— Эйден! — выкрик Беннета заставил меня обернуться. Он стоял всего в нескольких футах от меня, а его глаза были широко открыты, и в них застыла смесь замешательства и страха.

— Прости, — пробормотал я. — Тебе лучше уйти… у меня есть кое-какая работа.

— Господи Иисусе, Эйд, — рявкнул Беннет, схватив меня за руку, чтобы я снова не сел в кресло. — Что, черт возьми, с тобой происходит?

— Ничего! — огрызнулся я в ответ. — Я в порядке. Я же сказал, что извинюсь за то, что подставил Лаки.

— Я говорю не об этом, а обо всем остальном! — Беннет непроизвольно повысил голос. — Ты не отвечаешь ни на звонки, ни на сообщения! Выглядишь, как оживший мертвец. Господи, когда ты в последний раз спал вообще?

Я не ответил, но когда отвернулся, он с нехарактерной силой снова грубо развернул меня к себе.

— Чейз говорит, ты сидишь здесь ночами… что иногда даже не утруждаешь себя поездкой домой. А теперь… теперь ты пялишься в одну точку, блядь, просто уставившись в пространство! — сказал он, указав на окно.

Его голос смягчился, и он взял мою руку.

— Поговори со мной, Эйд.

Если бы он не прикоснулся ко мне, я бы возможно так и сделал. Но что-то в его прикосновении вывело меня из себя. Может быть, потому что неделю назад я был точно в таком же положении, только это я предлагал свою помощь.

Чтобы в результате оказаться отвергнутым по более серьезной причине.

— Просто отвали на хрен, ладно? — я вырвал руку из его хватки.

По коже побежали мурашки, и я вдруг понял, что алкоголь мне не поможет. Мне нужно было двигаться.

Чувство вины остро пронзило меня, когда на лице Беннета появилось подавленное выражение.

— Слушай, извини, — поспешно произнес я, снимая пальто с вешалки у двери, а затем быстро нашарил рукой телефон, который все еще лежал на столе. — Мне просто… мне нужно немного побыть одному, — признался я.

— Что-то случилось с Эшем? — спросил Беннет за несколько секунд до того, как я был уже в дверях.

Я застыл на месте, не в силах обернуться и посмотреть на него.

— Что-то… да, кое-что случилось, — наконец признал я. — Но это уже в прошлом.

Ложь.

— Прости, Би, — пробормотал я, прибегнув к его прозвищу в надежде, что смогу хоть как-то загладить ту боль, которую знал, причиняю ему сейчас. — Мне просто нужно немного времени. Все будет хорошо.

Еще большая ложь.

— Я позвоню тебе завтра, идет? — предложил я.

Огромнейшая чертова ложь.

Я не стал дожидаться его ответа. В этом не было необходимости.

Беннет знал меня слишком хорошо, чтобы понять, что я лгу. Но я не собирался оставаться и объяснять ему, что со мной на самом деле происходит.

Потому что сам понятия не имел, что это.

И часть меня была слишком напугана, чтобы попытаться разобраться в себе.

— Я буду скучать по тебе, — пробормотал Билли, касаясь губ поцелуем.

— Я тоже.

Его палец провел по линии моей челюсти, пока он внимательно изучал меня.

— Я рад, что мы снова на верном пути, Эштон, — сказал он негромко. — Мне не нравится, когда мы ссоримся.

Я кивнул, но не смог заставить себя произнести еще что-нибудь. Он указал кивком в сторону цветов на журнальном столике. Тех самых, что принес четыре дня назад, когда извинялся. Они должны были заменить первый букет, который Билли яростно уничтожил, потому что я не проявил достаточно признательности за его старания и усилия в первый раз.

В тот самый день, когда Эйден ушел из моей жизни навсегда.

Нет, в тот самый день, когда я вышвырнул Эйдена из своей жизни.

— Тебе следует полить их, — сказал Билли, играя с моей заживающей губой. — Мы же не хотим, чтобы они умерли, верно?

— Верно, — согласился я. — Да, ты прав. Я полью их.

— Хорошо, — улыбнулся Билли. — Я привезу тебе что-нибудь из Голливуда, ладно?

