— Я же говорил тебе, Уильям, что сюда, в Калифорнию, вскоре съедутся абсолютно все наши друзья! — Орал Джексон. — Разве ты не видишь, что это старина Джим Бриджер, собственной персоной? Мы с ним встречались прошлым летом и здорово напились и были совершенно счастливы. А теперь он здесь. Что, чёрт побери, привело его сюда?

Два старых охотника встретились. Бриджер швырнул на землю свою шляпу и ружьё и крепко обнял старого приятеля. Затем он подбежал к Бэниону. Лицо Бриджера расплылось в широкой счастливой улыбке.

— Это ты, мой мальчик! — радостно воскликнул Джим. — Я сразу узнал твоего коня — подобных нет нигде. Благодаря твоему коню я и напал на твой след здесь — люди рассказывали мне, где видели твоего чёрного жеребца, и я шёл за тобой. Но в течение последних двух недель о тебе совсем ничего не было слышно... Ну что ж, наконец-то мы все вместе, ты жив и здоров, а у меня с собой есть пара бутылок того, что они называют в Йерба-Буэна коньяком. Давай, прыгай вниз, сейчас мы хорошо отмстим нашу встречу!

Бэнион и Джексон спешились. Двое сопровождавших Джексона широкоплечих кривоногих индейцев подошли к мулам и с трудом сняли с них тяжёлые тюки. Скакунов отпустили пощипать свежую травку и напиться воды из реки. Бриджер вытащил кусок копчёной оленины, миску бобов, несколько пресных лепёшек, не говоря уж о том, что называлось «коньяком», и расставил всё это на расстеленном прямо на земле одеяле.

— Ну, как тебе это нравится, Джим? — кивнул майор Бэнион в сторону четырёх тяжёлых тюков.

— А что это такое? Что в них?

— Да так, ничего особенного, — улыбнулся майор. — Всего лишь триста-четыреста фунтов золотого песка и самородков. Это не так много, но, думаю, кому-то это может помочь.

Бриджер подскочил к тюкам и разрезал один из них. Запустив в него руку, он воскликнул:

— Это же действительно золото! Лопни мои глаза, если это не так! Настоящее золото!

Выпив и закусив, они начали рассказывать друг другу о событиях последних месяцев.

— Я отправился на юг из Форт-Бойза, взяв с собой этих двух ребят, — Джексон показал на индейцев. — Не бойтесь, они не тронут это золото. Оно ничего не значит для них. Их интересуют только лошади. Мы обзавелись по пути отличными иноходцами. Некоторых мы купили, а некоторых украли. Впрочем, в этих краях никто особенно не следит за этими красавцами. Кстати, мои краснокожие прекрасно знают дорогу на север, — ухмыльнулся Бриджер. — И могут довести любого до Орегона.

Он сделала паузу, затем его глаза блеснули:

— Так значит, Уильям, ты нашёл здесь золото? Так? Выходит, та подсказка, которую сделала тебе девушка, оказалась и вправду хорошей?

— Да, — кивнул Бэнион. — Но только мы едва не лишились его из-за Сэма Вудхалла. Оказывается, он всё время следовал за нами по пятам.

— Я знаю. Его фургоны едва не нагнали вас, когда вы пересекали пустыню Гумбольдта, — кивнул старый охотник. — Он же поехал в Калифорнию сразу вслед за вами. Он причинил вам неприятности, да? Но больше он их уже не причинит? Так обстоят дела, если я правильно понимаю?

Джексон молча похлопал по прикладу своего ружья. Бриджер кивнул в знак того, что всё понял. Он всю жизнь сталкивался с ситуациями, подобными этой. Он вновь кивнул:

— А вы что же, ребята, хотели судить его по закону? Лично я считаю так: убил гремучую змею — и дело с концом. Этого вполне достаточно. Если же вы такие чувствительные и вас так беспокоит ваша репутацию, что ж, её можно подправить потом, в будущем, так, как вы захотите. Ладно, хватит зря тратить время. Дело в том, что у некоторых из моих лошадей репутация не самая хорошая, и они в любом случае не смогут сами вытравить чужое тавро, которое украшает их шкуру. Так что надо двигаться вперёд. — Он усмехнулся: — А Сэм Вудхалл, значит, получил то, чего уже давно заслуживал! Что ж, это в некотором смысле упрощает всё дело.

