— Сделаешь это и окажешься за решеткой снова. Бомбардир снял все обвинения, но это не значит, что ты не сядешь в тюрьму за нарушение запретительного ордера. Не говоря уже о том, что он может подать в суд на тебя, меня и агентство, — Чейз замолчал и полез в карман. — Эш знал, что ты подумаешь, будто его заставляют, поэтому дал мне вот это. Он сказал, ты узнаешь его почерк.

Чейз достал простой белый конверт и протянул его мне.

Я не хотел брать его.

Когда я не потянулся к нему, Чейз сам распечатал конверт, но стоило вытащить из него листок бумаги, как на стол со звоном выпал ключ.

Ключ Эша.

От моей квартиры.

Я, все еще не веря во все это, потрясенно качал головой.

Какого черта здесь происходит?

Слезы навернулись на глаза, когда Чейз тихо поинтересовался:

— Хочешь, чтобы я прочел его тебе?

Я отрицательно мотнул головой. Это было унижение, которого я просто не мог вынести. Протянув руку, забрал у него письмо, затем опустился на стул и развернул листок. Внизу было нацарапано имя Эша.

Это определенно был его почерк.

Я заставил себя поднять глаза и начал читать.

«Дорогой Эйден!

Я знаю, ты не захочешь верить ничему в этом письме, но это действительно мои слова, и это действительно то, что я чувствую. То, что у нас было, казалось особенным, но я был глупцом, полагая, что смогу так легко отпустить свои чувства к Билли. После всего, что мы с ним пережили. Я знаю, ты просто хотел спасти меня, Эйден, но Билли сделал это давным-давно. Нам с ним еще многое нужно обсудить, но я знаю, что его чувства ко мне настоящие. Он простил меня за то, что я не был достаточно силен, чтобы остаться и бороться за то, чего хочу. Он даже заговорил о том, чтобы сделать камин аут, так что мы наконец-то сможем быть вместе, как и должны были быть всегда.

Прости, что обманул тебя, Эйден. Надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня. Пожалуйста, оставь мои вещи у своего швейцара, а Билли позаботится о том, чтобы их забрали.

Я знаю, у тебя будет искушение связаться со мной, потому что трудно принять это, но если я тебе когда-нибудь был небезразличен, то прошу не делать этого. Я видел, что ты сделал с Билли прошлым вечером, это напугало меня.

Действительно напугало.

Я не хочу тебя бояться, так что, пожалуйста, не давай мне повода.

Желаю тебе всего наилучшего, Эйден. Искренне.

Эш»

Перевернув письмо, чтобы не поддаться искушению перечитать его еще раз, я почувствовал, как к горлу подступает желчь. У меня так тряслись руки, что пришлось положить их на колени. Этого не может быть. Просто не может. Многое в письме звучало неправдой, но именно то, чего там не хватало, заставило мое сердце сжаться.

Не было никакого тайного послания.

Даже зацепиться было не за что, чтобы найти доказательства тому, что Эша вынудили написать это.

Ни строчки из дневника, ни слов, которые имели бы двойной смысл. Он даже подписал его своим настоящим именем, а не тем, которое, похоже, предпочитал Билли.

Чейз подтащил письмо через стол, аккуратно сложил его и засунул обратно в конверт вместе с ключом от моей квартиры.

— Прости, Эйден.

Я сидел в оцепенении, ничего не понимая.

— Когда я смогу выйти отсюда?

— Сейчас, — пробормотал Чейз. — Если ты пойдешь к нему, тебя снова арестуют.

Я понимающе кивнул. Несмотря на голос в моей голове, кричащий, чтобы я отправился прямиком к Эшу, мои инстинкты самосохранения были сильнее.

— Ты не можешь ни позвонить ему, ни написать.

Когда я не ответил, Чейз вздохнул.

— Эйден, могу я кое-что предложить?

Я сумел кивнуть, глядя на свои разбитые костяшки. Я напугал Эша. Как он мог подумать, что я хоть пальцем трону его в гневе?

— Завтра ты должен лететь в Колорадо, верно? Из-за той истории с Беннетом и Зендером.

