— Да, — вытащив из кармана, рыкнул в мобильный.

— Ты давно не звонил… — дед умолк — повисло молчание.

— Ларс, — шумно выдохнул Варгр и прислонился к столу. — Прости, аврал на работе.

— Да, конечно, понимаю, — протянул старик. — Заедешь?

— Ну, — придумывал отговорку, — даже не знаю. Дел много…

— Приезжай. Перестань меня избегать, — выговаривал дед. — Ты последний, кто остался в семье…

— Не последний, — огрызнулся Бъёрн. — Есть ещё отец.

— Варгр… — знакомая нудящая интонация раздражала.

— Пойми, — перебил Ларса, — я его сын. Да и вообще не телефонный разговор. Дьявол, одно и то же, — чертыхнулся незлобливо. — Если хочешь семью — пора принять всех.

— Приезжай, про… — повисло молчание. Варгр взъерошил волосы. Для деда сказать: «Прошу» — смерти подобно:

— Хорошо, — сдался нехотя. — На днях. Обещаю, — нажал сброс и убрал телефон обратно. Настроение окончательно испортилось.

Ларс Иржен — заносчивый, вечно брюзжащий, меркантильный старик, но всё же родственник. Доходный семейный бизнес, которым тот заправлял — не интересовал. К тому же, с дедом у отца натянутые отношения. Ларс отказывался принять невыгодную партию дочери, как Бъёрн, а Драгор упорно делал вид, что Иржена не существовало. Обострение случилось после смерти матери. С тех пор метался меж двух огней. Последний раз, когда навещал деда, домой вернулся, нельзя сказать расстроенным, скорее взбешённым. Старик в который раз собрался женить — познакомил с дочерью очередного соучредителя. Ларс любил повторять: «Тридцать четыре, конечно, не поздно, но пора найти кого-то постоянного. Нечего ждать Нойли!» Правильные слова, но когда добавлял про тисканье правнуков, оставалось только улыбаться. В подростковом возрасте деда видел не больше пяти раз — во время семейных разборок. Иржен появился в его жизни, когда минуло четырнадцать.

Варгр невесело ухмыльнулся. Памятный день. Напившись с друзьями, поехал в соседний город — Марвинг. Набил татуировку. Потом вечеринка плавно переместилась к Ларсу… Как, зачем и почему, вопросы даже по прошествии двадцати лет покрыты мраком. Но после того визита чаще навещал старого брюзгу. Зато когда вернулся домой, от отца здорово влетело. Драгор приволок к Ингереру — им с Лаймом нужно было срочно уехать по делам, а дочь оставить не на кого. Вот в наказание за гулянку и заставили присматривать за четырёхлетней Нойли. Малышка с большими, как у лани, глазами, длинными тёмными волосами. Губы надуты, брови слегка вздёрнуты — образ вечно недовольного ребенка. Как её развлекать? Включил канал с мультфильмами, что дети ещё любят? Достал из морозилки ведерко мороженого и отдал Нойли. С чувством выполненного долга закрылся в кабинете Ингерера, названивая друзьям. Не прошло и пяти минут, как в дверь постучали.

— Погоди, — разочарованно бросил Рагнару в трубку, — там мёлкая в дверь ломится… Тебе чего? — прокричал, положив телефон на плечо.

— Открой… — пролепетал нежный голосок.

— Иди мультики смотри!

— Ты должен со мной сидеть! — Чётко выговаривая слова, настаивала Нол. — Открой, не то я всё папе расскажу…

Варгр сжал зубы до скрипа:

— Перезвоню. Меня девчонка шантажирует. Потом всё расскажу. — Со звоном положив на рычаг трубку, вскочил с кресла. В два шага очутился перед дверью, распахнул и замер. Нол в коротеньком голубом платьице и белых колготках. Руки сложила на груди… «Кукла» высокомерно задрала нос. Поджала губы и нетерпеливо постукивала тощей ножкой в туфельке с золотистым бантиком по полу.

— И чего тебе надо? — выдавил Варгр, растерявшись. Она мала для такого поведения. Вообще, чего б понимала?

— Хочу смотреть «Русалочку»! — тоном не терпящим возражений заявила Нол. — А ты сядешь рядом. Я боюсь, вдруг появится маахис и меня утащит.

Ну да! Конечно!

— Какой маахис? — хмыкнул Варгр. — Они у нас давно не появляются!

— Значит, бывают? — прервала Нойли затянувшуюся паузу. Руки обвисли как плети, большие глаза распахнулись ещё шире.

Варгр замялся. Идиот! Что говорит? Она же не оборотень, нельзя рассказывать о других.

