— Вот мы и встретились, — улыбка как приклеенная, растянула губы.

Не восхититься невозможно — девчонка быстро пришла в себя, напустила холодности:

— Я не приглашала, — отозвалась на английском с лёгким акцентом.

— Так пригласи…

— Ты уже здесь! — равнодушно прошествовала к шкафу, оставляя мокрые следы на полу, и распахнула створку.

Вот это зад! Подтянутые ягодицы так и зазывали притронуться. Плавный изгиб от талии к бёдрам, кончено, не самый женственный, но, однозначно, заставляет мысли вновь вернуться к эротическим грёзам. А длинные стройные ноги будут ещё долго маячить перед глазами незабываемой картинкой. Едкий голос вернул к реальности:

— Ты меня нагло рассматриваешь. Не припоминаю момента, когда позволяла…

— В лесу, — прервал, и девчонка оглянулась — на лице застыло удивление. Варгр смаковал: — Когда целовала, гладила… — для пущего эффекта закатил глаза и присвистнул: — И так развратно на мне сидела…

— Ты… был мёртв, — ведьма чуть мотнула головой.

Растерялась — краснеет, пухлые губы подрагивают, жилка на шее пульсирует сильнее. Это заводит:

— А душа нет! Я всё видел… сверху… — пожал плечами: — Сам в замешательстве, но как-то так.

Ведьма молчала недолго — цинично улыбнулась:

— Тогда, должен помнить, что сказала.

— И что же? — поднялся. Ведьма как магнит — минуту назад держал себя в руках, а теперь не усидеть. Тянет к ней. Чем-то незримым, но очень мощным. Арканом? Когда успела накинуть? Мысль испарились — девчонка отчеканила:

— В следующий раз о таком будешь только мечтать.

Варгр посерьезнел:

— Уж пару дней точно, — не кривил душой: — Ты как наваждение.

— Я тебя… — выделяя слова, процедила сквозь зубы она, — не целовала — спасала. Просто не знала, как это делается…

— Я бы так не сказал, — хмыкнул, шагнув навстречу — она нервно отступила и, прижавшись спиной к дверце, облизнула губу. Специально? Дразнила? Посмотрел на чувственный, манящий рот. Предыдущей ночью он дал так много и так мало. — Всё прошло на удивление гладко и сладко…

— Думай, что хочешь, право твоё! — протараторила ведьма. — Ты спас! Я спасла! Мы квиты!

— Я бы так не сказал, — повторил и приблизился ещё.

— То есть? — вспыхнула девчонка. — Нужно что-то ещё?

— Правды! — Вот же дерьмо! Как похотливый кобель. Кровь бурлила — ведьма вызывала необъяснимые низменные чувства, сводила с ума. Руки чесались прикоснуться, ощутить нежность кожи. Голос с лёгким грубоватым акцентом. От него приятная дрожь по телу, а в голове, будто лопались мыльные пузыри — возникали фразы. Чёткие и ясные — «нужна», «добиться». Ведьма! Скорее всего, наложила заклятие, когда целовала — отравила ядом губ, поэтому так тянуло.

— Думаешь, — хмыкнул чуть хрипловато, — отпущу?

Девчонка побелела… вновь покраснела:

— Насиловать здесь будешь? — взгляд затравленного зверька гулял по лицу. Сгрести в объятия и показать — бояться нечего, больно не будет. Еле сдерживаясь, засмеялся:

— Нет… Окей, неправда, — оскалился, теряя контроль, — начинаю об этом задумываться! А ты?

Смотрел жадно, пристально, не мигая, как голодный волк, загнавший дичь. Даже в зеркало глядеться не надо. Это читалось в глазах ведьмы. Она то и дело косилась на открытую дверь балкона. Варгр вновь покачал головой: и думать забудь!

— Что я? — обречённо прошептала, сильнее смяв побелевшими от напряжения пальцами, край полотенца. — Тебя… — запнулась и сглотнула: — насиловать?

— Да я не против, — расхохотавшись, шагнул ближе. Навис, перекрыв пути отступления. Маленькая, хрупкая, обворожительная кокетка испуганно вытаращилась кошачьими глазами, цвета насыщенной зелени. Красота. Никогда таких не видел! Радужка искрится, зрачок то сужается, то расширяется. Милая дикая кошечка! Точнее, котёнок… её неровное дыхание прерывалось, грудь вздымалась до неприличия высоко. Сорвать к чёртовой матери псевдополотенце, и убедиться, что грудь такая же идеальная, как и всё остальное. А лучше — отвислая и волосатая. Чтобы отвратиться и перестать хотеть… Ведь от боли уже ноги сводит. Вот же дьявол!.. Она в ужасе!.. Это задевает. Будто чудовище увидела. Не бойся, глупая, не обижу — защищу…

Дотронулся до пунцовой щеки — провёл пальцем, едва касаясь — кожа нежная и бархатистая, как и представлял. Девчонка подрагивала. Варгр вынырнул мира чувств:

— Но, к сожалению, о правде. Не хочешь рассказать и объяснить?

