Маркус не казался разочарованным, что опять воевать придется.

У Кинсинга даже сложилось впечатление, что металлические ящики и голос, исходящий из них, способны выражать оттенки чувств. Покачивание ящиков полковника создавало даже ощущение самодовольства.

– Как вы думаете, что случилось с его женой? — Сандро ощутил потребность выяснить мнение опытного человека о судьбе тех, кто остался на станции.

– Возможно, он прав. Она могла совсем не оказаться на борту курьера.

– А что вы думаете...— он не смог заставить себя задать вразумительный вопрос.

– Черт возьми! Я не знаю. В любом случае есть шанс на борьбу. Но нет смысла надеяться на многое.

Когда закончилась официальная процедура вербовки, Кенсинг в сопровождении Маркуса направился вниз по коридору к своему новому жилью. И продолжал слушать высказывания полковника.

Фрэнк Маркус заметил: анализируя последнее нападение и сравнивая его почти со всеми военными действиями, которые он в состоянии был вспомнить, отмечаются две непонятные вещи.

– Первое: не считая того, что натворил здесь берсеркер, ему не стоило никакого труда добраться до внутренних планет системы. А он даже не послал разведчиков к Солнцу, чтобы все разузнать. Или захватить космический транспорт по дороге. Ведь этот транспорт малочисленный и совсем не вооруженный.

– Внутренние планеты надежно защищены,— сказал Кенсинг.

Маркус прервал его, махнув металлической рукой, напоминающей щупальца, не похожие на руку человеческую, но довольно практичной формы.

– Насколько мне известно, когда берсеркер, такой большой и грозный, как этот — да и любой берсеркер! — имеет возможность в бою взять пару биллионов людей, он не пройдет мимо такого шанса.

– Но почему же он захватил биостанцию? Не разрушил, а схватил и потащил?

– Не знаю пока. Знаю другое, что еще больше сбивает меня с толку. Наш хитрый берсеркер даже не сделал серьезной попытки уничтожить население планетоида. Хотя находился здесь. Оборона на Иматре намного слабее, чем на планетах, обращенных к Солнцу. Он вывел из строя оборонительные установки, которые открыли по нему огонь. И все!

Кенсинг, который долгое время занимался теорией тактики берсеркеров, уже задавал себе этот вопрос.

– Итак, что это значит? Машина-чудовище, которая не убивает людей? Свидетельствует ли это о том, как это не странно, что берсеркер был не настоящим?

– Я не хотел бы это говорить парням из службы наземной обороны или людям, воюющим в космическом пространстве. Нет, он намерен убивать. Но у него другая цель, чем просто атаковать систему. Он никогда не уклоняется от своего плана. Даже ради того, чтобы прихватить пару биллионов человеческих жизней. Единиц жизней, как говорят берсеркеры. Он не задержится, чтобы расправиться с миллионом – другим людей, находящихся под рукой.

– Хорошо. А второе?

– Вторым странным моментом, о котором я подумал, является то, что даже сейчас, когда прошло несколько дней после нападения, проклятый захватчик все еще в поле зрения. Или он не может идти на сверхскорости света, таща на буксире тяжелый груз, подобный лаборатории, или не хочет рисковать. И если он до сих пор не использовал сверхскорость, уже к ней не прибегнет. Потому что, находясь близко от Мавронари, скоро войдет в плотную пыль.

Кенсинг остановился в коридоре, чтобы самому убедиться, и вызвал изображение на одном из многочисленных дисплеев на яхте.

Верно: хотя берсеркера с трудом можно было разглядеть, но он все же был в поле зрения. Передвигался медленным ходом. Хотя и с постоянно возрастающей скоростью. Крохотные, маячащие изображения берсеркера и его жертвы представляли собой красные точки, постоянно меняющие положение.

– Слишком далеко, если даже лететь за ними на сверхскорости.

– Верно. Он недостаточно нагрузил свой хвост, чтобы подойти к нему поближе. Я бы сказал, что сверхскорость не практикуется в этом направлении — к туманности.

