Я чуть отступил назад, давая им немного пространства. Когда они наконец отстранились друг от друга, у обоих были припухшие покрасневшие глаза, но они улыбались. Эш не глядя потянулся ко мне, и я схватил его за руку так крепко, как только мог.

— Спасибо, — выдохнул Эш. — Огромное спасибо за то, что вы с Энни сделали для меня. Одного слова «спасибо» недостаточно. Никогда не будет достаточно.

— Не стоит благодарности, Эш. Достаточно знать, что моя девочка сделала что-то важное и хорошее, как всегда и хотела.

— Вы должны гордиться ею, — вмешался я. — Я бы очень хотел, чтобы у меня была возможность поблагодарить ее лично. Я не представляю свою жизнь без Эша, поэтому даже и близко не могу себе представить, через что Вы прошли, потеряв Энни.

Он улыбнулся мне и протянул руку для рукопожатия.

— Не стану лгать, это было трудно. Но теперь мы видим положительные последствия того, как ее дары спасли других.

Эш глянул на меня, и я кивнул.

— Эм… мы хотели, чтобы как можно больше людей узнало о том, что сделала Энни, поэтому этот концерт сегодня вечером… он благотворительный для «Пожертвуй жизнь Америке». Вы знаете, что это за организация?

— Да, знаю, — кивнул Роберт, широко улыбаясь. — Они помогают просвещать людей в вопросах донорства органов. Именно так Энни и узнала, что нужно делать, чтобы ее желание стало общеизвестным. Это потрясающе. Спасибо. Простое распространение информации о регистрации на донорство органов поможет спасти бесчисленное количество жизней. И я знаю, что она бы гордилась этим.

— Мы… эм… надеемся, Вы не возражаете, но средства, которые мы соберем сегодня, будут пожертвованы от ее имени, — произнес Эш.

На глаза Роберта снова навернулись слезы. Ему удалось кивнуть, прежде чем он притянул сначала Эша в свои объятия, а затем и меня.

— Спасибо, — сказал он. — Она была бы в восторге.

Я потер глаза и протянул Эшу подарочный пакет. Его глаза расширились, он бросил на меня благодарный взгляд и передал пакет Роберту.

— Для Вас, — сказал он.

Роберт, казалось, удивился, но, открыв пакет, замер. Затем прикрыл рот рукой, и лишь потом осторожно вытащил из пакета стетоскоп.

— Хотите послушать? — тихо спросил Эш.

Слезы, стоявшие в глазах Роберта, побежали по его лицу.

— Да, — воскликнул он. — О боже, да.

Эш начал быстро расстегивать верхние пуговицы рубашки, чтобы Роберт мог приложить инструмент поверх знакомого шрама на его груди. В тот же миг, когда Роберт услышал сердцебиение, он застыл, сосредоточившись на нем.

Это было нереально. Наблюдать, как отец слушает сердце своей погибшей дочери, что бьется в груди другого человека, было непохоже ни на что, что я когда-либо видел за всю свою жизнь. Интимность момента, разбивающая сердце. Надежда и облегчение. Это была невероятная смесь эмоций, которая останется в душе у всех у нас на очень долгое время, если не навсегда.

Я в очередной раз мысленно испытал невероятную благодарность за то, что мой страховой полис покроет все нужды Эша, так что у него всегда будет лучший уход, необходимый для мониторинга его состояния. Я знал, что не все могут похвастаться подобной удачей, и именно поэтому часть средств от сегодняшнего концерта пойдет в соответствующие организации, чтобы помочь людям с сопутствующими расходами на трансплантацию.

Через несколько минут Роберт вновь обнял Эша.

— Спасибо, — снова и снова шептал он свою благодарность. А затем отступил на шаг и улыбнулся нам, вытирая лицо. — Это нужно отпраздновать. Выпивка за мой счет, — улыбнулся он.

— Ни в коем случае, — рассмеялся я. — Этот вопрос уже улажен, выпивка за мой счет, — я указал на пустой бар и ожидающего бармена.

Эш и Роберт рассмеялись и вместе направились к бару.

Я улыбнулся про себя, когда понял, насколько расширился мир Эша с тех пор, как я вошел в «Телепортируй Меня Латте» и столкнулся с перепуганным молодым человеком, который боялся мечтать о больших горизонтах.

