— Дети маленькие сойдут за одного, — ответил, продумавший все, мужчина.

Рядом с ним, не сдерживая слез, рыдала от счастья Марика. Кьяра тихонько подвывала матери.

Еще несколько минут висела пауза, где все женщины, включая меня, шмыгали носами, а мужчины напряженно пережидали потоп, раздумывая о своем. Керт раздраженно шипел, переходя на рык. Керолл успокаивающе ему бормотала. Гонтик первый прервал тишину.

— Керт и Эрленд идут со мной, — голос звенел сталью решимости. По мне так через чур напряженно. — Марика, позаботься о девушках. Кейти и Керолл, здесь есть свободные помещения. Отдохните. Никому не высовываться на поверхность. В первую очередь система заблокирует «Колыбель» на случай прорыва мутантов. Каждый отсек отдельно.

Ройт раздавал инструкции, я слушала его уверенный, скрывающий волнение голос и понимала, что это последние наши часы вместе. Я отправлюсь на Землю, а он останется здесь. Непонятная тоска сжала сердце. Похоже, я прикипела к несносному кошаку за время наших скитаний по зоне. Мелькнула предательская мысль остаться. Но я отогнала, как глупейшую. Ройт ничего похожего ко мне не испытывал и едва меня выносил. Если останусь, а он откажется от эриге и не возьмет меня своей суалли, стану донором яйцеклеток.

В полном раздрае, почувствовала, как меня подхватила под руки женщина, и я, тяжело перебирая ногами, дала себя увести.

Глава 32

В комнатах, где обосновались земляне, все оказалось не так плохо как в коридорах. В освещенной панелями комнате, со стенами, густо украшенными детскими рисунками и рукоделием, нас встретили остальные обитатели убежища. Полненькая Наташа оказалась хохотушкой-оптимисткой, подрядившейся няней, укачивающей крохотных близнецов Моник и Лорен, за пару минут успевшей выложить припитии всех двадцати восеми лет своей нелегкой жизни. Бьерн — светловолосый крепыш пяти лет, настороженно глянул знакомыми зелеными глазами из-под рваной челки.

Кажется, передо мной еще один отпрыск Денгара, или мне уже мерещится повсюду? Вряд ли. У мальчишки уже заметен его тяжелый подбородок и крупные ладони, обещающие стать пудовыми кулаками. Надеюсь, у Наташи получится воспитать его человеком.

По землянкам «потоптались» не только псы. Смуглая до черноты малышка Кьяра оказалась кафарийским котенком. Тонкие, темные ушки мило торчали из копны спутанных иссиня-черных волос. Я разглядывала малышку, понимая, почему кафарийцы выбрали землянок донорами. Девочка не унаследовала ничего от голубоглазой матери-блондинки шикарного пепельного оттенка волос.

Интересно, она сможет сменить пол, если захочет? Скорее всего, да.

Отмывшись в душе, мы переоделись в широкие, мешковатые комбинезоны, и Наташа накормила нас до отвала. Керолл вздыхала и плохо ела, проглатывая пищу не жуя.

Переживала за кошака или маялась решением? Она ведь сразу решила остаться с Кертом. Но тогда портал не был под самым носом. К нему придется продираться через поселение суахалов, если выстоят в противостоянии с хлынувшими мутантами из Мертвых земель. Бледная девушка сглатывала и давилась так, что Наташа, уложившая сына и близнецов подруги, глядя с сочувствием на болезную, предложила сделать тест на беременность. Я так и не услышала ответа Кери. От усталости свалилась на пол, и едва шевеля ногами, поплелась в выделенную мне отдельную комнату спать.

* * *

— Кейт, Кейти, — пальцы осторожно провели по щеке, убирая волосы и понуждая проснуться.

В ухо тихонько подули, и я перехватила горячую ладонь, тут же сжавшую мои пальцы. Рядом со мной на постели сидел гонтик в таком же сером конбинезоне, что валялся рядом с кроватью.

— Ройт, — выдохнула, непомимающе уставившись на едва различимого в полумраке комнаты мужчину. — Как все прошло? Вы справились?

— Разве ты не слышишь? — тихо засмеялся кошак смехом, напомнившим шелест сухих листьев.

Я прислушалась и уловила множество ударов в разнобой и мерный далекий гул. Подняла на гонтика сияющие счастьем глаза и улыбнулась.

— Ройт, у нас вышло? — дыхание перехватило от сдерживаемой радости. — Идет восстановление?

