Сервировочные подносы.

Кружки.

Черт, я бы даже ложкой придумал как воспользоваться максимально эффективно, если бы пришлось.

— Эрик? — спросил я и покачал головой. — Я бы узнал его, если бы он вошел сюда.

— Поскольку в тот момент какой-то парень увлеченно засовывал тебе в глотку свой язык, подозреваю, ты мало что замечал вокруг.

Черт, только что все стало еще хуже. Единственным положительным моментом из всего этого было то, что он не использовал имя Эйдена, а значит, он, вероятно, не знал, что у меня отношения с его личным PR-агентом.

— Где? — спросил я. — Где он меня видел?

На самом деле мне было абсолютно все равно, где Эрик видел нас с Эйденом, поскольку список мест мог быть достаточно длинным. А Эйден не из тех, кто избегает публичного проявления чувств.

Боже, Эйден. Мне нужно выбраться из этой задницы ради Эйдена.

Я врезался спиной в стойку позади. Оставалось сделать несколько шагов влево, и у меня был бы идеальный шанс…

— Слушай, Билли… — и это было единственное что я успел произнести.

Я даже не успел среагировать, как его рука сомкнулась на моем горле, а потом он приложил меня головой об витрину с выпечкой, стоящую сзади. Я бы закричал, если бы только мне хватило для этого кислорода. Вместо этого вцепился в его запястье, затем попытался добраться до глаз, но он воспользовался свободной рукой, чтобы ударить меня в челюсть. От силы этого удара показалось, что моя голова взорвалась к чертям, и я подозревал, что Билли добивался именно этого. Я был слаб по сравнению с ним, и не мог сопротивляться, когда он потащил меня за стойку, а затем через дверь, ведущую в заднюю часть кофейни. Я пытался нащупать опору под ногами, но Билли был слишком силен. Я попытался закричать, но он грубо схватил меня за горло, так что я не смог издать ни звука.

Я понятия не имел, где мы, пока не уперся спиной в стену рядом с часами в комнате отдыха.

— Вот как все будет, Эштон, — холодно процедил Билли. — Ты соберешь свои вещи, а потом…

— Нет, — оборвал его я, прежде чем он успел закончить. Я медленно покачал головой. — Нет, Билли. Больше нет.

Я попытался подготовиться к следующему удару, но это оказалось нереально. Я отчаянно старался защитить лицо, потом ребра, когда упал на пол. Невозможно было предугадать, куда он нанесет следующий удар. Боль пронзила тело, пока я умолял тьму поглотить меня, но она все не наступала.

Мощные пальцы вцепились мне в волосы, грубо заставляя встать на колени. Я больше не в состоянии был разглядеть багровое от ярости лицо Билли, нависшее надо мной, и не мог понять, о чем он спрашивает. Но я знал, какие слова он хочет от меня услышать… два слова, которые положат этому конец. Два слова, которые столько раз спасали меня в прошлом.

Прости меня.

Вот только даже если бы я все еще был в состоянии говорить, я все равно не произнес бы их. Этих слов от меня Билли больше никогда не услышит.

Вместо этого я мысленно повторял их Эйдену, а затем и те слова, которые у меня не хватило смелости озвучить ему вслух. Я больше не слышал Билли… все, что я слышал, это как Эйден отвечает мне, что тоже любит меня.

А затем была лишь мучительная агония, мою руку вывернули и выкручивали до тех пор, пока тошнотворный щелчок не прошил все тело. Я закричал от боли и кричал, пока тьма, которую я так ждал, наконец, не поглотила меня, окутав собой полностью.

Разум.

Тело.

И душу.

Эш никогда не опаздывал, на него это было не похоже. Он написал мне час назад, что будет дома через двадцать минут, так что я ума не мог приложить, что, черт возьми, его задержало. В начале наших отношений я пытался притормаживать себя всякий раз, когда мое поведение становилось излишне удушающим или контролирующим. Я не хотел, чтобы он сравнивал меня со своим жестоким бывшим или думал, что я каким-то образом слежу за ним. Но как я мог примирить это с необходимостью убедиться, что с ним все в порядке?

