Судорожно вдохнув еще раз, я повернулся, чтобы довести его, вновь вобрав в рот и одновременно с этим ритмично двигая рукой по стволу. Через несколько мгновений Эйден спустил мне в горло, мягко удерживая при этом мою голову и лаская нежными прикосновениями, которые контрастировали с силой его оргазма.

Спустя пару ленивых ласк, я отпустил его. Поглаживая, провел кончиками пальцев вверх-вниз по ногам, а потом повернулся, чтобы лечь рядом. Он приглашающе раскрыл объятия, и я положил голову ему на грудь, слушая, как неистово стучит его сердце, успокаиваясь после такого напряжения.

Пока пальцы Эйдена легонько двигались вдоль моей спины, я ощущал прохладный ветерок, что скользил по нашей блестящей, покрытой испариной коже.

И не мог вспомнить, когда еще в своей жизни, хотя бы раз, чувствовал себя настолько же живым и свободным.

— Поверить не могу, что делаю это, — пробормотал Эш, возвращаясь в спальню с гитарой, спрятанной в футляре. Он был полностью обнажен, но, похоже, ему было все равно. Скорее всего потому, что последние двадцать четыре часа мы почти все делали именно в таком виде, и он уже просто этого не замечал.

А вот я, так уж точно замечал это.

Потому что он был потрясающим.

И я никак не мог насытиться им.

Лежащим на спине в моей кровати, склонившимся над подлокотником дивана, прижавшимся спиной к стенке душа – не имело значения где и как мы занимались сексом, каждый раз это было лучше, чем в предыдущий.

Несмотря на то, что погода выдалась идеальной для прогулок и поездок на велосипедах, мы с Эшем буквально не выходили из дому, начиная с субботнего вечера, то есть того самого пикника… и небольшой шалости на пляже. После взаимных минетов и слов Эша о том, что со мной он будто снова начал дышать, я все равно нервничал, потому что не знал, что между нами будет дальше и к чему мы с ним движемся. Как бы прекрасны ни были его слова, это еще не значило, что он заинтересован продолжать отношения со мной. Все его эмоции и чувства могли быть вызваны лишь сменой обстановки и тем обстоятельством, что он выбрался за город. И я не знал, как попросить его снова провести ночь в моей постели, даже если это означало обычный сон.

Но он избавил меня от этой проблемы.

Стоило нам закончить ужинать, как Эш схватил меня за руку и увлек в ванную, чтобы смыть песок, что остался на нас после того, как мы катались на покрывале днем, а потом, уже вытираясь после душа, обнял меня и между ленивыми поцелуями спросил не против ли я, если он будет спать со мной.

По правде говоря, именно этим мы с ним и занимались ночью.

Просто спали.

И хотя мне не удалось спокойно проспать всю ночь, тем не менее, жуткие кошмары меня не мучили. Во сне я просто стоял на пляже и смотрел, как мой брат входит в воду, а затем исчезает под чернильной поверхностью. Я даже не пытался идти за ним. Проснулся с отвратным ощущением, будто меня сейчас вырвет, но, к счастью, смог взять себя в руки, как только осознал, что на мою грудь давит чья-то тяжесть.

Эш.

Мой прекрасный, идеальный, сильный Эш.

Мне удалось заснуть снова, и в следующий раз, когда я проснулся, пробуждение оказалось куда более приятным. А именно с ощущением восхитительного рта Эша, обхватившего мой член. После того, как выстрелил ему в горло, испытав оргазм длиною, кажется, в вечность, я предложил отплатить тем же, но Эш лишь застенчиво улыбнулся. А когда он сказал, что все в порядке, но нам, вероятно, следует сменить простыни, я рассмеялся и подтащил его к себе, чтобы крепко поцеловать.

Мы поменяли постельное белье, но не упустили возможности заняться сексом во второй раз за утро прямо в прачечной. Поскольку у меня не было с собой презерватива, на этот раз пришлось довести нас обоих фроттом³⁵ прямо на твердом полу.

Эшу очень понравилось.

Нам обоим очень понравилось.

