— Она спит с ним, Драко! — Выкрикиваю я и наблюдаю, как Драко бледнеет. — Ну, или спала. Поэтому она так себя ведет. Потому что думает, что я украла его у нее…

— МОЛЧАТЬ! — Глубокий порез рассекает мою скулу. — Я не буду мириться с подобной грязной ложью, грязнокровка…

— Я не лгу, Драко, клянусь! — Безрассудно продолжаю я. — Я видела, как они целуются. Да Бога ради, даже Волдеморт знает об их связи!

Широко распахнутыми глазами Драко смотрит на меня, его лицо белее мела. Беллатрикс поворачивается к нему, бледная, как смерть, от страха. Она подходит к нему и кладет руку ему на плечо, но он вздрагивает и сбрасывает ее.

— Драко, — нежно шепчет она. — Драко, она лжет. Я злюсь из-за твоей матери. Я бы никогда не стала спать со своим шурином. Я бы никогда не поступила так с сестрой.

— Но я видела вас! В Омуте памяти Люциуса я видела воспоминание о том, как вы устроили ему скандал из-за меня, потому что ревнуете! И поэтому вы сейчас здесь!

Она морщится, но не отрывает взгляда от Драко.

— Кому ты поверишь? — Тихо спрашивает она. — Мне, своей родной тёте, которая всю жизнь была предана сестре? Или грязнокровой шлюхе своего отца, которая последние пять лет отравляла тебе жизнь?

Драко вздрагивает при слове «шлюха», но к нему хотя бы начал возвращаться его обычный цвет лица. Он поворачивается к ней, слабо улыбаясь.

— Тебе, — отвечает он. — Конечно же, я верю тебе, тётя.

Она ласково касается его лица, проводя рукой по щеке и зарываясь пальцами в светлые волосы, на ее лице играет нежная улыбка. Драко тоже улыбается ей в ответ, смущенно краснея.

Господи, ну, что за семейка.

Они поворачиваются ко мне с одинаковыми улыбками на лицах, и я понимаю, что добром это не кончится.

— Ах, ты, лгунья! — Шипит Драко, бросая в меня жалящее заклинание, обжигающее скулу. — Какая же ты непроходимая тупица, Грэйнджер. Ты всерьез думала, что я поверю тебе, а не своей родной тете?

Стоя позади него, Беллатрикс кидает на меня торжествующий взгляд, и я сдаюсь, потому что им не нужна правда. Драко никогда не поверит мне. С чего бы ему? Я для него лишь грязнокровка, которая пытается увести его отца из семьи.

— Зачем бы ему… он бы не стал…

На мгновение его лицо искажает гримаса, как будто он никак не может решить для себя, что же все-таки проще принять: то, что его отец спит с его тетей, или то, что он спит с грязнокровкой.

— А скажи-ка мне, с какой стати ты рылась в воспоминаниях Люциуса? — Ощетинивается Беллатрикс. — Почему он допустил тебя к своему Омуту Памяти, если ты для него никто, простая узница?

Со злостью прикусываю кончик языка. Нет, ну, как я могла быть такой идиоткой?!

Беллатрикс едва заметно чертит палочкой в воздухе какую-то фигуру, и в ее руках появляется маленький серебряный нож. Недобро улыбаясь, она подходит ко мне, держа нож так, словно хочет преподнести его мне.

— Ты только что совершила фатальную ошибку, грязнокровка, — ее шепот пропитан ядом. — Этой маленькой ложью ты вынесла себе приговор.

Она делает шаг назад и поднимает палочку.

— Нокс!

Из комнаты будто разом выкачали весь свет, и я остаюсь в холодной, бесконечной темноте.

Ни черта ни видно. Одинокая, уязвимая, запертая в комнате с теми, кто наслаждается моими муками…

Откуда-то из темноты раздается тихое потрескивание. Мимолетный звук, но от него у меня мурашки бегут по спине.

— И не думай, что сможешь укрыться в темноте, Грэйнджер, — оттуда же, из темноты, до меня доносится голос Драко. — Мы прекрасно тебя видим. В конце концов, Рука Славы принадлежит мне, как бы часто отец не одалживал ее.

Беллатрикс мерзко хихикает, а у меня щиплет глаза. Страх и паника накрывают меня с головой, и я верчусь на месте, пытаясь увидеть хоть что-то.

— Боже! Взгляни на нее! — Голос Беллатрикс на этот раз оказывается ближе. — Посмотри! Какого… он хочет ее? Почему он вообще захотел ее?

