— Надо собрать все фургоны в этом месте. Именно здесь мы будем переправляться на другой берег. Найдите брёвна и верёвки. Если не хватит верёвок, нарвите побеги дикого винограда. Нам надо будет соорудить плоты, чтобы использовать их для переправы. Я скоро вернусь.

Он повернулся и быстро пошёл вперёд. Казалось, его уже окружал незримый авторитет его новой власти.

Мрачный Джесси Уингейт не выходил из своего фургона. Вместе с ним там скрывалась и Молли. И только миссис Уингейт встречалась с остальными людьми и служила для всего семейства основным источником новостей.

Бэнион тоже старался держаться подальше от семейства Уингейтов. Он позвал лишь Джеда и сказал ему:

— Джед, собери всех ребят и разыщи скот, который разбежался во время пожара и грозы. Он может бродить где-то здесь неподалёку. Коровы всё равно не смогли бы переплыть на другую сторону, так что они должны быть где-то здесь.

После того как Джед с ребятами ушёл на поиски скота, Бэнион позвал переселенцев и сказал им:

— Вытащите из фургонов все вещи, прежде всего — постельные принадлежности, и хорошенько просушите их на солнце. Приготовьте еды и хорошенько поешьте. И выпейте кофе. Пусть горнист всё время играет что-нибудь весёлое, что-то такое, что поднимает людям настроение. Ту же «Сюзанну», например. Если всё пойдёт так, как я запланировал, то через неделю или самое большее через десять дней мы сможем уже есть мясо диких бизонов. Всё, что нам нужно — это хорошая организация и побольше кофе. Когда у нас будет и то и другое, ничто на свете нас не остановит.

Вскоре началось строительство илотов из подручных материалов. Нагрузив плоты вещами, переселенцы переправлялись на них через реку и затем возвращались обратно, чтобы перевезти ещё больше грузов. Люди также переправляли через реку лошадей и скот вплавь. Это оказалось совсем не страшным. Всё происходило довольно быстро и даже весело.

К вечеру Джед Уингейт и другие ребята пригнали огромное стадо заблудившегося скота. Они подошли к лагерю с радостными криками, затянув «Сюзанну» во всю мощь своих юных глоток.

Однако майор Бэнион был мрачен. Он даже постелил себе в эту ночь постель отдельно от остальных. Всю ночь он ворочался на ней без сна и думал.

На следующий день он направился к Уингейту, который ещё не переправил на противоположный берег свои фургоны. Он увидел, что Джесси сидит на сиденье фургона, а не в седле. Помедлив, Уильям обратился к нему:

— Все мои люди уже переправились на другой берег, мистер Уингейт. Последние фургоны с остальными переселенцами переправятся туда сегодня вечером. Сам я встал лагерем примерно в миле от остальных.

— Ты встал лагерем отдельно от остальных? А я-то думал, что мои бывшие друзья избрали тебя старшим всего каравана!

Уингейт говорил с заметной горечью. Одновременно в его словах звучало презрение, которое заставило Бэниона вспыхнуть.

— Мы можем следовать вперёд отдельно друг от друга, мистер Уингейт. Надо лишь держаться неподалёку, чтобы успеть прийти друг другу на помощь. Вы хотите ехать впереди всех? Или лучше это сделать мне?

— Делай как хочешь. Это свободная земля.

— Эта земля действительно свободная, но есть некоторые вещи, которые даже здесь делать не следует. Вы можете ехать впереди всех юга ехать как вам угодно, но лично я не поеду в одном караване с человеком, который думает обо мне то, что думаете обо мне вы, — с горячностью проронил Бэнион.

— Что ты имеешь в виду?

— Вы прекрасно знаете это. Вы поверили тому, что сказал вам про меня другой человек. Всё зашло слишком далеко.

— Того человека, о котором ты сейчас говоришь, здесь нет. Он не может сказать тебе всё это в лицо.

— Сейчас действительно не может. Но когда-нибудь мы обязательно встретимся. Земля — она круглая.

Не в силах больше сдерживаться, Уильям пришпорил своего жеребца и ускакал прочь. Подскакав к своему лагерю, он осадил коня и крикнул Джексону:

— Ты спрашивал меня, могу ли я путешествовать вместе с этими янки. Нет ! Мы не будем ни путешествовать с ними, ни стоять одним лагерем. Я вообще не желаю быть вместе с ними.