— Нет, конечно! — запоздало отмахнулся. — Их придумали, чтобы пугать таких вредных девчонок, как ты…

На миловидном лице застыл испуг, заблестели слёзы.

— Врешь! Я видела одного, — обиженно поджала губы и топнула ногой — звонкий стук каблучка эхом разнесся по гостиной.

Будто невидимой волной окатило — мощной и горячей. Разрасталось необъяснимое чувство трепета, гипнотического любования. Нойли — «очаровашка». Взбалмошная, но милая. Как младшая сестренка. Правда, смышленая не по годам. Если говорит, что видела чудовище и боится его, значит нужно её защитить.

— Показывай, где!

Варгра распирало желание обезопасить Нол. Страх в карих глазах сменился озорными искрами. Белоснежная улыбка растянулась по лицу, словно согласился с правилами очередной игры. Малышка вцепилась в руку и потащила наверх по лестнице — Варгр, еле сдерживая смех, последовал за ней. Чудная! Надо будет прошерстить окрестность — убедиться, что нечисть, и правда, не угрожает девочке. Нойли проворно переступала высокие ступени. На втором этаже приложила палец к губам:

— Ш-ш-ш, а то услышит…

— Он большой? — подыграл Варгр.

— Да! — усердно кивая, прошептала она. — Как ты! Только толстый…

Варгр хмыкнул и замер — носа коснулся спёртый запах немытого тела, противно щекочущий рецепторы. Ледяными покалываниями обдало с ног до головы. Нол не врала, какая-то тварь в доме есть. Кроха подошла к первой двери от лестницы. Варгр подскочил и отодвинул её в сторону. С нарочито серьёзным лицом покачал головой — не приближайся! Нол прижала руки к груди и прислонилась к стене.

— Чтобы не случилось, не входи, — голос прозвучал твёрдо как приказ — Нойли кивнула и зажмурилась.

Варгр потянул металлическую ручку — дверь с лёгким скрипом подалась. Ворвался в комнату, оборачиваясь зверем. Треск разлетающейся одежды и собственное хриплое дыхание нарушало тишину комнаты. Тело побаливало. Ломающиеся кости ныли, кожа чесалась… Гадское преображение в другую личину — ненавистно. Каждый раз так! Принюхиваясь, переступил с лапы на лапу. Запахи уплотнились, видение обстановки померкло — обострилось тепловое зрение… Никого живого нет! Зарычав, лег на пол, заглядывая под кровать — там, сжавшись в комок и упираясь пузом в настил под матрацем, лежал ниссе[14]. Толстый старик с всколоченными русыми волосами, белоснежным лицом. Голубые глазницы без зрачков. Светлая майка, тёмные портки смяты и местами подранные. Не скрывая страха, дрожал — узловатые коленки постукивали друг о друга.

— Не убивай, — пискнул он, отползая.

Варгр поднялся, обвел взглядом комнату. Ниссе — домовитая нечисть. К тому же, этот неприлично толстый. Видимо, прижился у Ингереров. Юркнув обратно, ухватил за портки и потащил наружу. Ниссе неуклюже отбивался, а застряв у края, взвыл:

— Помогите! — тщетно упирался пухлыми руками в днище кровати, протискиваясь на свободу из узкого плена.

Варгр, зарычав от негодования, поднатужился — ткань затрещала, но вытащить домового удалось. Кулаки «плюшки» опускались на голову градом ударов. Что б тебя! Бъёрн мотнул башкой, избавляясь от усиливающегося звона в ушах. Толстяк злил…

— Не трогай мою собачку! — наполнил комнату девичий визг.

Варгр отшатнулся — «кукла» влетела и, сжимая в тощей ручкой туфлю, бросилась к ним. Раздался испуганный крик домового — Нойли, войдя в кураж, колошматила по ниссе с недетской прытью. И смех, и грех — кроха лупит нечисть! Варгр опешил на секунду. Обернувшись человеком, сорвал с кровати покрывало. Сжал край в кулаке и скривился. Оно — розовое. Огляделся — всё в девичьих тонах. Кошмар! Как можно в этом жить? Комната принцессы. Даже обои и те со звёздами и феями. В глазах зарябило от бантиков, мягких игрушек, кукол, цветов, корон… На полу ковер, как сочная трава, с длинным ворсом… усеянный кусками некогда приличной одежды: джинсов, футболки, кроссовок… Тряхнул головой от расстройства — занесло же идиота! Ещё и без шмоток остался! Полоса невезения… Обмотался покрывалом и, подскочив к Нол, подхватил на руки. Туфель упал рядом с валяющимся стариком. Она, запыхаясь, скулила: