Приходилось подумать, каким образом перебраться через границу, не используя доброе в кавычках, отношение князя Хойсора, ждущего от меня подобных действий. А перебираться придется. Затеряться на просторах княжества Кровавых мне никто не позволит, пока я не выполню то, для чего меня так откровенно отпустили. Ладно, об этом мы подумаем немного потом.

Подняв глаза на эльфов, дернулась, когда поняла, что те внимательно смотрят на меня.

— Что? — Удивленно приподняла брови, посмотрев на обоих недоуменно. — Со мной что-то не так?

— Ты странная, — начал разговор Сурэо, но я тут же перебила его.

— Давайте поговорим, когда останемся одни, — я даже не стала делать извиняющуюся мину, когда наследник вздрогнул от моих довольно грубых слов.

— А ты стала совершенно другой. — Наследник смерил меня оценивающим взглядом.

— Все меняются, — я небрежно пожала плечами, принимаясь за забытую еду, — для меня эти годы тоже не прошли даром.

— Поэтому ты не стала открываться?

— И поэтому тоже, — понимаю, разговора не избежать, но как же не хочется переживать все снова, — хотя это не основная причина моего молчания.

— А какая основная? — Сурэо всегда отличался въедливостью.

— Основная? — Я положила вилку, поднимая голову. — Время и нежелание ничего менять. Если бы не заказ на услуги лучшего телохранителя женского пола, вы и сейчас обо мне не услышали.

— Ты так обижена на произошедшее?

Удивленно посмотрев в глаза так ничего и не понявшего эльфа, я отрицательно покачала головой:

— Я похоронила тебя тогда, и воскрешение мне далось совсем непросто. Не хочу повторения, не хочу призраков из прошлого, не хочу манипуляций над собой.

— Значит, я для тебя умер?

— Тогда, да.

— А сейчас?

— А сейчас передо мной чужой, — отрезала я, не собираясь щадить чувства Светлого, — с грузом прожитых лет и я не хочу возобновлять это знакомство.

— Ты все же изменилась, — Сурэо тоже отложил столовые приборы и встал из-за стола, — и я практически не узнаю в тебе ту, прежнюю.

— А ее нет, — я сложила руки накрест перед собой на столешницу, не отводя от наследника своего внимательного пристального и не всегда приятного взгляда, — ее памятник стоит в саду Афарелей. Здесь только физическая оболочка. Не ищи, принц прошлого, оно ушло безвозвратно. И мы с тобой уже проводили беседу относительно минувшего.

— Не понимаю, — наследник еще раз взглянул на меня, а потом вышел из комнаты.

И только когда эльф вышел, поняла, что вцепилась пальцами в столешницу так, что побелели костяшки от напряжения. Разговор для меня был непрост. Несмотря на то, что мы уже говорили. Понимала и то, что он сейчас находится в моем положении, когда через столько лет вдруг оказывается, что твоя возлюбленная не только жива, но и здорова, а еще имеет наглость бравировать этим. Ничего, переживет. Я научилась жить с грузом неразделенной любви, он тоже быстро утешится.

— Без… — Голос севаста вернул меня на землю.

— Не называй меня так! — Я гневно взвилась, не сумев сдержать раздражение оставшееся после разговора с наследником.

— Я в чем-то повинен? — Стальные глаза севаста потемнели.

— Зачем ты его привел? — Мне и так было непросто, а еще и разговор с севастом.

— Он пошел на это сам. — Серые глаза светлого выражали укоризну, но совершенно не проняли меня. Эльф медленно поднялся из-за стола.

— Нам надо поговорить без свидетелей. — Я тоже встала, опасаясь того, что полукровка тоже последует за своим сводным братом.

— Где? — Тон севаста оказался деловым.

— В моей комнате, — ответила безапелляционно, — проводишь?

— Не слишком двусмысленно получится? — Эльф пропустил меня вперед, очень прямой, серьезный, спокойный.

— Нет, — я поморщилась, направляясь к двери, — я ничего не должна ему. И ты это знаешь.

— Как скажешь. — Светлый учтиво открыл дверь, подождал пока я выйду и не спеша, немного хромая пошел, держась непосредственно за моей спиной.

