Эсса не могла его не разозлить, этого двинутого на регламенте перфекциониста…

А вмешательство Рукха, быстренько все организовавшего, как и положено первому палачу, наверняка довело до нужной кондиции.

Поморщился.

Так, все, к эльфам эти размышления, как только хоть что-то изменится, ему сразу же доложат.

Лучше сосредоточиться на деле, которым светлые успели изрядно ему надоесть. Раз уж даже правитель Четвертого мира подключился к всеобщим жалобам… хотя он, в силу наличия кое-каких сдерживающих факторов, был предельно осторожен в словах.

Вчера от Шшерессера (видно, терпели до последнего) пришло сообщение, заставившее Дэмиана взвыть и схватиться за голову. В одном регионе Четвертого мира еще три месяца назад произошло сокрушительное цунами, за которым последовали несколько разрушительных ураганов. Завершали картину четыре извержения подводных вулканов и, как следствие, меньшие, но не менее опасные волны. Господин и владетель мира выражал надежду, что Шестой мир ни в коем случае не причастен к происходящим событиям, но на всякий случай… возможно, имелись утечки магии магии из Седьмого мира, которые совершенно случайно через хаотически возникающие порталы попали в Четвертый?

Дэмиан скрипнул зубами и вернулся к своему неблагодарному занятию — попыткам понять, собственно, что за дьявольщина творится.

Вообще подобные альтруистические порывы были владыке чужды — даже если он разберется в ситуации, вряд ли его усилия оценят, но… Похоже, благодаря тому, что все светлые думали на Шестой мир и жаловались, соответственно, его правителю, полную картину происходящего знал только он, Дэмиан Шеннтар.

Ненавидя демонов, между собой светлые тоже не слишком дружили — по крайней мере, без очень весомого повода…

Картина вчера сложилась окончательно и была одновременно простой и непонятной.

Во всех семи мирах что-то происходило. Причем катаклизмы соответствовали главной особенности того или иного мира.

В их случае это порталы. Ради порталов, открывающихся в любые, а не только пограничные миры, эльфы и пытались в свое время захватить Шестой мир. В Четвертом, морском, населенном прежде всего русалками и сиренами — цунами, ураганы и подводные вулканы. У эльфов — засуха с последующими затяжными дождями. В Третьем — землетрясения. В Седьмом — вообще дьявольщина какая-то… он усмехнулся этой мысли.

Должна же быть какая-то система…

В Пятом — война… война. Не природный катаклизм, а война.

Может, это ключ?

Или же для людей война — как раз-таки самое что ни на есть естественное явление?

Насколько тесно на самом деле связаны миры во Вселенной?

Хм, интересный вопрос, почти никем ранее не поднимавшийся… миры жили по-своему, и мало кто выдвигал предположения о том, что когда-то они могли быть единым целым, постепенно разделившимся на измерения… Спорили же они с Дайри как-то о теории единого праязыка…

Кольнуло болью, затем беспокойством.

К эльфам эту игрушку и заодно любимую ей лингвистику!!!

Что скажет география?

Дэмиан разложил на столе карту Первого и Второго миров. В целом… Нет, все-таки разные регионы, хотя один и тот же материк. Третий… Дэмиан помнил хорошо, что пострадала территория нагов… Немного другая зона, но близко. Четвертый… материка как такового там не было, но цунами затронуло самые крупные острова, а вулканы располагались между ними. Снова тот же регион. Пятый…

Но не успел он завершить свои изыскания, как в дверь постучали.

— Войдите! — резко приказал владыка. Сердце бешено заколотилось в груди, как бы он ни уверял себя в том, что не испытывает никаких особых эмоций, что это просто новая стратегия, эффективность которой он проверяет, и по сути, ему все равно, каким будет итог…

Служанка должна была вовремя доложить Дайри о наказании, чтобы не в меру сердобольная человечка успела увидеть Аркаира во всей красе.

Возможно, она уже завтра вернется к нему — если все пройдет как надо.

Но с другой стороны, если Аркаира довести, по-настоящему довести…

В кабинет скользнул один из доверенных шпионов, которому владыка приказал проследить за ситуацией.

Гнетущее ощущение усилилось.