Будь на то моя воля, а так оно и будет, я позабочусь о том, чтобы он никогда больше не испытал этого чувства снова.

Никогда не забуду выражение лица Эйдена спустя неделю после благотворительного концерта, когда ему позвонили из звукозаписывающей компании, что хотела предложить мне контракт. Мы как раз сидели в конференц-зале его офиса, доедая ланч, который я принес ему, и перемывали кости некоему придурку-квотербэку, получившему свободный контракт с лос-анджелесскими LA Rams, когда зазвонил телефон Эйдена.

Он говорил и вел себя как обычно профессионально, но глаза у него едва не вылезли из орбит, и на мгновение у меня мелькнула мысль, не требуется ли ему медицинская помощь. Как только он положил телефон обратно на стол и потер ладонями рот, я поинтересовался, что, черт возьми, стряслось.

— Эштон В-рот-мне-ноги Валентайн, ты хоть представляешь, кто это был? — спросил он в шоке.

Я не смог удержаться и рассмеялся над своим новым именем.

— Откуда, черт возьми, мне знать, кто это? — все еще смеясь спросил я.

— Детка, ты сделал это. Контракт с «Altscope». Думаю, кое-кто заметил тебя на концерте, и они заинтересованы в том, чтобы пригласить тебя сотрудничать с ними.

Я почувствовал, как сердце в груди зачастило, будто ненормальное.

— В самом деле?

— Да. И, зная Пола Альтмана, если он заинтересовался, заинтересуются и другие тоже. Насколько я в курсе, на том мероприятии были представители по крайней мере четырех звукозаписывающих компаний, — сказал он с ухмылкой.

— Это ты. Ты сделал это, — произнес я. Это был скорее вопрос, чем констатация факта. — Ты пригласил их прийти.

— Я всего лишь послал им приглашения, Эш, — пожал он плечами. — Я ничего не говорил конкретно о тебе. Это сделал ты сам, — он кивнул на свой телефон, лежавший на столе.

— Срань господня! — выпалил я настолько громко, что Эйден от неожиданности подпрыгнул на своем кресле, а мгновением позже вбежал Томас с огнетушителем в руках. — Срань господня, я собираюсь записать целый альбом! — закричал я еще громче.

Никогда еще лицо Эйдена не светилось от такого безграничного счастья. Он практически сиял, когда поднялся и сгреб меня в свои медвежьи объятия.

— Для тебя это лишь начало, детка. Вот увидишь, только подожди, — пообещал он. — Я так чертовски горд за тебя.

И вот он я, прикрываю смену Эмили, пока она на УЗИ с Ламонтом, и мечтаю о контракте со звукозаписывающим лейблом, но на самом деле, это всегда трансформируется в мечты об Эйдене.

Время потихоньку близилось к закрытию, пока я работал за эспрессо-машиной, готовя напитки для клиентов и поднимая взгляд каждый раз, когда звонил колокольчик на входной двери. В тот момент, когда мой мужчина наконец вошел в эту дверь, как я и предполагал, он проигнорировал несколько посетителей, стоявших в очереди, и направился прямиком к стойке, глядя только на меня, а затем склонился над ней, стирая между нами расстояние, и коснулся моих губ поцелуем. Он всегда так делал, не заботясь о том, что на нас кто-то смотрит, потом говорил, что любит меня, и лишь затем возвращался в конец вереницы людей, чтобы дождаться своей очереди и получить вожделенный кофе. К тому моменту, как он подходил к кассе, его напиток уже был готов и просто дожидался на стойке.

Вечером мы собирались поужинать с его отцом и Лореттой, а после ресторана он пообещал мне прогулку по парку. Эйден добился большого прогресса в налаживании отношений с отцом, хотя они продвигались постепенно и маленькими шажками. Я не сомневался, что сеансы с его психотерапевтом помогли Эйдену принять отца обратно в свою жизнь и, наконец, отпустить Дэнни навсегда. Это заняло несколько месяцев, но Эйден наконец начал спать по ночам. Кроме того, прошло уже больше трех месяцев с тех пор, как ему последний раз снился кошмар о смерти Дэнни, так что мы оба надеялись, что его разум наконец-то позволил прошлому навсегда остаться там, где ему было самое место. В прошлом.