— Когда все изменилось?

— Точно не знаю. Я не могу назвать какой-то конкретный момент, который стал поворотным, понимаешь? Мы ссорились, как и любая пара, но я объяснял это давлением, под которым он находился. Первый раз он ударил меня только спустя два года после начала отношений, — Эш помолчал, прежде чем продолжить. — Боже, он был так расстроен, Эйден. Я никогда не видел его таким. Поэтому поверил, когда он поклялся, что это больше не повторится.

Мы оба молчали несколько минут, и я был уверен, что Эш закончил свою историю, но он удивил меня, когда заговорил снова.

— Ты хотел знать, почему я оставался с ним так долго.

— Ты не обязан мне рассказывать.

Эш отрицательно покачал головой.

— Я хочу, — ответил он. — Наверное, в какой-то момент вынужденная потребность в заботе Билли переросла в осознанное желание, чтобы он и дальше продолжал это делать. Я провел так много месяцев, думая о смерти, что было трудно мыслить иначе после трансплантации, даже когда врачи сказали, что я вне опасности – вероятность того, что мое тело отторгнет донорское сердце значительно уменьшена, пока я принимаю лекарства, и я четко придерживался плана восстановления. Но я все равно жил в страхе каждый божий день. Боялся, что даже самые простые мелочи заставят сердце остановиться. Так что возможность не беспокоиться о таких вещах как деньги и колледж делала жизнь немного проще и легче… Но теперь я понимаю, что скорее всего это была не совсем удачная идея.

— Что ты имеешь в виду?

— Может быть, если бы мне пришлось вернуться к нормальному ритму жизни, у меня не было бы столько времени, чтобы зацикливаться на сердечной недостаточности, — Эш слегка сместился на моей груди. — Так что не только Билли виноват. Я слишком боялся остаться один – остаться наедине с самим собой и своими мыслями – чтобы вовремя признать, что у нас с ним ничего не получится. К тому моменту, как я начал осознавать это, было уже поздно. Билли… он стал просто одержим тотальным контролем, понимаешь? Думаю, он хотел иметь в своей жизни хоть что-то, что мог бы контролировать полностью. Его карьера быстро развивалась, и стремление к успеху было таким неизменным, что думаю, он нуждался во мне так же, как нуждался в нем я, когда заболел. Когда я наконец нашел в себе силы порвать с ним, было уже слишком поздно.

Я поцеловал Эша в макушку и крепко обнял обеими руками.

— Хотел бы я иметь хоть половину твоей силы, Эш, — признался я.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Я видел, что он собирается спорить со мной, поэтому воспользовался моментом и закрыл его рот поцелуем. Поцелуй быстро набрал обороты. Я перекатил нас так, что Эш оказался на спине, и просто упивался ощущениями, чувствуя, как наши члены трутся друг о друга.

— Нам нужно сходить проверить, возможно ли еще спасти завтрак, — напомнил я, втягивая в себя его губы.

—Аха… — согласился он, обхватывая меня ногами и проникая в рот глубоким, одурманивающим поцелуем.

Когда Эш отстранился, я уже бесстыдно терся об него членом, нашей смешавшейся друг с другом естественной смазки было достаточно, чтобы сделать скольжение необычайно приятным.

— Что ты там говорил насчет завтрака? — хрипло спросил Эш, запрокинув голову, чтобы я смог насладиться его шеей.

— Ничего, — удалось мне выдохнуть. — Завтрак – такая глупость. К черту завтрак.

Эш хрипло рассмеялся, а затем его губы снова нашли мои.

Секс с Эйденом Вейлом напоминал отдых от реального мира. Вот только это был лучший отдых, который я мог себе представить – жар его тела, запах кожи, ускоряющееся сердцебиение, когда он соблазнял меня своими блуждающими по телу пальцами… Это чувство было всепоглощающим, и я все никак не мог им насытиться. Как только мы заканчивали одну «потную сессию», кто-то из нас проводил пальцем по телу другого или оставлял где-нибудь на коже ленивые поцелуи, и все начиналось сначала. После обеда мне стало казаться, что я могу умереть прямо в этой смятой постели, в объятиях Эйдена, переплетясь с ним потными и липкими телами, и буду при этом абсолютно счастлив.

