Никто из флота Принсепа теперь не искал старые следы. Все внимание преследователей занимали современные берсеркеры, устроившие погром на Иматре. Берсеркеры оставили свежий и четкий след, главное было нагнать их, а это означало развить еще большую скорость. В этой гонке каждый думал теперь уже об одном: смогут ли они вернуться на Иматру живыми? Смертоносные машины уже бы давно ответили своим преследователям, если бы только могли. Пока же они их игнорировали.

Командор Принсеп, размышляя над проблемами, пришел к выводу, что, возможно, эта тактика была предпринята с целью вовлечь его флот в засаду.

“Так ли?” — размышлял он вслух. Не получая ответа, он становился еще более суровым и мрачным. Но темпы преследования не снижались.

Военный компьютер “Симметрии” и связанные с ним дополнительные экспертные системы, прикладывали максимум усилий, чтобы определить вероятность планов берсеркеров. Результаты этих подсчетов Принсеп не обнародовал. В конце концов решение зависело от него.

Но потом ситуация слегка изменилась из-за простой случайности. Можно было видеть, как два огромных берсеркера, опережавшие их всего на несколько световых часов, в безумной спешке совершив губительный прыжок, появились из другого пространства, рассыпаясь на мелкие осколки, разрываемые силой гравитации. После этого остальным берсеркерам ничего не оставалось делать, как снизить скорость, иначе та же участь, предопределенная законами физики, столь же неотвратимо постигла бы и их.

На борту флагмана все, кроме, конечно, самого главнокомандующего, ожидали, что Принсеп прикажет замедлить ход или изменить тактику. Но он этого не сделал.

Флот получал, в данном случае, преимущество — появлялась надежда догнать адские машины.

Бекки Танарат, вернувшись в каюту, которую она теперь делила с Хейвотом, сообщила,— к великому удовольствию и радости ее нового возлюбленного — что суперинтендант Службы Человечества и его старший агент, никогда прежде не видевшие настоящего берсеркера, напуганы предстоящей встречей.

Преследуемые и преследователи продолжали рваться вперед в одном и том же направлении, смело пробираясь среди все более и более уплотняющейся туманности.

А в это время Бекки была приглашена на “ковер” для разговора к своему начальству. Службы коммуникации корабля представили доказательства, достаточно сильные, если не сказать неопровержимые, что несколькими днями раньше на борт “Симметрии” поступило радиосообщение, зашифрованное для СЧ, и что это произошло как раз в тот момент, когда корабль достиг хорошей связи и мог принять информацию.

До Хейвота докатились слухи, что Бекки не смогла представить никакого приемлемого объяснения: где полученная информация?

Гейзин, несомненно, подозревал, что произошло, но у него не было никаких доказательств. Он приказал арестовать Бекки и посадить на гауптвахту.

Командор Принсеп, который должен был дать “добро” на это, вызвал к себе Хейвота. Ему хотелось прежде самому разобраться в ситуации.

– Что вам об этом известно, Хейвот? Мы накануне битвы, и я должен быть уверен, что здесь нет предателей,

Молодой человек, казалось, был искренне разгневан:

– Суперинтендант Гейзин дал мне ясно понять, что он мой враг — но почему, я не знаю. Полагаю, что от того, что он узнал о нашей любовной связи с Танарат. О предполагаемом потерянном сообщении мне, ничего не известно.

Принсеп вздохнул и изучающе посмотрел на человека, стоявшего перед ним. Безоговорочно все решения в космосе, в условиях военного времени, зависели от него.

Тогда Принсеп неожиданно сказал:

– Наш пассажир Кармпан посоветовал мне, Хейвот, доверять вам. Вы не знаете, что могло заставить Четвертого Путешественника встать на вашу сторону?

– Нет, сэр, боюсь, что не знаю.— Ничего умнее не мог придумать Хейвот в ответ.

– Что же, тогда я верну молодой женщине свободу. Пока, по крайней мере. Полагаю, что по возвращении домой мне придется отчитываться за это перед Службой Человечества.— Было очевидно, что командор терпеть не мог СЧ и то дело по промывке мозгов, которым они занимались.