Глаза уже режет от напряжения, но я не прекращаю вглядываться в темноту. Я не вижу Беллатрикс, не знаю, где она и что делает с этим проклятым ножом… Боже мой! Что же мне делать?

Еще несколько раз поворачиваюсь на месте и резко падаю на пол, стараясь на ощупь добраться до своей постели. Может быть, если бы я смогла спрятаться под ней, то…

Беллатрикс визжит, и этот звук врезается в меня подобно оплеухе.

— Держи ее!

Слышу звук приближающихся шагов, а затем сильный удар ногой в ребра разом вышибает из меня весь воздух. Меня хватают за волосы и поднимают на ноги.

— Ты всю жизнь убегаешь, Грэйнджер, — жарко шепчет Драко мне на ухо. — Что ж, получается, гриффиндорцы — просто кучка жалких лицемеров, не способных следовать своим собственным заповедям, не то, что мы — слизеринцы, свято почитающие принципы своего предшественника…

— Да плевать я хотела на Гриффиндор и Слизерин. Мы больше не в школе, Драко, — я давно уже проиграла битву со слезами. — Теперь я знаю, что есть вещи, намного важнее, чем детская возня в песочнице. Хогвартс давно уже мною забыт. Все, чего я хочу, — выжить. Твой отец оставил мне только это желание.

Он отпускает мои волосы, но в ту же секунду наотмашь бьет по лицу. Только вот я неожиданно понимаю, что это не он. Не он ударил меня, я точно знаю.

— Нахальная потаскуха! — Шипит Беллатрикс, она где-то рядом, я даже чувствую ее дыхание на своем лице. — Ты заплатишь за свою самоуверенность и гордость, и за последствия, к которым они привели.

Костлявые, но очень сильные пальцы, вцепляются в мои запястья мертвой хваткой, отводя ладони от горящего лица.

— Любой поступок имеет свои последствия, грязнокровка, — шепчет она уже несколько тише. — Ты должна была это уяснить еще много лет назад.

Резкое, внезапное движение.

Боль касается запястий, но настолько молниеносная, что я не сразу успеваю отреагировать, зато потом не могу сдержать крика, потому что она поглощает меня. Беллатрикс отпускает мои руки.

— Что вы сделали? — Непонимающе задаю вопрос в темноту, держа руки перед собой запястьями вверх.

Сумасшедший смех Беллатрикс раздается в ответ.

— Я? Я ничего не сделала, — заговорщицки шепчет она. — Ох, ты порезалась? Ммм?

Инстинктивно кидаю взгляд на свои руки, но ничего не вижу!

Зато превосходно чувствую теплые струйки, текущие с запястий…

Неправда. Все это иллюзия. Она не могла действительно сделать это. Не могла, ей же запретили убивать меня. Я просто сплю.

— Это неправда, — я в шоке.

Дьявольская парочка в открытую смеется надо мной.

— Тупая грязнокровка, — шепчет Драко.

— Если все неправда, то почему ты истекаешь кровью? — С радостью в голосе издевательски кричит Беллатрикс.

Задыхаясь от ужаса, касаюсь запястий. Так и есть — на них кровь. Теплая, почти горячая, кровь течет сквозь пальцы, и я не могу ее остановить…

Закусываю губу, уже почти высохшие слезы с новой силой потекли по щекам. Всхлипываю от боли и ужаса.

Разворачиваюсь и бросаюсь вперед.

За спиной раздается визг, разрывая темноту.

— Давай! — Кричит Беллатрикс. — Беги! Беги, грязнокровка. Прячься, трусливая дрянь!

Господи, помоги мне. Пробираюсь во тьме, наощупь, пытаясь найти выход, но его нет. Мне не уйти. Кажется, что смех Беллатрикс раздается одновременно со всех сторон.

— Беги, жалкая грязнокровка! Беги!

Спотыкаюсь, падая на пол и больно ударяясь коленями. Слезы не перестают течь, и, всхлипывая, я сворачиваюсь клубочком на полу.

— Пожалуйста! — В отчаянии выкрикиваю я, перемежая ее смех. — Пожалуйста, прекратите! Почему вы так поступаете со мной?

Прижимаю запястья к груди, и кровь моментально пропитывает платье.

— Заткнись, Грэйнджер! — Ядовито бросает Драко, но в его голосе нет столько радости, как в голосе его тети, только злость. — Ты должна была подумать о последствиях до того, как переспала с моим отцом!

— Я не спала с ним, — мне уже с трудом удается связно мыслить. — Клянусь, я не спала с ним.

— Не смей лгать! — Кричит Беллатрикс. — Мне уже давно все известно! Как ты посмела увести его у моей сестры?