Но вдруг, в нарушение протокола и всех правил заседания, распахнулись двойные двери, ведущие в зал.

А потом я невольно вскочила на ноги, на миг забыв, где нахожусь.

Суровой, уверенной походкой, чеканя шаг, в зал вошел владыка Шестого мира со свитой из представителей четырех знатнейших родов. Наследник еще одного сидел в это время в кресле просителя и ничего не выражающим взглядом смотрел на своего повелителя.

Когда их взгляды встретились, в зале словно ударила молния. Воцарилась нехорошая, предгрозовая тишина.

А я поняла, что предчувствие, похоже, было верным.

Члены комиссии как один поднялись и склонились перед владыкой — несмотря на то, что среди них был наследник Второго мира, двое высокопоставленных советников из Первого и коллегия, в данный момент управлявшая нашим. Она переизбиралась каждые шесть лет, представляла Пятый мир в случае сбора Совета Вселенной и включала в себя по одному представителю от каждого государства.

Дэмиан коротко, но уважительно поклонился в ответ.

— Владыка Шеннтар, позвольте узнать… — растерянно начал председатель — довольно упитанный, лысеющий мужчина, в котором было сложно узнать правителя крупнейшего государства на нашем континенте после Федерации.

Но его довольно бесцеремонно прервали.

— Я пришел как свидетель, — раздался хорошо знакомый мне низкий, рычащий голос. — Полагаю, без меня картина будет неполной.

Нехорошее предчувствие, которое усиливалось с каждым шагом владыки, постепенно перерастало в панику.

Он прошел к месту, с которого только что сошла моя мамочка, спокойно расположился в кресле и произнес слова, которых я больше всего боялась:

— Эта женщина принадлежит мне. Она не может стать женой другого.

На меня он так ни разу и не взглянул.

Сказанное Дэмианом всколыхнуло море шепотков, даже среди членов комиссии.

Я в ужасе посмотрела на Аркаира, но тот неожиданно усмехнулся и переглянулся с Картеном.

— Эта женщина, как вы изволили выразиться, по законам вашего мира свободна.

— Контракт ограниченного действия. Он может быть разорван досрочно при определенных обстоятельствах. В этом случае ко мне должна вернуться моя собственность. Если же она станет чьей-то женой, возврат автоматически становится невозможным, следовательно, произошло посягательство на мои права как изначального владельца.

Комиссия дружно устремила взгляд на холодно улыбнувшегося Картена.

Светлые трусы. Им явно не хотелось вмешиваться, чтобы не портить едва-едва налаженные отношения с владыкой Шестого мира, и теперь они притихли, надеясь, что люди и демоны как-нибудь разберутся без них.

— Вы забываете то том, что в нашем мире ваши права являются чистой воды фикцией, — сообщил Картен.

Все в зале задержали дыхание. Воцарилась гнетущая тишина. Но молодого законника это не смутило.

— У нас не в ходу рабство, — продолжил он. — Нашими людьми на территории Пятого мира владеть нельзя. Если бы госпожа Сайрано родилась и с детства проживала в вашем мире — тогда, конечно, ваши права никто не стал бы оспаривать. Однако… — Картен извлек из папки с документами нечто, что я с удивлением опознала как собственное свидетельство о рождении. — Можете взглянуть. В нашем мире при рождении каждому даруются неотъемлемые права, такие как право на жизнь, свободу, личную неприкосновенность, равенство. Право на свободу, владыка Шеннтар, было даровано ей нашим государством до того, как вы уволокли ее в свой мир, где, к моему величайшему сожалению, вступили в силу уже ваши законы. И право это неотъемлемо — то есть, как только госпожа Сайрано вернулась в Пятый мир, она вновь обрела положенные ей свободы вкупе с нашей защитой. Вы ведь были осведомлены об этом обстоятельстве, поскольку печать наложили на нее уже в своем мире, где вы действительно были в своем праве, а потому у эльфийской делегации оказались связаны руки.

Светлые заметно приободрились.

Идиоты. Дэмиан так легко не сдается… к моему величайшему сожалению!

— А если бы на ней по-прежнему была моя печать?