Хейвот с облегчением улыбнулся.

– Я не думаю, что вам придется об этом пожалеть, командор.

– Постарайтесь, чтобы не пришлось, мистер Хейвот. Прошу вас приложить все усилия, чтобы не пришлось.

Для землян из преследующего флота берсеркер Дирака, также как и сам премьер, и его люди, исчезнувшие три века назад, были не более, чем тусклые призраки прошлого. Но сейчас стали распространяться слухи о том, что премьер Дирак мог быть еще живым.

Обнаружение живого Дирака, несомненно, вызвало бы среди современников политический резонанс. Но каким бы был его эффект предугадать было не просто.

Хейвот размышлял:

– Если Дирак, или кто-то из его людей все еще живы, то они уже слишком стары — просто старикашки.

Но Принсеп уже несколько раз говорил своим коллегам, не так уж, чтобы они были совершенно стары. Он изучал историю. Многие отдельные граждане прожили гораздо более трех сотен лет; а Дирак во время своего исчезновения был довольно молодым, его жена же и того моложе — совсем девочка. Кроме того это выглядело вполне естественно, что люди находящиеся на биологической исследовательской станции, где часто пользовались камерами для замораживания, старились медленно. При условии, конечно, что пленники берсеркеров были еще хозяевами своих собственных судеб. Трудно было ожидать, что человеческое существо, захваченное в плен неодушевленным врагом, где бы и когда бы это не произошло, могли бы долго продержаться.

Хейвот однажды случайно услышал, как старший агент Службы Человечества, примыкавший к сторонникам старых врагов премьера, высказывал мнение, будто Дирак стал гудлайфом, да и вообще был таковым всегда. А сейчас он, якобы, занят тем, что помогает берсеркерам воспитать миллионы других гудлайфов, которые станут могучей силой — рабами и слугами машин смерти.

И все же, если отбросить в сторону политические подозрения и обвинения, то прежние вопросы оставались. Почему современные смертоносные машины придавали такое огромное значение обнаружению курса, которым ушел их предшественник? И почему они, сделав это открытие, как привязанные последовали этим же маршрутом практически на самоубийственной скорости?

И ни на один из них не было ответов. Или современные машины были снедаемы настоятельной потребностью придти на смену своему загадочному предшественнику? Или по какой-то невообразимой причине их одолевало неистребимое желание во чтобы то ни стало догнать Дирака, который шел впереди и тем же путем. Удивительно, что последние компьютерные расчеты, выполненные на борту флагмана, показывали, что такое чудо астронавигации было возможно, если предположить, что корабль Дирака, или берсеркер которого он преследовал, следовали одним курсом, более или менее прямо углубляясь в туманность Мавронари. Но зачем это понадобилось?

Три века развития межзвездных перелетов и систем управления, а также техники прохождения плотных туманностей убеждали современных исследователей в том, что они в отличие от их таинственного предшественника — Дирака должны были суметь наверстать упущенное время.

Было также известно, что некоторые из последних конструкций берсеркеров были напичканы всевозможными усовершенствованиями по сравнению с их же собратьями времен Дирака. И машины, которые участвовали в последнем налете на Иматру, или по крайней мере некоторые из них, несомненно относились к усовершенствованным аппаратам. Таким образом ни преследование, ни сражение не могли оказаться для современного флота более легким делом, чем это было для людей Дирака, Силы были или равны, или берсеркеры могли оказаться сильнее.

Если реально смотреть на ситуацию, то надежд на то, что Дирак жив, было мало. С уверенностью можно было предполагать, что премьер наряду со своими сотоварищами из плоти и крови, а также его врагами уже были мертвы многие века, а их корабли и пропавшая биоисследовательская станция были разрушены в сражении или затерялись в глубинах космоса. А что касалось гигантского берсеркера, которого назвали в честь Дирака, если он не получил смертельных повреждений в какой перестрелке, то должно быть он давно изменил курс и вырвался за пределы Мавронари. Или может быть, застрял где-то и стал пленником этой бесконечной черноты.