— Давай же, — поддразнивает тот. — Или я убью их обоих, — сильно дёргает девушку за руку, и мне даже кажется, что я слышу хруст. Я вырываюсь, но хватка охранника слишком сильна. — Выбирай! — почти кричит. — Считаю до трёх, иначе пристрелю и тебя заодно. Один. Два.

— Нет, пожалуйста, — умоляет Ира.

Её взгляд метается от меня к Назарову и никак не может остановиться. На глаза наворачиваются слёзы, и я вижу её отчаяние и бессилие. Я смотрю на Иру и понимаю, что видеть её перед смертью всё-таки лучшее, что можно пожелать.

Это конец?

Это конец.

Я могу попытаться вырваться, но меня пристрелят. Я могу достать пистолет — они этого не ожидают, и попытаться убить Марка, но тогда нас всех точно убьют и не факт, что оружие заряжено и не на предохранителе, я ведь не проверял, да и не знаю, как.

Я не знаю, как ещё выйти из этой ситуации.

Голова гудит, страх переполняет лёгкие, руки немеют, и тело больше не принадлежит мне. Кажется, что даже время замедлилось.

Я так неправильно жил…

— Три.

Я вздрагиваю и моргаю, ожидая выстрела, но вместо это получаю лишь гробовую тишину, нарушаемую всхлипываниями Ольханской. Несколько секунд я ничего не понимаю.

— Ладно, я шучу, — отмахивается Марк, отпуская девушку. Он улыбается, довольный собственной шуткой. — А вы даже жертвовать не стали. Друзья, называется. Я ожидал «убей меня», «нет, убей лучше меня».

Охрана отпускает нас, оставляя в покое, но я слишком напряжён и обессилен, чтобы встать на ноги. Я упираюсь руками о пол и делаю два глубоких вздоха.

Ира отшатывается от Рыкова, закрывая рот рукой, и пытается успокоиться. Я, наверное, уже и не помню, видел ли её хоть раз в слезах. Ах, да. Смерть бабушки… Кажется, это было так давно.

— Я же сказал, что наставлю тебя на путь истинный, — Марк обходит нас, о чём-то переговаривается с охраной, затем возвращается обратно. В руках у него пистолет. Меня бросает в ужас, потому что это не конец. Какую ещё игру придумал? — На самом деле я соврал. Я выбирал это платье не для свадьбы. Просто, если девушка никогда не была замужем, её обычно хоронят в свадебном платье, — пауза.

Рыков хватает Иру за волосы и заставляет упасть на колени. Девушка вскрикивает, пытается расслабить его пальцы, но ничего не получается.

— Я лишился родительской любви, и это сделало меня сильнее. Настало время тебе пройти через то же самое.

— Перестань, она же беременна! — вскрикивает Назаров, пытаясь подняться на ноги, но его тут же отправляют обратно на колени.

Секунду Рыков молчит, удивлённо прожигая Костяна взглядом, затем резко заезжает ей оплеуху, словно это её вина во всём происходящем, и толкает её в сторону, заставляя завалиться на пол. Начинает смеяться.

— О-хо-хо, — смеётся Марк. — Да ладно! Кем же? Моим племяшкой? — дальше его голос становится брезгливым. — Или ментовским отродьем?

— Если ты тронешь её, я тебя разорву на части, понял? — зло рычу я. — Только попробуй…

Я пытаюсь подняться на ноги, но колени подкашиваются, и я падаю обратно. Двигайся, блять. Ты должен хоть что-то сделать. Плевать уже на всё, ты не можешь сидеть на полу и смотреть, как умирает твоя любимая.

— Что же делать? — бурчит себе под нос Марк, нервно расхаживая туда-сюда. — Что же делать…

Он то поднимает оружие, то опускает, меняя мысли буквально каждое мгновение, и на секунду мне кажется, что Марк примет правильно решение.

— Да не суть, так даже интереснее, — улыбается Рыков. — Родителей то двое, и у тебя должно быть две потери. Меня никакие беременные сучки не остановят, ты разве не знаешь, Стас?

Намекает на бывшую подружку, от которой он зверски избавился у меня на глазах?

— Убей её, и ты станешь сильным. Прям как я. Мы вместе захватим российский рынок, а потом и всю страну. Только представь, два брата повелевают миром, — проводит рукой по воздуху, словно показывая лозунг.

— Что ты несёшь? — не выдерживаю я. — Оставь её в покое, она тут вообще не при чём. Хочешь отомстить, убей меня!

