На улице полно машин и людей, и я не понимаю, откуда они только взялись. Полицейские прочёсывают ближайшую территорию, чтобы найти спрятавшихся бандитов, кто-то общается по рации, кто-то что-то снимает, кругом мелькают фонари и сирены.

Нас ведут к скорой и после короткого осмотра оставляют в покое. Только после этого я позволяю себе заговорить с Ирой.

— Ты в порядке?

Она сидит на багажнике, укутанная в плед, и мелко дрожит.

— Да, — голос её спокоен. — Не верится, что всё закончилось…

— Это точно… Ты… Прости меня…

— Не надо, — обрывает на полуслове. — Всё хорошо.

Мы замолкаем. Меня так сильно окутывают эмоции, что я и мысли в кучу собрать не могу, и заставить язык работать тоже. Я так устал, что кажется вот-вот рухну без сил и просплю целую неделю. И, наверное, Ирка ощущает тоже самое.

Вскоре из дома начинают выводить задержанных. Марка уводят вместе с остальными и сажают в машину, сотрудники ни на секунду от них не отходят, не давая возможности сбежать. Когда некоторые машины начинают разъезжаться, я вижу Костяна. Он направляется к нам, но на его лице я не вижу радости от победы.

— Что ты за спектакль устроил с машиной? — набрасываюсь на него я. — И почему не сказал про операцию? Блять, я думал, мы сдохнем там!

На секунду мне кажется, что снова ударит меня.

— У меня было подозрение, что нас прослушивают. Операцию спланировали наспех с Антоном Юрьевичем, так что я не был уверен ни в чём, — пожимает плечом. — Ты как? — обращается к Ире.

Ольханская благодарно кивает.

— Нормально.

Назар мнётся, и неловко смотрит то на меня, то на Ольханскую, и девушка не выдерживает:

— Я не беременна, если че, — смущённо бормочет.

— В смысле? — не понимаю я. — Мы же тест у тебя в сумочке нашли…

Девушка с упрёком смотрит на нас, затем закатывает глаза.

— Это Анькин тест. Она, кажись, от Димки залетела. Пришла тогда ко мне вся в слезах, сделали с ней тест. А когда она уходила, забыла телефон, вот я за ней и рванула. Наспех тест в сумочку бросила. Там меня этот козёл и схватил…

Назаров как-то странно вздыхает, а я, признаться, совсем не знаю, что чувствую. То ли рад, то ли нет. Наверное, всё-таки нет.

— Ладно, потом с этим разберёмся, — Костян хмуро смотрит на меня. — Ты ведь понимаешь, если начнут копать под Рыкова, найдут ниточки к тебе. И ты пойдёшь вместе с ним.

— В смысле? — встревает Ира. — И что делать?

Он бросает на неё короткий взгляд.

— Сдать его, че делать, — смотрит на меня. — Пойдёшь по программе защиты свидетелей, расскажешь всё, что знаешь. Заключишь сделку с полицией на выгодных условиях, возможно, даже компанию сохранишь, — замолкает. — У нас главная задача его взять.

— Ладно, — соглашаюсь я. — Мне сейчас уже плевать, лишь бы посадить его. Устал от всего этого дерьма. Кстати, у меня есть видео, как он Власову убивает. Чёрт меня дёрнул, но я записал всё.

Костян широко улыбается, вдруг расслабляясь, хлопает меня по плечу.

— Хоть какая-то от тебя польза, — шутит.

— Иди ты.

Мы вновь замолкаем, окутанные общими проблемами, чувствами и прошлым. Как в старые времена, когда расхлёбывали друг за дружку ошибки и совершенно не думали о последствиях. И в этот момент мне очень хочется, чтобы старые мы снова вернулись обратно. Свободные, отчаянные и безумные.

— Ира.

Мы оборачиваемся — к нам уверенно направляется Антон Юрьевич.

— Папа!

Девушка поднимается на ноги — те с трудом её держат, но девушка умудряется добрать до объятий мужчины.

— Я рад, что ты цела, — он целует её в макушку. — Я заберу её, увидимся в отделе.

— Так точно, — отзывается Назаров.

Антон Юрьевич секунду смотрит на меня, но я не могу понять, что отражается в его глазах, а затем он кивает и вместе с дочерью уходит. Я чувствую вину за то, что втянул себя и всех вокруг в жуткие грязные игры, но теперь всё закончилось… Однако облегчения это не приносит.