— Прошу прощения, что прерываю, милорд, — поклонился Фалер. — Но вы приказали докладывать обо всем, что касается игрушки лорда Латора… Она имела неосторожность вмешаться в проводимое им наказание, и я боюсь… он был не вполне адекватен, когда уводил ее. Я бы доложил раньше, но князь Рагаскес вызвал меня, Рантора и Дэри к себе для инструктажа, я вырвался только сейчас.

Дэмиан обреченно застонал.

Он планировал, что Дайри увидит Аркаира во всей красе…

Но снова недооценил ее глупость!

Вмешаться в наказание… это должно было привести его в крайнее бешенство. И если его разозлила она сама…

Первым порывом Дэмиана было броситься в апартаменты дворецкого лично, но он вовремя сдержался. Это покажется странным слишком многим.

— Давно он ее увел?

— Минут двадцать назад.

— Проклятье!!!

Дэмиан схватился за амулет вызова дворецкого.

Дорога до апартаментов Аркаира показалась мне до непристойности короткой.

Что теперь? Продолжит начатое? Всыплет мне за то, что посмела прервать наказание? За то, что обратилась к нему не по регламенту при других?

Что меня ждет?

Что он может сделать со мной в таком состоянии?

Да все, что угодно!

Аркаир с грохотом захлопнул за нами дверь, запер каким-то шипящим заклинанием. Еще одно знакомой серой тенью поползло по стенам.

Заглушающее?

О боги.

В следующий миг меня швырнули на постель… и я запоздало сообразила, как именно он собирается меня наказывать.

— Сколько еще ты будешь обвинять меня в жестокости?! — прорычал демон. — Послушать тебя, так я один здесь зверь на фоне безобидных и невинных цветочков!

Меня тряхнули так, что зубы лязгнули.

Я снова зажмурилась.

Руки на плечах разжались.

Ждать удара?

Я приоткрыла один глаз.

— Значит, ты нашла мои действия жестокими? — ледяным тоном, в котором прорывалось рычание, произнес Аркаир, отступив на шаг, возвышаясь надо мной. Глаза зло прищурены и полыхают огнем, руки скрещены на груди, спина идеально прямая. Волосы рассыпались по плечам — похоже, зажим он успешно потерял по дороге.

Был бы прекрасен, если бы меня не сковал ужас, такой же ледяной, как его гнев.

Даже отметины от кнута болеть перестали с перепугу.

Демон жестоко, по-змеиному улыбнулся.

О боги… мне конец… теперь мне точно конец…

Рядом на столик многозначительно выкладывается элтар, хар’исс и… игла?! А зажженная свеча ему зачем?!!

Одно движение — и демон нависает надо мной, больно стискивая волосы, заставляя запрокинуть голову.

Я вскрикнула. На глазах выступили слезы. Страшно.

Красные глаза смотрят в мои — в них по-прежнему полыхает бешенство… и первая искра голода, которую я на сей раз узнаю.

И он прошипел:

— Хочешь, я покажу тебе, какой может быть моя жестокость? После, так и быть, можешь меня в этом обвинить — с полным правом!

— Не!.. — протестующе пискнула я, но он не слушал.

Яростный, опаляющий поцелуй иначе как жестоким я назвать не могла. И на сей раз Аркаир на нем не остановился.

Я даже не попыталась сопротивляться, оцепенев окончательно.

Один поцелуй, другой… тяжелое тело придавливает к постели…

Ряд жестоких поцелуев в шею, когда он без всякой жалости прикусывал клыками кожу, заставил всхлипывать от боли, но его руки…

Руки бережно, почти нежно скользнули по изгибам тела.

Я опешила.

Как сопоставить одно с другим?

Он неожиданно осторожно, ласково приникает губами к шее с другой стороны, и я вдруг задыхаюсь… И тут же как холодным душем боль — пальцы жестко стискивают запястья.

Ему нравилось причинять и даже испытывать боль — если в ней был смысл. Я тогда не поняла ни Наэлели, ни его слов, но зато теперь поняла, какой смысл в этой боли. Если ее причиняли губы, то руки касались ласково, нежно, мягко. Если поцелуй становился нежным — руки сжимали, стискивали, впивались в тело. Аркаир умело выстраивал контраст между нежностью и жестокостью, и я тонула то в одном, то в другом, не в силах вынырнуть, не в силах сопротивляться. Дыхание давно сбилось, низ живота свело томительной судорогой, и это ощущение заставило выгнуться под сильным телом, пока я не перестала окончательно понимать, пытаюсь я таким образом сопротивляться или прошу большего.