— Будет вечеринка по случаю выхода на пенсию парня, у которого они выкупили бизнес, — кивнул я. — Но на самом деле Зендер собирается сделать предложение Беннету.

Эш должен был лететь со мной.

— Слетай к ним. Проведи время с друзьями. Исчезни из города ненадолго. Мы со всем разберемся, когда ты вернешься.

Я хотел сказать ему нет. Сказать, что не могу оставить Эша. Даже если то, что он написал в своем письме было правдой, он все равно в опасности. Он будет в опасности каждую секунду, проведенную в присутствии Билли. Но внезапно ко мне пришло четкое понимание.

— Он был прав… — прошептал я.

— Кто? — тихо спросил Чейз.

Но я не ответил. Вместо этого мои мысли вернулись к разговору с Эшем на пляже в ту ночь, когда я рассказал ему правду о смерти Дэнни.

«Ты выполнил свое обещание, которое дал ему. Ты был рядом с ним. Ты схватил его за руку и держал изо всех сил. Это все, что ты мог сделать...»

Именно Дэнни отпустил мою руку. Не существует способа спасти того, кто не хочет быть спасенным.

Я не отпускал Эша. Я бы никогда этого не сделал. Однако он сам отпустил меня.

Я не спас его.

Но не потому, что облажался.

— Он отпустил… — прошептал я, больше сам себе, чем Чейзу. Мне удалось сдержать слезы, когда я посмотрел на брата. — Ты прав. Я слетаю в Колорадо, а потом все вернется на круги своя… на круги своя...

Я едва заметил, что несмотря на мое согласие, мой младший брат отнюдь не выглядел довольным.

— Почему ты не в постели, милый? — Билли без стука распахнул дверь в ванную. — Разве ты не должен ждать, пока медсестра поможет тебе подняться? — поинтересовался он, передвинув стойку капельницы в сторону, чтобы встать рядом со мной.

У меня не было ни малейшего желания отвечать ему, но он, казалось, даже не замечал этого, потому что продолжал говорить практически без пауз.

— Эрик забрал твои вещи утром. Я попросил его нанести визит этому ублюдку, чтобы убедиться, что до него наверняка все дошло, но, похоже, твое письмо сделало свое дело. Сегодня утром мудак свалил из города зализывать раны.

Сердце болезненно дрогнуло в груди, когда я понял, о чем он говорит — Эйден улетел в Колорадо. Мой взгляд задержался на чернеющих синяках вокруг глаз Билли, скользнул по ране на его виске, а затем спустился к разбитой губе. Сломанный нос был полностью заклеен. В отличие от ран, которые Билли нанес мне, его травмы казались незначительными, но я все еще не мог привыкнуть видеть его таким.

Я мысленно вернулся на два дня назад, когда видел и слышал, как Эйден избивал Билли. В письме я написал ему, что испугался в тот момент.

И мне в самом деле было страшно.

Но боялся я не Эйдена и уж точно не за жизнь Билли.

Нет, я испугался того, что может случиться с Эйденом, но оказался бессилен остановить его. У меня даже не хватило сил его позвать, я практически свалился с больничной койки на пол.

И в конечном итоге произошло именно то, чего я боялся.

Мне каким-то образом удалось прийти в себя через несколько минут после того, как я отключился, как раз когда копы уже выволокли Эйдена из приемного покоя. Билли, как и следовало ожидать, орал всем, кто только соглашался его слушать, что засадит Эйдена за решетку. Я тщетно пытался привлечь внимание Билли в надежде, что смогу его утихомирить, но мне ввели что-то в капельницу на руке, и через несколько секунд сознание поглотила тьма.

Когда очнулся в следующий раз, я был уже в обычной палате, а не в приемном покое, а Билли сидел в кресле рядом с моей кроватью и разговаривал по телефону. Он не заметил, что я проснулся, поэтому я вновь прикрыл глаза, стоило уловить тему его разговора.

Эйден.

— Этот ублюдок сломал мне нос и ребра. Копы хотят, чтобы я приехал в участок и выдвинул обвинения. Они сказали, что Окружной прокурор может даже расценить произошедшее, как преступление. Сукин сын сгниет в тюрьме, — едва ли не с радостью сообщил кому-то Билли.