Костян садится рядом со мной, и мы долго молчим.

— Откуда ты знал, что я возьму пистолет? — спрашиваю я.

— Я не знал, — вздыхает. — Просто поверил в тебя.

Я удивлённо смотрю на него, но Назар упорно игнорирует мой взгляд.

— Им нужен был ты, пришлось тебя спугнуть. Ты бы меня одного туда не отпустил. Пока готовили операцию и зачищали территорию, я тянул время. Ты не представляешь, как мне хотелось разбить ему рожу… — парень смеётся, затем шумно вздыхает. — В биту была встроена прослушка, и мне повезло, что удалось протащить её на второй этаж. Этот говнюк слишком самоуверенный, я решил сыграть на этом.

Я тихо смеюсь, а затем не выдерживаю и заливаюсь хохотом.

— Почему в биту?

— Не знаю, — пожимает плечом. — Люблю биты. Времени не было что-то другое готовить, а эта ещё с прошлой операции осталась.

— Как же всё это глупо! — не выдерживаю я. — Хочу напиться. Составишь компанию?

Костян неуверенно осматривается, наверное, думает, что его сейчас вряд ли кто-то куда-то отпустит.

— Пф-ф-ф. Да, погнали. Только я без машины.

— И я.

Мы снова заливаемся смехом. Я осматриваю освещённый фарами и фонарями особняк и понимаю, что от него действительно нужно избавляться. Как только с ним закончат работу, нужно будет отремонтировать его и выставить на продажу. Получится не скоро, но когда-нибудь я это всё-таки сделаю. Да и в компании тоже стоит устроить генеральную чистку. Интересно, получится у меня после всего этого хотя бы сохранить её? А если получится, смогу ли я вести бизнес правильно?

Всё-таки стоит попробовать. Поживём, увидим…

«Всегда проще соврать, чем заводить серьезный разговор». Друзья (Friends)

Лилу — Для танца

Ложь 78. Ира

ЭПИЛОГ

Правда живёт в бесконечной погоне за ложью. Связанные друг с другом невидимыми цепями, они играют как кокетливые любовники, не желающие оказаться в желанных объятиях и прекратить весь этот цирк. Иногда правда догоняет ложь, разрушая при этом причастные к играм жизни, а порой лжи удаётся ускользнуть из цепких пальцев и с заливистым смехом исчезнуть за очередным поворотом.

Грустно, что этот мир без лжи превратится в хаос. Ведь если бы все начали говорить друг другу то, что они думают, чувствуют и делают, всё разорвалось бы на части подобно атомному взрыву. Все это понимают, но всё равно считают, что именно им никто никогда не должен лгать.

И, признаться, я тоже в их числе.

История с Марком наконец-то закончилась. Его держат под стражей в СИЗО, проводят тщательную проверку всех его документов, имущества и действий. Стас сотрудничает с полицией и при удачном раскладе ему дадут либо условный, либо оправдают, по крайней мере на данный момент пока что ничего неизвестно. Хоть и косвенно, но Стас всё-таки проворачивал грязные дела на пару с Рыковым, и я очень сомневаюсь, что ему удастся полностью выйти сухим из воды.

Сейчас у Скворецкого подписка о невыезде, как свидетель или подозреваемый он нигде официально не числится, куда-то переезжать и где-то прятаться парень отказался, хотя ему предлагала программа защиты свидетелей. На данный момент он разбирается с компанией, пытается наладить дела и «очистить» ряды сотрудников, которые могли хоть как-то помогать Марку.

Их мать пока что под домашним арестом, но, чувствую, ненадолго. Как минимум ей придётся заплатить за смерть Артёма.

Дима всё-таки сошёлся с моей подругой Анькой. Они решили съехаться и чуть позже пожениться. Оказывается, Стас не смог найти своего охранника, потому что тот был вместе с Аней. Она очень переживала из-за беременности, боялась, что её родители не будут рады такому раскладу, да и сама она не была готова к детям, так что Дима поддался капризам девушки и на несколько дней оборвал связь с внешним миром, чтобы побыть с ней наедине. Пытался уговорить её не делать аборт. А так как Скворецкий не рассказал своему охраннику о последних событиях с Рыковым, Дима, естественно, ничего не подозревал.