— Он получил бы по заслугам ещё раньше, когда мы были в районе реки Платт, если бы только Уильям не был таким круглым идиотом, — вмешался Джексон. — Он мог бы сдохнуть там самой естественной смертью, когда его начали засасывать зыбучие пески. Но майор был слишком великодушен к этому ублюдку. Я сказал тогда Уильяму, что Вудхалл всё равно попытается прикончить его самого при первой же возможности. У него это не получилось, но, право же, это не заслуга Уильяма, а вина самого Вудхалла.

— А какая, к чёрту, теперь разница, Билл? — равнодушно проронил Бриджер. — Пусть прошлое останется в прошлом. Это самый лучший способ забыть о нём, тем более, что он всё равно уже мёртв. Мы же все живы и у нас с собой столько золота, сколько не держал в руках никто из живущих на земле. Вдобавок к этому у нас есть две бутылки чудеснейшего напитка, с которым не может сравниться никакой ром, который доставляют с побережья Гудзонова залива. Разве такую жизнь нельзя назвать чудесной?

Он высоко поднял вверх свою кружку, наполненную «коньяком», и громко запел:

Допев, Джим Бриджер повернулся к майору.

— Разве это не смешно, Уильям, что хорошее спиртное всегда позволяет мне вспомнить то, о чём я уже давно позабыл? Вот что сказал мне Кит Карсон в Ларами...

— заголосил Билл Джексон. — Не плачь уж обо мне, Сюзанна!

Сжимая в руках кружки со спиртным, они сидели все вместе, окружённые миром, который был по-прежнему диким и молодым. И лишь один из них троих оставался странно молчаливым и почти трезвым. Ему не давала покоя мысль, что в этом мире для него отсутствовала, пожалуй, самая важная вещь.

На ферме Уингейта в долине Ямхилл пшеница была уже собрана в снопы и приготовлена для обмолота. Хозяин приготовил и мешки из оленьих шкур, куда должны были ссыпать обмолоченное зерно, чтобы отвезти его на рынок. Его старый фургон, которым он уже давно не пользовался, стоял на скотном дворе.

Был ясный вечер. Джесси Уингейт и миссис Уингейт сидели на веранде своего дома, глядя на узкую дорожку, которая шла от ворот фермы к их дому. Вдруг они увидели, как к воротам подъехал какой-то всадник. С такого расстояния они не могли разглядеть, кто это был. Всадник спешился и открыл ворота.

— Наверное, это кто-то, кого наш Джед попросил передать новое письмо, — предположила миссис Уингейт. — Что ж, я могу понять, почему он сейчас нам так часто пишет. Он же собирается жениться на самой чудесной в мире девушке! И я очень счастлива за него и за неё. — Миссис Уингейт улыбнулась: — У неё действительно очень сильные ноги. Как и у всех в семье Прайсов...

Она мгновение подумала и добавила:

— А может быть, это привезли письмо для Молли. Она ведь давно не получала никакой весточки ни от Сэма Вудхалла, ни...

— Тихо! Я не хочу слышать этого имени! — оборвал её муж. — Он и так уже принёс нам достаточно горя!

Миссис Уингейт ничего не ответила мужу, глядя, как незнакомый всадник направляется к их дому. Уингейт не смотрел в его сторону. Он был мрачен и слишком глубоко погружен в свои невесёлые мысли.

— Джесси, — сказала миссис Уингейт, — давай всё-таки будем справедливы. Возможно, мы просто не знаем всей правды о Бэнионе. Иди в дом. А я поговорю с этим человеком, кем бы он ни был.