На самом деле, как выяснил Кенсинг, берсеркер снизил ускорение, и по прогнозам компьютера, нагруженная машина будет уменьшать свою скорость при дальнейшем проникновении в приграничные зоны туманности.

Вскоре на борту “Фантома” началась сессия военного совета. Он в основном состоял из ведущих членов экипажа. Кенсинг присутствовал в качестве официального представителя Иматры. А иматранские соотечественники Кенсинга продолжали сохранять дистанцию.

Сандро остался на борту яхты, послав к себе домой за запасной одеждой и личными вещами. Было нежелательно покидать “Фантом” до отлета эскадрона.

Оставалось несколько часов.

На сессии выдвигались предположения некоторых участников. Что в последнем сражении берсеркер получил серьезные повреждения, не дающие ему возможности идти на сверхскорости. Поэтому он повернул к туманности, используя ее, как лучший шанс уйти прежде, чем человеческий флот соберется преследовать его.

Один офицер возразил:

– Это не ответ на вопрос, почему он выбрал отступление, вместо того, чтобы атаковать и убивать.

– Возможно, он серьезно поврежден.

– Ба! Ну и что? Мы говорим о берсеркере. Он не заботится о том, чтобы выжить. Заботится, как уничтожить максимальное количество жизней перед тем, как уйти. И ясно, что он все еще был способен сражаться.

– Если бы мы знали, почему он решил, что неповрежденная биостанция является очень ценной для него. Заговорила Варвара Энгадин:

– Ответ должен быть ясным. Я так думаю. Речь идет о судне с биллионом человеческих зигот, хранящихся на станции.

– Да! Если не активная жизнь, то потенциальная. Биллион потенциально активных человеческих жизней! Полагаю, что берсеркер использует свой последний эрг энергии, пожертвует последним граммом материи, чтобы уничтожить такой груз. Но почему он хочет вывезти его из Галактики?

У Кенсинга подсознательно появились смутные зловещие предположения.

Кто-то возразил: потерял ли враг полностью или нет способность передвигаться со сверхскоростью света, но комплекс, состоящий из берсеркера и лаборатории, является более чем небольшим неудобством для космического путешествия. Он несомненно тяжелее, чем быстрые корабли командования премьера, чтобы маневрировать в космическом пространстве.

Данные компьютера показывали, что даже при задержке кораблей Дирака, его эскадрон имеет шансы догнать цель.

Фрэнк Маркус, слегка приподняв щит головного ящика, высказал свою точку зрения, что Дирак, который недалеко ушел в военных достижениях, все же не похож на выжившего из ума, решившись на погоню.

Кто-то официально, но очень умно задал вопрос Дираку:

– Это входит в ваш план, сэр? Премьер поднял стальные глаза и посмотрел через стол — через границы реальности:

– Что за вопрос? Конечно мы идем за ними!

Дирак прищурился, продолжая глядеть на задавшего вопрос. Словно не мог понять, как может идти речь о другом решении. И продолжил:

– Какой бы план эта штука не собиралась выкинуть, мы не позволим ей добиться успеха.

Спросили о помощи, которую могут оказать местные силы.

Все взгляды обратились на Кенсинга.

Он извиняющимся тоном от лица соотечественников выразил сожаление, а так же убедительные заверения в том, что у них внутри системы не осталось ни одного вооруженного корабля. И ничего, что могло бы помочь погоне.

– Понимаю,— успокоил его премьер.

На этом конференцию закрыли. Все приближалось к моменту готовности. Ремонт “Фантома” и кораблей его сопровождения подходил к концу, и эскадрон был почти готов к погоне.

А враг, действия которого все еще четко просматривались с кораблей на орбите Иматры, неуклонно держал курс примерно к центру туманности Мавронари. В массе газа и мелкой пыли плотность окружения была настолько высока, что сверхскоростной полет вообще был опасен, да и практически невозможен. Поэтому наблюдение за берсеркером с системы Иматры оставалось возможным еще несколько дней.