Я написал Эшу, стараясь как можно небрежнее поинтересоваться, когда стоит доставать еду из духовки, но ответа не последовало.

Еще через десять минут я не выдержал и позвонил ему. Он не ответил. Тогда я начал беспокоиться по-настоящему. Как долго, по его мнению, я должен ждать, прежде чем сойти с ума?

Наконец, я не удержался и написал Эмили, чтобы спросить, не в курсе ли она, что задержало Эша.

Эмили: Мы с Ламонтом едем на север. Эш должен был уйти из кофейни самое позднее час назад.

Я совсем забыл об их планах отпраздновать годовщину, поэтому быстро набрал ответ.

Эйден: Не волнуйся. Уверен, все в порядке. Повеселитесь!

А потом еще какое-то время вышагивал по комнате из угла в угол.

Все это время я не выпускал из рук телефон, поэтому попытался занять себя, просматривая и проверяя аккаунты всех моих клиентов в социальных сетях. Когда добрался до аккаунта Бомбардира Флинна, то заметил повышенную активность на его странице.

Бомбардир в больнице!

Бомбардир Флинн не появится в следующем сезоне?

Что случилось с Бомбардиром?!

#МолимсязаБомбардира

Дальше прилагалось нечеткое фото из приемного покоя, на котором Бомбардира запечатлели в заляпанной кровью рубашке. Мое сердце ёкнуло. Блядь. Независимо от того, что задержало Эша, мне срочно нужно было в больницу, чтобы выяснить, что, черт возьми, случилось с нашим самым крупным клиентом.

Я быстро набрал номер Чейза, выключил духовку и выскочил из квартиры. Мой брат как раз должен был вылетать из Лос-Анджелеса, поэтому, как только включилась его голосовая почта, я начал обрисовывать ситуацию односложными предложениями.

— Бомбардир в приемном покое «Маунт Синай». Направляюсь туда. Нам нужно разрулить это. Пока не знаю, что происходит. Сейчас позвоню ему.

Нажав на отбой, я сразу же набрал номер Бомбардира. Ответа не было.

Я снова попытался дозвониться до Эша. Безрезультатно. Оставалось надеяться, что он задержался в кофейне или заскочил куда-то по дороге домой и не слышал своего телефона. Я знал, что он ставит его на беззвучный во время рабочих смен.

К тому моменту, как добрался до больницы, я уже полностью перешел в рабочее собранное состояние, готовый справиться с любой кризисной ситуацией, чем бы это ни было. Я решительно направился в приемный покой в поисках следов присутствия Бомбардира, но не смог отыскать его сразу. Поэтому прошел в отделение чуть дальше, туда, где располагалось большое открытое пространство с лечебными отсеками.

Не переставая внимательно сканировать взглядом оживленное отделение скорой помощи в поисках Бомбардира, я неожиданно заметил знакомое красное пятно, торчащее между занавесками одного из лазаретов. Сердце замерло, а затем подскочило к горлу при виде эмблемы «Стар Трек» на яркой ткани, и я резко остановился. Я едва обратил внимание, как кто-то раздраженно велел мне смотреть, куда я иду, прежде чем они двинулись мимо, вынужденные обходить меня.

Я не ответил.

Потому что не мог оторвать взгляда от этого куска красной материи.

Это просто обман зрения. И никак иначе.

Я не в состоянии был принять реальность того, что вижу.

Но когда усилием воли заставил себя подойти ближе к занавескам отсека, я уже знал, что это правда. И я знал, кому принадлежит этот красный фартук из «Стар Трек». Мне не обязательно было видеть прикрепленную к нему пластиковую табличку с именем.

Ужас сковал по рукам и ногам, когда я дотянулся до шторы.

— Пожалуйста… — прошептал я.

Сначала я не сообразил, кого вижу. Мне отчаянно хотелось верить: то, что в бледной фигуре, неподвижно лежащей на больничной койке, нет ничего знакомого – это добрый знак, но нутром я чувствовал, что это не так. Это не изменит того, что я уже понял. Что это никакая не чертова ошибка, я знал кто лежит на той кровати.