Незнакомка покачала головой:

— Мне жаль, что ты воспринял спасение как-то по-своему, — прикусила губу.

Если поцелую, также дрожать будет или ответит?.. Голова кружилась — запах доводил до безумия. Что делал — не понял, но ведьма шарахнулась, как от проказы. Ударилась затылком о дверцу и сильно зажмурилась. Крохотная, трепещущая, словно воробушек. Варгр замер, почти касаясь губами манящего рта. Идиот! Что творил? Зачем пугал?

— Ты же понимаешь, — хрипотца выдала возбуждение, — не отпущу. Лучше рассказать! — чуть не завыл, ненавидя и презирая звериную сущность — затмевала человечность. — Тебе повезло, что добрался первым, а не братья.

Ведьма распахнула глаза:

— Не уверена, — пискнула, тяжело дышала. В суженных зрачках промелькнуло неверие. — К тому же, ты меня уже прижимаешь, а я не хочу… — в голосе послышалось отчаяние.

— Чокнутая! Не собираюсь тебя насиловать, — рыкнул, не ожидая от себя вспышки гнева. В чём истинный страх? Что девчонка в ужасе или, что не хочет прикосновений. Думать о худшем, даже больно. От расстройства хмыкнул: — Не мечтай! Вдруг у тебя бешенство? Ещё в порыве страсти кусаться начнешь, или спину когтями раздирать, а мне потом лечиться — уколы делать…

— Пожалуйста, — молила она. Задышала так часто, будто, и правда, на грани истерики или обморока, — дай больше пространства…

Варгр затаился. Не обманывает. Сердце колотится, как у зайца, когда загоняешь. Пересилил желание стиснуть в объятиях и успокоить, отступил:

— Лучше?

— Может, — девчонка глубоко вздохнула и шумно выдохнула: — выйдешь, и я оденусь?

Прищурился. Ещё чего! Точно почву выбили из-под ног и мир пошатнулся. Тело бросало то в жар, то в холод:

— А вдруг убежишь?

— Если бы могла, — уже спокойно рассуждала, — сбежала бы…

Покачал головой:

— Не выйду.

Она опешила всего на секунду:

— Тогда, хотя бы сделай вид, что не смотришь.

Бъёрн напрягся — сомнение не отпускало. Лучше, быть тварью, рассматривая, чем совестливым псом, глядящим на пятки удирающей ведьмы. К тому же, запретный плод сладок:

— Перестань говорить, словно стесняешься, — криво ухмыльнулся. Ясное дело перегнул палку, но покажи слабость — дикая кошка коготки выпустит. — Ты-то меня уже рассмотрела. Не помню, чтобы смущалась.

Она вспыхнула как маков цвет. На лице мелькнуло негодование. Поджала губы, хотя явно распирало от желания высказаться. Попалась! Значит, не ошибся — верно истолковал взгляд в лесу, когда трупом валялся. Понравился.

Подмигнул:

— Так что, одевайся, а я наверстаю упущенное.

— Надеюсь, — прервала молчание незнакомка, заметно подрагивая, — ты не бросишься на меня?

Схватить и доказать — гад последний и плевать, что подумает. Главное, успокоение и расслабление… Варгр устроился на кресле напротив и откинулся на спинку:

— Обещания не дам. Ты меня притягиваешь и даже больше — непонятно с чего завожусь только от одного твоего запаха. Что уж говорить о нашем милом общении и твоём голом теле…Так что, лучше быстрее одевайся — не искушай, а то не выдержу и проверю, насколько тебе самой не хочется.

— Да, — изумрудные глаза сверкнули с вызовом, — видела! Силы у тебя немерено. Всех против воли берешь?

Вот же дрянь! Загнана в угол, предупреждена, что по лезвию ходит, а всё равно не преминула — ужалила. Напрашивается? Проверяет? Так ведь и сорваться не долго…

— Только когда взглядом умоляют, как ты.

Глаза вмиг изменились в кошачьи, девчонка фыркнула и отвернулась. Варгр победно улыбнулся и замер — она выудила из шкафа стопку вещёй, положила на постель. Повернулась спиной. Замялась на секунду, шумно выдохнула… и полотенце соскользнуло. Она его придержала… Ведьма! Никто не может быть так красив! Картина достойна кисти мастера. Инстинкт хищника всё сильнее клокотал в голове — заполучить, чего бы это ни стоило. Она вытиралась с таким рвением, что подмывало выхватить жёсткую тряпку, оставляющую на коже красные следы. А лучше по рукам хозяйке надавать, чтобы не смела грубо обращаться с собственным телом. Ему ласка и нежность нужна…