— Если бы была — вам бы пришлось ее снять сейчас, в присутствии светлой комиссии. В нашем мире мыслящими существами безраздельно владеть нельзя, — жестко закончил Картен.

— Как же Федерация?

Отголосок ехидства, напомнивший на миг хорошо знакомого мне Дэмиана.

— Люди, попавшие к федератам, — вмешался один из Коллегиров, представитель Ларанта, — брались не в рабство, а в услужение, сроком на пять лет, на протяжении которого значились поначалу как военнопленные, затем как неблагонадежные общественные элементы. Отработав свое, они возвращались домой. Оставим моральную сторону вопроса, юридически нарушений не было.

Помолчав, Дэмиан устремил взгляд на Аркаира.

— Лорд Латор, как вам, должно быть, неизвестно, фактически выкрал у меня эту женщину. Обманом поставил подпись на договоре, который должен был оставаться неподписанным, пошел на воровство, чтобы его завизировать, а затем путем шантажа вынудил меня согласиться на указанный им срок.

— За эти прегрешения вы должны были разобраться со своим подданным лично, и, насколько я знаю, лорд Латор лишился весьма высокого поста в результате своего неповиновения. Моей непосредственной клиентки это обстоятельство совершенно не касается, так как на тот момент она являлась, по законам вашего мира, бесправной и не могла повлиять на действия лорда Латора.

Дэмиан стиснул кулаки, обвел взглядом зал. Черные глаза впервые задержались на мне, и сердце екнуло. Я думала увидеть в них пламя гнева, но они были совершенно пусты.

— Пусть так. Однако я не допущу, — медленно произнес он, — чтобы эти двое за моей спиной смеялись надо мной. Если лорд Латор вернется в Шестой мир, его ждет пожизненное лишение права его покидать.

Угроза повисла в звенящей тишине.

— В таком случае, — резко поднялся со своего места наследник Второго мира, — вы, надеюсь, понимаете, что у нас нет другого выбора, кроме как предоставить лорду Аркаиру Антеру Латору визу пожизненного действия — с обычными оговорками о депортации в случае совершения серьезных преступлений. Думаю, я выражу общее мнение собравшегося совета. Беспрецедентный случай — демон рискует своим положением, чтобы вызволить человечку из рабства и, желая на ней жениться, прибегает к помощи человеческого законника. Все это характеризует лорда Латора с лучшей стороны… чего нельзя сказать о вас. Однако, — снисходительная белозубая улыбка, — вы все-таки дитя своего мира. Ожидать от вас иных действий и не приходится. Посему предлагаю комиссии проголосовать безотлагательно.

Дэмиан молчал, пока решение комиссии — единогласное, кстати, — оглашалось официально, пока составлялись соответствующие бумаги, а когда было объявлено о завершении заседания, запросто отмахнулся от боязливо приблизившихся к нему светлых и направился прямо ко мне.

Я невольно поднялась и съежилась — старые рефлексы сработали безукоризненно.

Он смерил меня взглядом — и неожиданно притянул к себе и сжал в объятиях.

— Тебя всегда будет там не хватать, — хрипло шепнул он мне на ухо. — Прости за все… Рэлли.

Я потрясенно замерла в кольце его рук, осознав одну простую вещь.

Дэмиан же далеко не дурак! Он специально пришел и высказал свои требования в максимально ультимативной форме. Он знал, что это спровоцирует светлых принять решение в нашу пользу, не вдаваясь в дальнейшие подробности происшедшего, не заставляя меня перечислять все, что я пережила, без переносов слушания и прочих проволочек. Ведь в вопросах, связанных с демонами, они нередко действуют на эмоциях. Он…

Но я даже додумать не успела, не то что хоть слово сказать.

Владыка отпустил меня, резко развернулся и ушел… из здания суда и, судя по всему, из моей жизни. Мне оставалось только проводить его потрясенным взглядом. На глазах выступили слезы. Я ненавижу этого демона. Я всей душой его ненавижу. Я…

На плечи легли хорошо знакомые теплые руки. Я прижалась спиной к подошедшему ко мне Аркаиру.