В полном молчании мы поднялись по лестнице на второй этаж, где севасту пришлось пройти вперед, дабы показывать дорогу. Он же сам открыл дверь уже в мою комнату. Пройдя внутрь, я тяжело опустилась на кровать, кивком приглашая полукровку присаживаться на имеющийся стул. Тот не стал капризничать, только переставил стул ближе к кровати.

Откинувшись на спинку таким образом, чтобы натруженная спина немного отдохнула, посмотрела в окно, отметив про себя, что зимнее солнце уже встало, затем повернулась к ожидающему разговора эльфу. А он конкретно похудел, осунулся, вдруг подумалось мне.

— О чем вы разговаривали с Хойсором? — Жалеть севаста не стала, за время моего вынужденного пленения, как-то зачерствела душой из-за этих некрасивых дрязг, перестала верить себе подобным.

— О тебе.

— И только? — Я скептически приподняла бровь. Неужто Кровавый пытался играть на проснувшихся у наследника, чувствах? — Зачем тогда здесь наследник?

— Ты сама понимаешь, во что ввязалась? — Севаст с суровым видом смотрел на меня, не мигая и не отводя тяжелый взгляд. — Насколько давно ты повязана с князем Кровавых?

— И не только с ним, — отрицательно покачав головой, я устало закрыла глаза, — ты многого обо мне не знаешь. Хойсор говорил об артефакте?

— В первую очередь. — Эльф резко встал со стула, захромав по комнате. — Я никогда не вмешивался в дела Ахоора Танко и практически ничего не знаю об этом артефакте, но кража не принесет тебе ни почести, ни славы.

— Я не собираюсь его красть. — Невольно закатила глаза. В последнее время благородство окружающих меня искренне раздражало. — Этот артефакт, пока он находится в разобранном виде, не стоит и гроша. И Хойсору он нужен только как часть целого.

Светлый, сложив руки на груди, наблюдал за мной с задумчивым видом:

— Тогда зачем ты потакаешь желаниям князя?

— Так надо.

— Ты снова ведешь какую-то свою игру. — Он покачал головой, не соглашаясь с моими доводами.

— Пока своя игра у меня не получается. — Я оттянула ворот и показала ошейник, стягивающий мою шею словно удавка. — Это украшение сбивает все мои козыри.

— Я заметил его еще в тот вечер. — Кивнул полукровка, не став выказывать особой тревоги по этому поводу. — И как понимаю, он экранирует твои магические способности.

— Не такие уж они и большие, эти магические способности. — Я невесело усмехнулась. — Хуже то, что за мной можно следить без особого напряга. Эх-Хтор, если можешь, увези наследника.

— Он так мешает? — Светлая бровь скептически приподнялась.

— Не совсем так. — Я устало потерла затылок, стараясь не касаться кожи ошейника. — Скажем так, он возможность князя Хойсора манипулировать мной и моими действиями. К тебе у князя Кровавых подобной ниточки нет. Да и мне как-то более комфортно вдали от наследника. Он нервирует меня.

— Ты и впрямь изменилась.

— Севаст, я четыре месяца строила планы собственного освобождения и это накладывает определенный отпечаток. К тому же мне приходилось сдерживать зверя внутри себя. И да, мне плохо. Я не привыкла от кого-то зависеть, чего-то ждать. Вот уже лет сто я беру от жизни по максимуму, не оглядываясь через плечо. Я привыкла к одиночеству и наличие наследника меня откровенно нервирует.

— А ты не хочешь сделать скидку на его благородство, на его чувство вины перед тобой за те годы, что ты провела, вдали злясь на него и его семью. — О, севаст пытается указать мне на мои ошибки в оценке наследника.

— Я давно простила его предательство. — Я недовольно передернула плечами, не собираясь делать скидки на прошлое. — К принцу претензий у меня нет, и ты знаешь об этом.

— Зато он этого не понимает. — Эльф нахмурился, не принимая моего упрямства.

— Он не понимает и того, что я давно изменилась, выросла и никого не предавала. — Я устало вздохнула, не желая что-то доказывать. — А то, что я не пришла в тот день, когда узнала о его чудесном воскрешении, не дает права наследнику думать обо мне плохо.