Марк задумчиво хмурится, затем качает головой.

— Зачем мне тебя убивать? — не понимает Рыков. — Ты мой единственный брат. Потом ещё спасибо скажешь. Если ты этого не сделаешь, я сам её пристрелю.

Он направляет пистолет на Иру, но в этот момент на улице раздаётся хлопок.

— Что там такое? — раздражается Марк. — Идите, проверьте. Мать, наверное, до петард добралась, я ведь их оставил для праздничного ужина…

Двое охранников покидают комнату, и мы остаёмся впятером. Я, Назаров, Ира, Марк и один охранник.

— Подожди, какого праздничного ужина? — не понимаю я. — Ты что думал, что я убью Иру, а потом мы вместе дружно отправимся за стол как счастливая семья?

Рыков неопределённо пожимает плечом.

— Как вариант.

Я не выдерживаю и заливаюсь смехом от безысходности и бессмысленности разворачивающейся ситуации. Какой же это бред… Всё, что сейчас происходит, это полный, мать его, пиздец.

Марк медлит, затем снова вскидывает руку, и я вдруг понимаю, что сейчас парень уговаривать меня не станет.

— Стой! — вскрикиваю я. — Ладно. Ладно! Я сделаю это! Сделаю… Я убью её…

Марк улыбается, призывая меня встать.

Подняться на ноги не получается — колени вновь подкашиваются, и я заваливаюсь на Костяна, но вместо того, чтобы извиниться, тихо говорю:

— Пистолет в кобуре.

Назаров неожиданно грубо отталкивает меня, ударяет в челюсть, и мы заваливаемся на пол. Я не хочу с ним драться, но Костяна это, кажется не волнует. Ещё один удар, и ещё. Я пытаюсь заблокировать его выпады, но уже поздно.

— Господи, ну, что с вами делать? — стонет Марк. — Разними ты их!

Охранник направляется к нам, но оттащить Назарова не успевает. Парень ловко выхватывает из кобуры на моей талии табельное, разворачивается и делает два точных выстрела. Один в плечо охранника, второй в руку Рыкова. Марк вскрикивает и пистолет выскальзывает из его пальцев, громко падая на пол.

Назаров поднимается на ноги, и я следом за ним. Тело само несёт меня к Ире — я хватаю её за плечи.

— Ты в порядке?

— Нормально… Нормально… — судорожно кивает девушка.

Костян быстро оказывается рядом с Рыковым и ногой отпихивает пистолет в сторону.

— На колени, тварь! Я сказал, руки за голову и на колени! Оба!

Марк нервно улыбается, послушно следуя приказам. Его руки дрожат, из раненой кисти на пол капают крупные капли крови. Охранник продолжает валяться на полу.

— Ладно, ты получил, что хотел, — пытается отвлечь его разговором. — У тебя всё равно нет против меня доказательств. Я выйду и доберусь до тебя…

— Это мы ещё посмотрим, — рычит Назар.

На улице раздаются два хлопка и грохот заполняет первый этаж, месте с ним что-то взрывается, а затем оглушающий голос будто в рупор оповещает:

— Всем лежать, работает ОМОН!!!

Я не знаю, что там происходит, но по ощущениям, словно проносится стадо быков, снося на своём пути всё что только можно. Автоматная очередь, несколько одиночных выстрелов…

Вот те раз. Костян привёл с собой группу зачистки и ничего мне не сказал…

Кто-то поднимается по лестнице и буквально через пару секунд к нам врываются люди в чёрном. У них нет лиц, лишь глаза, выглядывающие из-под балаклав. Вместо рук оружия, а на спинах надписи «ОМОН».

— Всем лежать! — громкий голос оглушает.

Ира испуганно поднимает руки, но на пол не ложится. Чёрные призраки скручивают Рыкова и его охранника словно те простые дети.

— Выведите гражданских! — Назар больше не держит Марка на прицеле. — Где главный? Мне нужно передать информацию.

Он не обращает ни на меня, ни на Ольханскую внимания — нас силой заставляют покинуть спальню и спуститься по лестнице вниз. Грубая рука омоновца сжимает моё плечо достаточно крепко, чтобы показать превосходство, Иру точно так же ведут впереди меня, и я смотрю ей в спину на белоснежное платье, используя его как ориентир.

Первый этаж под контролем: охрану Рыкова скрутили, тех, кто сопротивлялся, обезвредили. Мёртвый бандит весь в крови лежит недалеко от лестницы, и я не могу заставить себя оторвать от него взгляд.