Он наслаждался ритуальным утренним напитком собственного приготовления, находясь на капитанском мостике вместе с несколькими членами своего штаба. Все пристально смотрели на голографический экран.

Призвав к вниманию, Негьюэнс объявил, что он собирается вскрыть приказ, переданный ему Яманимом до того, как «Рискованный» стартовал с Юхао. Разорвав пакет из толстой бумаги, скрепленный тяжелой официальной печатью, адмирал вынул оттуда один-единственный листок бумаги и мельком пробежал глазами. Фельдмаршал уже рассказал Негьюэнсу, каким будет послание.

Адмирал прочитал приказ вслух и спросил, что об этом думают штабисты.

Обсуждение приказа и плана, разработанного Негьюэнсом совместно с Боумэном, заняло несколько минут. Адмирал был уверен в этих людях, но еще не слишком хорошо знал, на что они способны.

— Адмирал, на каком расстоянии друг от друга будут следовать корабли-носители?

Услышав точную цифру, названную Негьюэнсом, задавший вопрос не смог скрыть своих сомнений.

— Сэр, если они будут так разделены, могут возникнуть проблемы со связью.

— В бою всегда бывают проблемы со связью. Даже если можно докричаться друг до друга. Но если мы будем двигаться рядом, то станем для врага одной большой мишенью.

— Сэр, тактика разделения соединения вызывает у меня протест, — подал голос еще один штабист.

Негьюэнс решил подавить критиканов одним ударом.

— Я думал об этом. Разделение сил перед лицом численно превосходящего врага противоречит всем классическим военным доктринам. Но в этой битве мы не используем боевые корабли. Вы знаете, что наша ударная мощь заключается не в самих носителях, а в эскадрильях малых кораблей, которые берут с них старт. Вот эти эскадрильи и надо объединить, несмотря на то, что их базы будут разделены.

Когда Яманим решил, что адмирала Йеслу, пораженного неведомой кожной болезнью, заменит Негьюэнс, у многих это решение вызвало удивление.

— Никто не назовет его некомпетентным. Но…

Эти адмиралы были полными противоположностями. И все же Яманим назначил Негьюэнса по горячей рекомендации самого Йеслы.

Когда Боумэн во время штабной игры понял, что связь между ним и Негьюэнсом ненадежна, он принял логичное решение: передать свои полномочия младшему по званию, который был ближе к врагу и имел в распоряжении два полноценных корабля-носителя. Курьер понес Негьюэнсу приказ командовать Шестнадцатым тактическим соединением на собственный страх и риск.

Приказ, полученный Негьюэнсом от Яманима, в целом соответствовал Принципу Рассчитанного Риска и гласил: «Если ты не можешь избежать боя с превосходящими силами противника, выбирай тактику, которая позволит нанести врагу наибольший ущерб».

— Это означает, что мы должны попытаться поколотить их и при этом не получить сдачи. Красивый план, вот только как его выполнить? После Порт-Даймонда второго сильного удара мы просто не выдержим.

До объявления боевой тревоги команда «Рискованного» занималась тем же, что и экипажи всех остальных кораблей соединения. Кто-то играл в карты, кто-то писал письма родным, которые по прошествии цензуры микрокопировались и отправлялись с очередным космическим курьером.

Мичман Тадао, знакомивший Йори Йокосуку с боевыми кораблями, готовился занять привычный ему пост стрелка-радиста на штурмовике. Он находился на борту корабля и проверял оборудование, его наличие и техническую готовность. Но у него не выходила из головы молодая журналистка, которая охотно лезла внутрь каждого космолета и стремилась все потрогать руками. Даже пыталась надеть шлем… Симпатичная малышка, но уж больно настырная. Тадао нравились другие женщины, помягче. Впрочем, он взял бы эту птичку в свой экипаж, если бы у нее была соответствующая подготовка.