Должно быть, я задремал, потому что проснулся от раздававшегося под щекой урчания.

— Ммм? — промычал я.

— Ты убьешь меня, если мы продолжим в том же духе. По-моему, у меня уже онемели яйца, и твоя задница точно не может чувствовать себя хорошо.

— Ошибаешься, — сонно пробормотал я ему в грудь. — Моя задница чувствует себя превосходно. Но если не веришь, можешь засунуть туда пальцы и проверить…

Эйден расхохотался.

— Нет! Господи, Эш. Мы встаем, немедленно. Нужно накормить тебя и вывести на свежий воздух.

Он столкнул меня с груди и сел на край кровати, а я непроизвольно прижался к теплому отпечатку его тела, оставшемуся на постели. Но он тут же поймал меня.

— Ну уж нет. Душ, еда, свежий воздух. А потом мы сможем подумать о том, чтобы испачкаться снова.

Я нехотя встал и последовал за ним в ванную. К сожалению, все попытки убедить Эйдена облизать меня вместо душа, были встречены смехом.

— Ты ненормальный. Повернись и расставь ноги. Только без всяких фантазий. Я просто тебя вымою.

— Своим языком? — с надеждой поинтересовался я, выполнив его требование.

Эйден усмехнулся и несильно шлепнул меня по заднице, но, потерев спину, через мгновение склонился к уху и сексуально заурчал в него:

— Я без ума от этой твоей стороны.

— Какой именно? Той, где задница? — поинтересовался я, прекрасно понимая, что он имел в виду.

— Нет. От твоей беззаботности… игривости. Тебе идет. Я счастлив видеть тебя таким расслабленным.

Повернувшись, я положил ладони на его шею и притянул к себе, пока наши покрытые пеной тела не заскользили друг по другу.

—Ты расслабляешь меня, Эйден. Заставляешь чувствовать себя в безопасности.

На миг глаза Эйдена с облегчением прикрылись, и я физически ощутил, как все его тело расслабляется.

— Хорошо, — пробормотал он, прежде чем снова посмотреть мне в глаза. — Хочу, чтобы ты всегда чувствовал себя в безопасности.

Уголки губ непроизвольно приподнялись в улыбке, пока внутри меня будто лопались миллионы пузырьков счастья.

— Тогда, наверное, тебе лучше всегда быть рядом, да?

После душа Эйден сделал несколько сэндвичей, а я упаковал небольшую сумку-холодильник пивом и водой. Мы взяли с собой на пляж кучу вкусных снеков и расстелили огромное покрывало на слежавшийся песок. С воды дул прохладный ветерок, но в весеннем небе ярко светило солнце, так что теплые лучи делали его терпимым.

Пока мы поглощали наш поздний ланч, лежа бок о бок на одеяле, я заметил, как Эйден уставился на воду, а на переносице от стресса хмуро сошлись брови. Я догадывался, о чем он думает, но, как бы мне ни хотелось помочь ему справиться с теми эмоциями, с которыми он до сих пор не сумел совладать даже по прошествии стольких лет после смерти своего младшего брата, я не хотел нарушать спокойствие, которое нам удалось обрести друг с другом. Поэтому усиленно искал безопасную тему, в надежде, что она заставит его расслабиться и вынырнуть из мрачных мыслей.

— Кстати… Беннет довольно таки симпатичный, — начал я.

Он повернул голову и удивленно посмотрел на меня.

— Что?

— Твой друг, Беннет. Отец Лаки. Расскажешь о нем?

— Он не симпатичный, — прорычал Эйден, слегка нахмурившись.

Я проигнорировал легкое головокружение от вопиющего проявления его ревности. Ощущать подобное было чертовски восхитительно. Я хотел найти способ вытащить Эйдена из мрачных глубин сознания, и я определенно его нашел.

— Симпатичный. Даже ооочень. Думаешь, он хорош в постели? — я посмотрел на небо, надеясь, что на лице появится мечтательное выражение. — Бьюсь об заклад, так и есть. Интересно, бывает ли он сверху...

— Да пошел ты. Нет, не бывает. И кроме того. Он занят. Беннет по уши влюблен в Зендера и им хорошо вместе.