Вы можете мне это показать? — спросил я.

Конечно, месьера Адриана, — с легкостью согласилась мисс Лара, спустилась с лестницы и подала мне клочок бумаги. Я все еще стоял на коленях между стеллажами. Она совершенно не нервничала и не боялась меня. На ней было темно-коричневое платье с белыми манжетами и воротничком. Запах старых книг въелся в ее одежду и волосы и она сама пахла, словно старинный фолиант.

Я развернул желтоватую страницу и ничего не смог прочитать. Все было написано на старолибском.

Эм, — разочаровался я и обратился к Ларе. — Я не учил этот язык. Отец решил, что мне не нужен мертвый язык. Кто бы мог это прочесть, мисс Лара?

Мадам Светли, господин Оскар Бох, который теперь охраняет вашу персону. Вы можете показать ему эту бумагу, — ответила с каким-то подвохом библиотекарша и потом скромно добавила. — И я тоже.

Да, Оскар рассказывал мне, что много изучал книг о прошлом Тизин— Листебока. И ему бы следовало быть ученым, а не военным, — припомнил я.

Более того, господин Бох написал прекрасную монографию посвященную изучению окаменевших остатков прежней фауны Тизин-Листебока. Разве вы не знали, месьера Адриана? — добвила Лара и как-то ехидно улыбнулась. Это была первая девушка в моей жизни, которая заставила меня почувствовать себя идиотом.

Нет, — мне стало неловко от того, что я совсем не интересовался естественной наукой. В основном изучал военное дело, оружие и историю политики. — Мадам Светли тоже знала стролибский язык?

Да, — ответила мисс Лара и с удивлением посмотрела на меня приняв позу учительницы, оторая поучает нерадивого ученика. — Мадам Светли являлась дочерью известного ученого историка Альберта Штейна, автора Всемирной истории Тизин-Листебока. Разве вы не читали эту книгу? По ней преподают во всех даже самых захудалых гимназиях Тизина.

Мне снова стало неловко за свою дремучесть. Имя Альберта Штейны было на моем учебнике по истории. Фамилия у мадам Светли тоже была Штейн. Но я никак не связывал в уме эти два совпадения.

Старолибский язык изучают те, кто читает труды древних авторов. Меня научила языку мадам Светли, месьера Адриана, — мисс Лара напрягла длинную жилистую шею и забрала страницу обратно.

Мисс Лара, вы знали, что я приду за этой страницей? Вы прочитали её? — поинтересовался я.

Да, прочитала, что смогла расшифровать, месьера, — согласилась Лара. — И сейчас я сильно рискую, беседуя с вами наедине. Кто знает, кто убил мадам Светли Штейн. Хотя не думаю, что это были именно вы. И я в праве отдать эту страницу кому угодно или даже уничтожить.

Вы знаете, что там написано?

Там содержится некая легенда о “Наказании любовью”. Достаточно неправдоподобная, я бы сказала это такой древний фольклор. Именно так подумал бы любой другой человек.

Я встал с колен и теперь возвышался над ней, так как был рослой девицей и снова посмотрел на бумагу, жадно пытаясь понять хоть что нибудь. Но буквы, начертанные на старолибском, даже отдаленно не напоминали те, к которым я привык, даже ни на одном знакомом мне языке.

Лара наблюдала за моей реакцией.

Вы бы не могли мне её прочитать? — попросил я и на всякий случай внимательно осмотрелся по сторонам. В библиотеке мог быть еще кто угодно. На этот раз я посмотрел и по верхам, опасаясь что не лестнице могла быть не только мисс Лара.

Дети расплачиваются за грехи проклятого. Он становится бесплодным, словно песок в пустыне. В семнадцатую осень жизни его сыновья перерождаются, а дочери приносят лишь печали.

Я не поверил своим ушам. Нащупал ближайший стул и присел на него.

Месьера, — спросила мисс Лара, оторвавшись от клочка бумаги, — Вы хорошо себя чувствуете?

Что же надо такого сотворить, чтобы сын вот так… в девицу? — простонал я, — Читайте дальше.

Девушка снова взяла помятый листок и внимательно всмотрелась в буквы.

Лишить насильно жрицу невинности или даже убить! Тут, кажется, именно так и говорится. Только какой дурак на такое пойдет, ведь за спинами жриц стоят сами боги! — рассуждала она, потом посмотрела на меня и задумалась.

Я снова попросил воды. Мисс Лара добежала до кафедры и принесла мне хрустальный стакан с прозрачной жидкостью.

