Боумэн, командовавший всей операцией, хотел держать «Ланквил» в резерве. Этому научил его горький опыт Азларока, когда адмирал стянул все силы в один кулак и оказался беззащитен перед контратакой.

Разведчики обоих соединений соларианцев постоянно находились в космосе и планомерно обшаривали пространство. Поиск велся непрерывно — за исключением тех моментов, когда космическая «непогода», проявлявшаяся в возмущениях туманностей вселенского масштаба, делала шансы на успех проблематичными. В целом Залив считался местом довольно спокойным, но захватывающие дух бури были здесь самым обычным делом.

Но даже в самую лучшую погоду обнаружить большой флот кораблей или машин в огромном пространстве было не легче, чем обнаружить пресловутую иголку в стоге сена.

Однако задача не была безнадежной. Полеты на сверхсветовых скоростях оставляли в подпространстве (и над ним) такие же следы, как и быстрые перемещения в нормальном космосе. Кое-кто называл эти следы ударной волной, или возмущениями, которые иногда перемещались в пространстве быстрее вызвавшего ее корабля или машины и летели впереди него.

Здесь, в Заливе, космос был более пустым, чем в остальном пространстве Млечного Пути, и все же эта пропасть между двумя крыльями галактики содержала огромное количество разреженного газа, пылевых облаков и непонятного вещества самых разных форм. Эти скопления давали возможность укрыться в них и в то же время хранили следы, оставленные кораблями и машинами.

До Негьюэнса и его штаба дошла весть о том, что «Ланквил» подвергся яростной атаке.

В рубке флагманского корабля-носителя «Рискованный» находилась дюжина облаченных в скафандры соларианцев. Все они были пристегнуты к креслам боевых постов полифазными ремнями.

Время от времени Негьюэнс поддерживал связь с Фифти-Фифти с помощью курьеров. Но чтобы достичь Порт-Даймонда, курьеру требовалось несколько дней, а идущему в обратном направлении — вдвое больше. Конечно, если он вообще мог отыскать флот. Поэтому послания особой важности многократно дублировались.

Корабли Шестнадцатого соединения, как всегда делается во время долгого похода, время от времени выпрыгивали в нормальный космос, чтобы увидеть друг друга, а также сверить собственный курс, скорость и местонахождение.

В намерения Негьюэнса, которые он довел до всеобщего сведения сразу же, как только оказался в космосе, входил удар во фланг приближающейся эскадре врага, когда ту удастся обнаружить. Насколько знал адмирал, эта эскадра должна была состоять как минимум из шести берсеркеров-маток. Но количество вражеских кораблей не имело большого значения; адмирал собирался атаковать их в любом случае.

Весть, которой так долго ждали в Шестнадцатом соединении, доставил курьер, посланный одним из кораблей-разведчиков.

На особую точность подсчета вражеских кораблей надеяться не приходилось. Конечно, цель у обоих тактических соединений была одна и та же, но разве в пылу битвы можно сказать, сколько вражеских кораблей принимает в ней участие?

Негьюэнс, получивший свободу действий, решил поверить лежавшим перед ним донесениям и ударить по врагу всеми силами, что были в его распоряжении.

Едва адмирал убедился, что разведчики действительно обнаружили караван врага, в атаку устремилась эскадрилья штурмовиков «Жалящего». Это случилось еще до того, как машины берсеркеров, атаковавшие Фифти-Фифти, успели вернуться на свои корабли-матки.

Пока что руководство берсеркеров не замечало ничего такого, что заставило бы его усомниться в точности предварительных стратегических расчетов. Не было причины ждать засады на пути флота, получившего приказ захватить Фифти-Фифти. Похоже, компьютеры берсеркеров и не подозревали, что противник знает не только дату прибытия, но и силу их флота. Подсчеты все еще говорили им, что всех соларианцев вообще, а на Фифти-Фифти в частности удастся застать врасплох.

Как обычно бывает в тех случаях, когда в атаке участвует несколько эскадрилий, была сделана попытка наладить взаимодействие.

