленькая, испуганная… Она даже не пыталась его отговорить, когда думала, что им придется спать вместе…

Непривычное тепло в груди снова сплетается с болью, ставшей привычной и даже приятной. Вот как ее к чему-то принуждать в таких обстоятельствах, скажите на милость?

Хорошо, что она не знает, о чем он думает.

Хорошо, что Дэмиан не знает, о чем думает его дворецкий!

…Я действительно хотел бы оставить ее себе. Наконец, ее долгая и упорная борьба увенчалась полной победой сна. Дыхание стало ровным, спокойным, чуть замедленным.

За дверью неизвестному тоже надоело прислушиваться к тишине, и раздались неожиданно тихие, быстро удалявшиеся шаги. Значит, кто-то из демониц…

Неслышно откинув одеяло, Аркаир поднялся и подошел к постели.

Он долго смотрел на спящую девушку, поражаясь тому, какой юной она казалась сейчас. Во сне ее лицо выглядело почти детским, разгладились мелкие, едва заметные морщинки, которые она приобрела уже здесь из-за того, что часто хмурилась и плакала. Губы слегка приоткрыты… притягательные, соблазнительные… вкусные.

Он вспомнил их поцелуи и неслышно вздохнул, покачав головой.

Она так мирно спит в его постели сейчас… в то время как он отдал бы все за то, чтобы присоединиться к ней и не дать ей сомкнуть глаз до рассвета. Но приказ Дэмиана на этот счет был недвусмысленным.

Теоретически можно было бы пойти на поводу у своих желаний, но у поцелуев Дайри был привкус невинности. А значит, если он решит получить свое, Дэмиан обо всем узнает, и, возможно, в самый неподходящий момент. Нет, действовать нужно по-другому.

Аркаир нахмурился. Теплое чувство угасло, оставив леденящий холод.

Его так или иначе уже вовлекли в эту игру. Осталось определиться со стороной.

Стоит ли переступать через себя, чтобы помочь Дэмиану добиться своего? Может, и впрямь стоит поставить зарвавшегося владыку на место? В какой момент будет лучше всего выйти из игры, чтобы получить максимальную выгоду?

И, чего греха таить, побольнее щелкнуть Дэмиана по носу…

Он был бы дураком, если бы не понял, почему Дайри отдали именно ему. Да, наверняка Дэмиана что-то насторожило в их поведении. Но это не главная причина. Он хочет сломать Дайри его, Аркаира, руками. Возможно, рассчитывает на то, что жестокие игры заставят ее с тоской думать о прошлом и потянуться к владыке. А там… измена господину, да?

…И вот я в ее глазах предстаю совершенным чудовищем. Отчетливая мысль: «Не хочу!».

Растер лицо руками, повернувшись на спину. Сколько можно от себя убегать, в самом деле? Не пора ли признать правду?

Он не хочет играть в эту игру. Не хочет ее ломать. Не хочет, чтобы ее ломал кто-то другой. Она ведь привлекает именно такой — неуклюжей, искренней, способной радоваться мелочам.

Она. Его. Привлекает.

От этого признания стало немного легче.

…Я же говорил, что от Дайри будет больше проблем, чем толку. И теперь Дэмиан якобы отдал ее мне, чтобы… Якобы?..

Какая интригующая мысль…

Мать как-то говорила ему, что если бы отец в свое время предложил ей все бросить ради того, чтобы быть вместе с ним — ее должность, семейный бизнес, саму семью — она бы не задумываясь согласилась: в обмен на его любовь.

Но отец никогда не любил мать. Влюбил ее в себя, добился, женился, получил наследника — и предпочел искать развлечений дальше.

По счастью, высокородная леди Аэра Латор оказалась не из тех, кто ломается; равнодушие мужа со временем закалило ее. Словно оправдала собственное имя, которое с древнего тимишши переводилось как «не сломлюсь».

Но Аркаир, в отличие от своей сестры, видел и помнил, как мать несколько лет плакала по ночам, когда отец снова отправлялся на поиски приключений.

Дэмиан был таким же и собирался поступить ровно так же.

Но выдержит ли Дайри?

Аркаир нахмурился. Рывком поднялся, приняв решение. Надел рубашку и вышел вон из своей комнаты, машинально сжимая серебряный родовой амулет на груди.

К Дьяволу такие приказы.

Его ждет сложная игра на самой грани предательства. И он пойдет на это не ради человеческой девчонки, а ради себя самого — потому что не хочет смотреть потом в ее пустые глаза.

Учитывая, что одного шпиона он засек, лучше будет принять меры на будущее. Одного интересного доклада с Дэмиана будет достаточно. Об остальном он узнает только то, что его дворецкий сочтет нужным сообщить.

Для этого стоит наведаться в библиотеку и поискать заглушающие заклятья… поинтереснее, чем те, что уже стоят на его покоях.

…Я не буду обращаться с ней так, как тебе бы хотелось, Дэмиан. Я не раскрою пока твою игру… но не более…Потому что я не хочу, чтобы она снова обвиняла меня в жестокости.

Я не без трепета ждала Аркаира в его покоях, гадая, как пройдет первый вечер в его компании. Как мне себя вести? Постараться придерживаться регламента? Или наш вчерашний разговор можно расценить как разрешение забыть о нем?

Сегодня мне впервые представилась возможность хоть как-то отблагодарить его за те хорошие моменты, которые случались в прошлом. Только вот не слишком ли много я на себя взяла?

Я ждала, все больше дергаясь, и когда открылась входная дверь, торопливо вскочила с дивана. На всякий случай поклонилась. Не хочу снова получить от него по лицу…

Тишина. Ни звука шагов, ни приветствия, ничего.