— Я и сам не очень-то верил в то, что мы сможем путешествовать вместе, — ответил Джексон. — Но я думаю, что может случиться какая-то новая беда и тогда мы опять окажемся все вместе.

— Ладно, хватит говорить об этом, Джексон! Давай-ка лучше поедем вперёд и попробуем отыскать следы Вудхалла.

— Это всё равно, что искать иголку в стогу сена, да к тому же очень дрянную иголку, — только и сказал Билл.

— Вперёд, ребята! Поедем туда, где пасутся бизоны!

Этот клич вновь сплотил первопроходцев в их неутолимом стремлении забраться как можно дальше на Дикий Запад, и люди, позабыв про все свои свары и перестав переругиваться, с энтузиазмом двинулись вперёд.

Впереди каравана по-прежнему ехал Джесси Уингейт — давнишний и первоначальный лидер переселенцев. Бэнион отказался от звания старшего, и власть теперь принадлежала совету, состоявшему из нескольких человек.

Дорога в Орегон была ясно видна среди буйной зелени прерий. Колёса фургонов углубили её в разных местах почти на целый круг. С неё невозможно было сбиться. И эта колея давала переселенцам дополнительную надежду на то, что и они благополучно доберутся до Орегона.

Фургоны неспешно катили вперёд, то растягиваясь, то смыкаясь почти вплотную. Караван был похож на гигантскую гусеницу, растянувшуюся среди равнин Дикого Запада. Местность всё время менялась, заметно прибавилось всяческой живности. В лесах было видно множество диких индеек. Среди деревьев бродили лоси и олени, а на открытой местности скакали стада антилоп. Охотники заметили также пантер и больших серых волков.

Затем леса сменились равнинной местностью. Почва здесь была более песчаная. На этой равнине росли дубы и гикори. Переселенцы пересекли реку Биг Блю, и затем миновали границу штатов Канзас и Небраска. Отсюда они двинулись вперёд, следуя течению реки Литтл Блю.

Почва стала ещё более песчаной. Вместе с изменением почвы неуловимо изменилась и растительность. Время от времени первопроходцам попадались кактусы. На горизонте стали появляться миражи. Они казались воплощённым духом Дикого Запада, который являл себя глазам людей.

Вскоре все увидели песчаные холмы, которые назывались «Берегами Великой Равнины». Люди восторженно закричали и стали подгонять мулов ударами кнута. Некоторые матери сказали детям, что они уже почти прибыли в Орегон.

Две тысячи американцев, некоторые из которых были неграмотными и малообразованными, но такими же физически крепкими, как и все остальные переселенцы, въезжали на Великую Равнину, везя с собой закон и порядок, церковь и образование. Великая драма человеческой жизни словно начиналась заново в этих местах.

Перед глазами путников раскинулась гигантская панорама Великой Равнины. Она расстилалась на десятки миль вширь. Везде зеленела весенняя трава. В небе ярко светило солнце. Время от времени на него набегали облака, усмиряя на время его обжигающий жар. На горизонте иногда мелькали миражи, добавляя частичку мистики в окружающий пейзаж.

— Эй, посмотрите! — закричал Джесси Уингейт, натягивая поводья своей лошади. — Смотри, Калеб! Вон стоят фургоны из каравана северян. Больше сотни фургонов. Смотри, каким большим лагерем они расположились!

Все переселенцы необычайно воодушевились. Значит, всего вместе их будет не меньше шести сотен фургонов. Теперь уже ничто не сможет остановить их на пути в Орегон.

Фургоны быстро покатили вперёд и наконец соединились. Люди, которые никогда раньше не знали друг друга, теперь сердечно пожимали друг другу руки, обнимались, оживлённо переговаривались, а некоторые даже плакали от радости. Вскоре огромная равнина превратилась в место для гигантского бивуака, который никогда ещё не видели в этих краях.

К этому месту постепенно приближалась колонна повозок из Миссури. Она двигалась примерно с часовым опозданием. Впереди ехал майор Бэнион. Он был мрачен и молчалив. Всё ощущение необычайного приключения, которое сопутствовало ему раньше, когда он только начинал путешествие в Орегон, уже давно оставило его. Казалось, он потерял ощущение вкуса жизни. Он посмотрел на свои руки, прикоснулся к губам, которые ещё хранили след поцелуя Молли — такого бесконечно сладостного и восхитительного. Ради чего ему теперь ехать в Орегон?