— Да, моя маленькая, искуственный интелект восстанавливает Кафарию. Сейчас идет чистка от мутировавшей заразы и радиации. Автоматы уничтожают руины, засеют чистую почву семенами из законсервированного резерва. В подземных лабораториях воссоздадут животных. Все идет своим ходом. Я слежу, — он продемострировал мне навороченный гаджет, одевающийся на запястье.

С замирающим сердцем разглядывала гонтика, с вечно хмурого и недовольного лица теперь не сходила улыбка. Он поглаживал меня по запястью, облизывая взглядом лицо и едва прикрытую покрывалом грудь.

Черт. Я-то понадеялась, что свободных комнат хватит всем и решила спать голышом.

— Жаль нечем отметить такое событие, — посетовала я, вздохнув. — На Земле принято обмывать начатое благое дело, чтобы шло легче.

— Не только на Земле, — гонтик повернулся и ловко поставил между нами поднос с контейнерами, где вкусно пахло разных видов копченое мясо, свернутое рулетиками и яркими пятнами выделялись разноцветные незнакомые овощи и фрукты, красиво нарезанные фигурками.

Из воздуха соткалась серебристого металла фляжка и пара стаканчиков. Это все перекочевало на стол передо мной, маня попробовать. Ройт разлил по чаркам ударившую в нос трпким ароматом специй рубиновую жидкость.

— За победу! За удачу! За новую Кафарию! — провозгласила тост и чекнулась с удивленным кошаком. — Пить только до дна. Это по земным обычаям.

Мы выпили по первой. Сморщившись, только понюхала голубую, пористую дольку фрукта, пахнущую земным цитрусом.

После первой не закусывают! Что я правил не знаю! С моим-то опытом застолий…

Кошак активно хрустел желто-зеленой пахнущей укропом звездочкой. Я лишь улыбнулась, потуже замотала на груди покрывало, чтобы не сваилось и указала глазами на пустую чарку. Кошак вскинул отросшие брови, но намек понял верно. Скоро напиток вновь будоражил ароматом мои ноздри.

— За Великого Кафу, который вел нас верной тропой, убирая препятствия и напасти! — торжественно провозгласил Ройт, перенимая земной обычай.

Мы аккуратно чокнулись. Пригубив немного, покатала терпкую каплю на языке, наслаждаясь букетом, и выпила все разом. Настой мягко прокатился по горлу и обнял желудок теплом, посылая волны неги по телу. Улыбнулась гонтику и откусила кусочек голубого цитруса. Вкус лайма показался немного резким для закуски.

— Ты расскажешь, что было дальше? — подала тему для разговора.

Немного захмелев, я решила притормозить и закусить мясом, цапнула рулетик, пролотила целиком, смакуя вкус местного деликатесса.

— Все просто, котенок, — пожал плечами кафариец, отправляя в рот прозрачно-розовый с кружевом шпика кусочек бекона. — Открыли дверь, сняли защиту, активировали, загрузили и… пошли спать.

Я перестала жевать и обиженно откинулась на стенку, сверля взглядом скрытного гонтика.

— И это все?

— Если не считать, что Керт несколько раз хотел прибить землянина, а я разнимал — все, — отрапортовал кафариец, разливая настойку.

— Военная тайна? — догадалась я о причине скрыьтности.

— У-гу, — с трудом ответил кошак, изящно трамбуя в рот сразу два рулета и зеленый шарик незнакомого сочного овоща.

Я с опаской разглядывала поблескивающие в полу тьме клыки кафарийца.

— Давай за тебя, моя Кейти, — поднял тост мужчина, облизывая губы. — Трудно бы нам пришлось, если бы не твоя помощь.

Кончики ушей запылали, я опустила глаза, топя смущение в чарке. Пригладила рукой волосы, упрямо падающие на глаза, и невольно задержала взгляд на отросшем ежике гонтика. Кончики пальцев зачесались поторогать.

— Ройт, можно? — я сложила молитвенно руки перед замершим в немом ожидании мужчиной. — У тебя волосы отрасли, хочется потрогать.

Неожидая, что суть просьбы затронет его сокровенное, мужчина немного отпрянул, провел пятерней по темечку, и, глянув в мои умоляющие глаза, обреченно кивнул. Издав тонкий писк восторга, я тяжело слезла с кровати, придерживая покрывало на груди и чуть пошатываясь, приблизилась. Сейчас Ройт не возвышался надо мной черным обелиском, подавляя силой и властной аурой, даже казался чуточку беззащитным и немного домашним. Я уже изрядно набралась, вошла всостояние повышенной храбрости, закусив губу, осторожно коснулась темечка и мягких, густых волосков, нежно пощекотавших ладошку. Ройт замер и не дышал, перенося экзекуцию. Острое ухо нервно дернулось в сантиметре от ладони.