— Спасибо, — кивнул я ему. — Буду рад.

Роль «степфордской женушки»²⁹ сработала, Билли удовлетворенно поцеловал меня еще раз и вышел за дверь. Я подождал несколько минут, прежде чем позволил себе сделать глубокий вдох. Потом направился к дивану, сел, достал телефон и стал ждать, в то время как взгляд прикипел к двум дюжинам роз на столе. Через час пришло первое сообщение, в котором говорилось, что Билли добрался до аэропорта.

Я набрал: «Удачного полета» и отложил телефон.

Еще через полчаса пришло новое сообщение.

Билли: В самолете. Буду скучать по тебе, милый. Люблю тебя.

Эштон: Я тоже.

Вероятно, это было перебором, но я все равно подождал еще час, а затем проверил информацию о рейсе Билли, чтобы удостовериться, что он взлетел. Стоило увидеть обновление статуса, показывающего, что самолет вылетел вовремя, как я поднялся и направился в свою комнату. У меня ушло меньше трех минут на то, чтобы затолкать несколько предметов одежды и мой дневник в маленький вещевой мешок и достать из-под кровати футляр с гитарой. Страх скрутил в узлы все внутренности, когда я вдруг услышал звук, похожий на открывшуюся входную дверь, но выйдя из комнаты, понял, что это всего лишь игры моего разума.

Это заставило меня двигаться быстрее, я заглянул в ванную и схватил свое лекарство. Тяжесть флакончика с таблетками вселяла уверенность, потому что я только на днях обновил его согласно своему рецепту, а значит, хотя бы об этом не нужно будет беспокоиться. Я сунул баночку в карман, на случай, если мне придется сбежать и бросить все остальные вещи. Лекарство было единственным, без чего я буквально не мог жить.

Из кухни я выгреб столько протеиновых батончиков и смесей для коктейлей, сколько могло поместиться в моей сумке, вместе с одной из шейкер-бутылок, которые Билли использовал для приготовления своих протеиновых напитков. Я ненавидел вкус этих коктейлей, но знал, что они могут стать жизненно важными, если вторая часть моего плана не сработает.

Как только вещевой мешок оказался забит до отказа, я поставил его вместе с гитарой в футляре у входной двери, а затем вернулся на кухню и вытащил из кармана телефон. Ни секунды не колеблясь, бросил его на пол, наступил ногой и разбивал до тех пор, пока он не превратился в кучку битого стекла и обломков пластика. Пусть уничтожать телефон было и не обязательно, но я не хотел, чтобы у Билли была возможность отследить меня или получить доступ к истории звонков, которую я не смог полностью удалить с телефона. Я знал, что он может попытаться получить эту информацию у моего сотового оператора, но я уже позвонил им несколько дней назад, когда Билли был на одной из своих многочисленных встреч, чтобы подтвердить, что они никому не предоставят информацию без пароля.

Сразу после этого звонка я сменил пароль.

Оставив уничтоженный телефон на полу, я проигнорировал укол сознания, что только что прошел точку невозврата, после которой назад пути не будет.

Это не имело значения.

Я принял окончательное решение немедленно бросить Билли, как только он поднял на меня руку неделю назад. И, в отличие от всех предыдущих раз, никакие извинения, букеты цветов или напоминания обо всем, что он сделал для меня в прошлом, не в состоянии были сбить меня с намеченного курса. Пришлось терпеливо ждать семь мучительно долгих дней, пока Билли снова не уедет из города, потому что я боялся, что он появится на пороге как раз тогда, когда я буду собирать вещи, чтобы уйти. Так что я был вынужден и полон решимости использовать все возможные средства и уловки, лишь бы пережить эти дни, оставшись целым и невредимым. Я оказался практически на волоске, когда выгнал Эйдена, потому что ощущал себя настолько подавленным, что не смог адекватно заверить Билли, что мы с ним снова на верном пути и у нас все в порядке. К счастью, единственное, что пострадало в тот день, это розы, которые он принес с собой.

Мысль о розах заставила меня остановиться на полпути, когда я уже направился к входной двери. Пальцы дрожали, пока я завороженно смотрел на их совершенную красоту.