Весь оставшийся день, что бы мы ни делали, достаточно было лишь одного взгляда, чтобы понять друг друга. Я знал, что Эш должен испытывать болезненную чувствительность в определенной части тела, но он ни разу не пожаловался, наоборот, умолял меня взять его снова.

К концу дня я упомянул, что скоро придется возвращаться в город. Рабочая смена в кофейне начиналась только во вторник, но у меня была запланирована ранняя утренняя встреча с потенциальным клиентом. Всего один взгляд на слегка разочарованное выражение на лице Эша, как я понял, что уже пишу Чейзу, чтобы попросить его провести встречу вместо меня. А когда сообщил об этом Эшу, он повалил меня обратно на диван и таки добился своего. Я взял его, нагнув над подлокотником и толкаясь в него до тех пор, пока он не начал выкрикивать мое имя снова и снова, моля о разрядке и облегчении.

Нам удалось перестать трахаться только чтобы приготовить ужин и посмотреть фильм, и хотя я не мог отрицать, что секс с Эшем до одури мне нравится, простой просмотр телевизора с ним, пока он тесно прижимался к моему боку, запечатлелся в моей памяти на всю оставшуюся жизнь.

Сексуальные Олимпийские игры продолжились ночью, и, несмотря на то, что нам нужно было немного поспать, мне наконец удалось убедить Эша сделать для меня кое-что, к чему я мягко, но настойчиво подталкивал его довольно длительное время.

Я попросил его сыграть мне на гитаре.

Точнее, попросил сыграть ту самую песню, которую он написал для меня после нашего первого свидания.

Эш несколько раз отказывался, бормоча какие-то самоуничижительные замечания о том, что недостаточно хорош – замечания, которые я намеренно игнорировал, чтобы избежать спора – пока, наконец, неохотно согласился и вылез из кровати, чтобы взять гитару.

По пути Эш пробормотал себе под нос что-то о том, что если бы очарование было силой супергероя, то я бы точно правил миром.

— Правда, я полный отстой, — вздохнул Эш, забравшись на кровать и поставив футляр с гитарой рядом с собой.

— Точно лучше всех, кого я знаю, детка, — сказал я с дерзкой усмешкой, которая заставила Эша покачать головой.

И улыбнуться.

Боже, я жил ради его улыбки.

— У меня нет песни, — он щелкнул защелками на футляре. — Не уверен, что все помню.

— Проблема решена, — ответил я, потянувшись к тумбочке, чтобы вытащить из бумажника листок с текстом.

Эш взял потрепанную бумагу и долго изучал ее. Потом перевел взгляд на меня, и без слов стало ясно, он понял, что означают все эти мелкие помятости и несовершенства.

Что я читал ее много раз.

Он даже себе не представлял, как много.

Я стал так же одержим песней, как и дневником Эша, когда впервые прочел его. Но по совершенно иным причинам. С одной стороны, мне хотелось знать, что для наших отношений значит настолько личный подарок, как написанная для меня песня. Но с другой, Эш тем самым позволил мне почувствовать нечто, чего мне раньше никогда не позволяли. Что отпустить моего младшего брата – нормально. Потому что спустя столько лет я все еще не мог этого сделать. И хотя это никоим образом не облегчило кошмары, читать слова песни, цепляясь за них каждый раз после очередного жуткого сна, походило на то, будто Эш рядом со мной и нашептывает их мне на ухо.

Просит меня отпустить. Говорит, что это нормально.

Что где бы Дэнни теперь ни был, он в безопасности.

Эш положил листок на кровать перед собой и открыл футляр с гитарой, но застыл, когда взглянул на инструмент, улыбка моментально сползла с лица. Я проследил за его взглядом, чтобы понять, что на него так повлияло, и заметил на гитаре светло-голубой конверт. Эш смотрел на него так, словно никогда раньше не видел.

— Эш? — тихо позвал я.

Он оторвал взгляд от конверта, но ничего не сказал. Только побледнел.

— Что это? — я указал кивком на конверт.

Может, письмо от его бывшего? От этой мысли мои внутренности будто вмиг разъело серной кислотой.

— Это от Билли?