Наверняка приняла меня за опытного человека, подумал Тадао. Но сейчас он чувствовал себя каким угодно, только не опытным. Сейчас молодому человеку казалось, что кратковременная учеба подготовила его лишь к одному: пониманию того, что он не готов к службе. То же относилось к большинству его товарищей и всей эскадрилье… может быть, за исключением командиров одной-двух машин.

Конечно, он не стал бы излагать свои жалобы и сомнения в присутствии корреспондентов и просто штатских. Это могло быть воспринято как желание удрать отсюда. А удирать он не хотел. Его место было здесь, среди членов экипажа, готовившегося драться бок о бок с экипажами других кораблей эскадрильи. Все это было очень просто и не имело никакого отношения к героизму.

Однако в мозгу Тадао продолжал пульсировать вопрос, не дававший молодому человеку покоя: «Черт побери, как люди, обычные существа из плоти и крови, могли думать, что они в состоянии один на один сражаться с машинами? С машинами, разработка и производство которых за прошедшие века были доведены до совершенства компьютерными мозгами еще больших машин, штамповавших их? С безжалостными машинами, единственной целью которых было убийство соларианцев?..»

Наибольшее преимущество людей в их борьбе с машинами заключалось в том, что члены одной команды до последнего момента стремились знать, что собираются делать коллеги. Даже тогда, когда для переговоров уже не было времени.

Умом он понимал, что это значит. Люди из плоти и крови были в состоянии выдержать бой, а иногда и выигрывать его. Если бы человечество могло придумать лучшие машины, оно имело бы даже некоторое теоретическое преимущество.

«Если бы человечество могло придумать лучшие машины…» В том-то и дело. То, на чем приходилось воевать, было далеко от совершенства.

Слишком от многого приходилось отказываться в целях экономии. Слишком долго соларианцы верили, что их «домашние миры» неуязвимы. И вот результат. Не корабли, а старая рухлядь…

Йори хотела понять, что испытывает человек в скафандре, когда садится в кресло боевого поста, пристегивается к нему и надевает шлем. Тадао попробовал объяснить, но вскоре сдался и сказал, что описать это невозможно.

— Как бы мне хотелось слетать на патрулирование! — с завистью промолвила Йори.

— Извините, это невозможно, — механически ответил Тадао.

Виртуальная реальность, создававшаяся шлемом, сильно отличалась от того мира, который легко постигался человеческими чувствами. У человека в шлеме зрение, слух и даже осязание сливались, затемнялись и переходили во что-то другое. Кое-кто говорил, что это похоже на сон, а другие заявляли, что описать такие ощущения невозможно. Значительное число людей вообще не могло их выдержать; именно этим объяснялся большой отсев на ранних стадиях обучения.

В принципе эти ощущения сухопутные штатские могли испытать во время игры, но только в принципе. Когда ты знаешь, что это игра, это одно, но если от этого зависит целость твоей собственной шкуры…

Адмирал Негьюэнс был настроен решительно и намеревался при первой же возможности нанести врагу сильный удар.

Теперь он безраздельно командовал соларианским флотом, называвшимся Шестнадцатым тактическим соединением. Номинально он подчинялся адмиралу Боумэну, но Боумэн, флагман которого составлял ядро Семнадцатого соединения, был далеко и мудро воздерживался от попыток лезть в дела Шестнадцатого.

В настоящий момент соединение Негьюэнса маневрировало в подпространстве, более или менее сохраняя строй. Для страховки «Жалящий» и «Рискованный» окружали корабли конвоя. Его соединение, что должно было нанести удар при первом появлении врага, находилось примерно в одном дне лета до Фифти-Фифти — аванпоста, который адмирал должен был защищать.

Семнадцатое тактическое соединение, ядром которого был отремонтированный корабль-носитель «Ланквил», несший флаг адмирала Боумэна, оперировало на большем удалении от приближавшегося флота берсеркеров. «Ланквил» нес одну эскадрилью истребителей, две эскадрильи бомбардировщиков и одну штурмовиков общим числом семьдесят пять малых боевых кораблей.