Скажите мисс Лара, а можно ли библиотеку назвать сокровищницей? — поинтересовался я припоминая слова жрицы Мафеты.

Да, это и есть сокровищница, — без тени сомнения ответила библиотекарь. — Мало кто ценит эти сокровища, хотя двери здесь открыты, а на них написано на старолибском “Бумага, что хранит сокровища познаний”

В носу засвербило от едкой пыли я сделал несколько глотков воды.

А как это проклятье снять? Там об этом написано?

Мисс Лара засуетилась начала вертеть листок, внимательно рассматривая буквы.

Да, — ответила она.

Пожалуйста прочтите, — попросил я.

Расплатой станет кровь того, кто дорог… — Лара присмотрелась и зашипела, — Дальше текст размыт. Кажется чем-то залит. Сложно разобрать. Придется немного постараться. Очистить бумагу, расшифровать… — мисс Лара снова задумалась и начала меня пристально рассматривать. — Месьер Адриан, вы изменились внешне, но по сути своей вы прежний.

Услышав эти слова я взрогнул и привстал со стула. Библиотекарь сказала эти слова с таким тоном, как будто знала меня очень давно.

Мисс Лара, вы ошибаетесь. Я девушка.

Лара подошла ко мне поближе и всмотрелась в мое лицо более внимательно. Я нервно ухмыльнулся.

Да, вы месьер Адриан Хаминг. Я не спутаю эти глаза, эту ухмыку ни с какой другой.

Вы ошибаетесь, мисс Лара. Я Адриана, дочь…

Я знаю вас много лет, месьер. Ваши привычки, жесты, шрамы, родинка на шее и за ухом, совсем небольшая, а вашу походку я не перепутаю ни с чьей другой.

Лара говорила обо мне так уверенно, что я даже стал думать о том, знаю ли я сам себя так хорошо, как знает эта девушка.

Но я не знаю вас, мисс Лара, — не стал скрывать своего удивления.

Вы и не обязаны меня знать, месьер. Ведь я, как многие другие люди, которые живут в Гнезде ящера всего лишь играю роль мебели. Назовите мне в этом дворце хоть одного человека, который с уверенность назвал моё имя ли хотя бы вспомнил как я выгляжу? В ваших глазах я ничем не отличаюсь от рабыни или служанки.

Должность библиотекаря дворца весьма почетная, особенно для девушки, — пытался обелиться я.

Я говорю правду, а она не всегда звучит приятно, месьер. Вы знаете чем как живут ваши слуги? Как зовут сынишку Мии, самой молодой вашей служанки? И за что её бьет муж? Кто приносит дрова для вашего камина? Кто готовит вам еду и стирает белье? — Лара аккуратно положила страничку бумаги на кафедру и разглаживала ее узловатыми пальцами. Ноготки у неё были удивительно овальные.

Нет, мисс, не знаю, — стыдливо признался я. Я не испытывал такой стыд только тогда, когда отец раздел меня догола и увидел девичью грудь. Ларе удалось вызвать у меня подобные чувства, только при помощи слов.

А вот они о вас знают. И я тоже знаю.

Вы что, служанкой были, — уточнил я.

Конечно нет, я дочь библиотекаря Кроза. Не простушка, только кто об этом знает и помнит. Я давно стала тенью этого дворца. И выросла я в этой библиотеке, пропиталась пылью книг. Сызмальства бродила по коридорам этого дворца и почти каждый день видела вас.

Но я не ходил в библиотеку. Откуда вы могли меня видеть?

Я знала вашу матушку, ведь я вас старше вас лет на пять. Я слышала, как она плакала каждый день у крайней арки Золотой галереи. А потом пропала из этого дворца. Она тоже была тенью, красивой тенью, берта Люциуса.

Лара поправила свои темные волосы ее шея напряглась еще сильнее. Она не была красавицей. Её длинная жилистая шея, напоминала мне ствол старого гнилого дерева из бабушкиного Зимнего сада.

Нет, не ходили. Но я наблюдала за вами все эти годы. Как вы росли, играли с другими детьми, бегали с деревянной лошадкой по коридорам дворца. Как Маньен доставал вам самые дорогие игрушки и сладоси, а когда вы подросли, водил женщин из дома терпимости. Вы ходили каждый день мимо дверей библиотеки и даже не замечали девочки в темном коротком платьице, которая смотрела на вас во все глаза и мечтала, что вы когда нибудь обратите на неё внимание. Вы изменились внешне, но ваша походка, жесты, привычки остались неизменны, месьер.