Штурмовики, самые тихоходные из трех типов атакующих кораблей, вылетели первыми; скоростные бомбардировщики и истребители должны были нагнать их по пути.

Вторыми стартовали тяжелые бомбардировщики; за ними взлетали истребители, которые должны были прикрывать бомбардировщики и штурмовики во время выхода на цель и их возвращения. Если бы истребители не встретили противника, они могли бы пикировать и атаковать цель своим сравнительно легким оружием, отвлекая огонь от бомбардировщиков, несших убойные снаряды.

Но обстоятельства сложились так, что истребители задержались, а остальные корабли вообще не нашли врага. Все эскадрильи с поразительным постоянством не находили целей. Координация действий оставалась недостижимым идеалом. Поиск движущейся цели многократно усиливал возможности корабля потеряться в открытом космосе.

С палубы «Рискованного» стартовали две эскадрильи тяжелых бомбардировщиков и одна штурмовиков. Следом поднялись десять машин из Шестой эскадрильи истребителей, которые должны были служить им эскортом и отгонять берсеркеров. Но истребители потеряли контакт с малыми кораблями, которые им следовало защищать. Поэтому они просто покружили вокруг берсеркеров-маток, быстро истратили снаряды и, не заметив ни одного вражеского истребителя, вернулись на заправку. Малый корабль мог находиться в боевом вылете лишь несколько часов; потом его силовые и защитные поля начинали разряжаться. Столкнуться с врагом в таком состоянии означало верную смерть.

С «Жалящего» первой поднялась Восьмая эскадрилья штурмовиков. Все ее устаревшие корабли были уничтожены истребителями врага. Лишь двум из них удалось приблизиться к берсеркеру-матке на расстояние, с которого можно было провести серьезную атаку.

«Жалящий», как и его брат, выпустил в качестве эскорта десять истребителей, но их постигло еще более жестокое разочарование, чем коллег с «Рискованного». Десять истребителей «Жалящего» вообще не сумели сблизиться с врагом, рассеялись в пространстве, истратили энергию и чуть не застряли в подпространстве. Все же истребителям посчастливилось выбраться в нормальный космос, где они беспомощно дрейфовали, пока не подоспели друзья.

Кроме того, с «Жалящего» взлетели две эскадрильи тяжелых бомбардировщиков, тщетно пытавшиеся обнаружить врага. Многие из них сели на Фифти-Фифти, заправились и лишь затем вернулись на свой корабль-носитель.

Таким оказался первый боевой опыт подавляющего большинства мужчин и женщин, составлявших команду этих кораблей.

Шестая же эскадрилья штурмовиков «Жалящего» нашла противника без труда. Маленький корабль командира эскадрильи по имени Нордлоу был среди первых машин соларианцев, уничтоженных огнем берсеркерских «Пустышек». Нордлоу и два члена его экипажа погибли.

Младший лейтенант Брайт, корабль которого был в этой эскадрилье замыкающим, сумел подобраться к борту берсеркера-матки. Нажимать на рычаг бомбосбрасывателя ему пришлось вручную: электрическое оборудование поврежденной машины уже не действовало.

Какое-то мгновение Брайт испытывал жгучее желание протаранить врага. Но внутренний голос запретил это, и в следующий миг пилот начал изо всех сил бороться за жизнь.

Он выпустил торпеду, а затем подвел свой кораблик вплотную к черному левиафану, в которого только что выстрелил. Брайт почувствовал, как задрожал корпус, когда защитные поля берсеркера медленно сфокусировались и попытались раздавить прыткого непрошеного гостя.

И вдруг огромный берсеркер оказался позади. Брайт выполнил свой долг перед человечеством. Теперь можно было сосредоточиться на своем спасении и постараться вернуться к жене и ребенку, жившим на Юхао.

Ему казалось, что тяжелый снаряд пробил защитное поле врага и ударил в цель, но сказать наверняка было нельзя.