— Будет сделано.

Ревик моргнул.

— Я хочу отправиться немедленно.

— Я так и рассчитывал, да.

Ревик снова кивнул.

— Ладно. Мне нужно согласиться на условия сейчас, до того как мы отправимся, или мы можем обговорить это позднее?

Пожилой Сарк улыбнулся.

— Ты не желаешь знать, чего мы от тебя хотим?

— Не особенно. Нет, — сказал Ревик. — Теперь, когда я женился на Мосте, все, похоже, захотели завербовать меня для чего-то. Что бы там ни было, меня это устраивает.

Он начал опираться на руки, чтобы подняться, но Салинс жестом показал ему оставаться на прежнем месте. Это была вежливая форма жеста, но Ревик ощутил в этом приказ. После краткой паузы он неохотно опустился.

— Ты можешь лучше, племянник, — сказал Салинс.

Ревик почувствовал, как стискиваются его челюсти.

После небольшой паузы он показал жест согласия.

— Ладно, — сказал он. — Полагаю, все вы все ещё верите, что права Семёрки на лидерство «незаконны»… со времён их перемирия с людьми после войн? И чего ты от меня хочешь? Чтобы я отрёкся от верности им и сражался на вашей стороне? Предоставлял информацию, использовал свою позицию супруга Моста, чтобы получить доступ в Адипан? Вербовал людей из их рядов?

Его злость вскипала, темнела, когда лицо Элли промелькнуло перед его мысленным взглядом.

Ревик позволил импульсу света отразиться в его глазах.

— …Вероятно, ты думаешь, что я женился на ней ради получения какого-то влияния, может, даже для того, чтобы моё наказание отменили. В этом ты ошибаешься, но поскольку я полагаю, что так считает большинство Семёрки, я тебя в этом не виню. Если ты думаешь, что я пойду против неё, в этом ты тоже ошибаешься. Если ты когда-нибудь дашь мне повод считать, что ты представляешь угрозу для моей жены, я тебя убью.

Ревик помедлил, затем сделал примирительный жест.

— Но я полагаю, что ты и без моих слов подозревал это, — сказал он. — Иначе ты не использовал бы её, чтобы добраться до меня, и наоборот. Если ты знаешь меня так хорошо, как притворяешься, то ты также знаешь, что мне все равно, чего ты хочешь, лишь бы ты сначала дал мне пистолет и позволил отправиться за моей женой. Я приму любые условия до тех пор, пока они никак ей не навредят. Я не могу говорить за неё, но передам любое твоё сообщение.

Узкие губы Сарка изогнулись в подобии улыбки.

— Ах. Да. Я вижу, ты все ещё прагматист. Ты хочешь вернуть свою жену. Поэтому ты «подыгрываешь», да? Тебе нет дела ни до кого другого и ни до чего… даже до того, являются ли наши намерения «хорошими» или «плохими» в общем масштабе вещей. Лишь бы твоя цель была достигнута.

Ревик прикусил язык, чтобы сдержать резкий ответ.

Наконец, он пожал одним плечом.

— Ладно. Я подыгрываю. Тебе важно, чтобы мне было не все равно? Ладно.

Он один раз кивнул и сделал вежливый жест рукой.

— Салинс, — сказал он. — Чего ты хочешь от меня в качестве исполнения моей части нашего с тобой контракта?

— Нет, нет, — Салинс покачал головой, тихо щёлкнув языком. — Я и не мечтаю играть с тобой в игры, племянник. И возможно, ты прав, не время нам сейчас вести этот разговор. Но мне больно видеть, что ты с такой готовностью отдаёшь свою свободу, какая бы конечная цель ни крылась за этим. Я хотел лишь воззвать к твоему рассудку… и идеалам, которые мы делили в твоей юности.

Ревик наградил его скептическим взглядом.

— Да? — спросил он. — И что это за идеалы?

— Обеспечить безопасность твоих людей, — сказал Салинс. — Сражаться во имя справедливой цели. Которая улучшит положение всех рас.

Поначалу Ревик не ответил. Крепче скрестив руки, он выпрямился, поправив больную ногу.

— Я думал, что выразился ясно. Я мало что помню из своих ранних лет, — невольно тихонько фыркнув, он посмотрел на пожилого видящего. — И что касается стоящего, эта версия «прославленных идеалов», на которую ты ссылаешься, нова для меня. Если я могу верить тому, что говорили мне другие… включая твоих же людей… моя юность состояла больше из пьянок и траханья, нежели из бескорыстных благородных намерений.

Пожилой видящий издал урчащий гортанный звук сочувствия.

— Племянник, — произнёс он. — Я понимаю, что ты зол. Я также понимаю твой глубинный страх за свою пару. Я прошу тебя подняться над травмами твоей юности, а также над всем, что случилось после. Здесь происходит нечто большее, чем простая операция спасения. С тех ранних лет мир изменился в очень темной манере. Несомненно, ты тоже это видишь.

Он наклонился ближе, сцепив длинные руки.

— Так не может продолжаться. Эти бесконечные распри между видящими. Грядёт Смещение. Мы больше не можем сражаться друг с другом… из-за идеологии, перемирия с людьми, денег, власти, секса или чего-то ещё. Пришло время объявить перемирие между нашими различными точками зрения. Мы слишком долго поддерживали роскошь изоляционизма.

Сарк помедлил, всматриваясь в лицо Ревика.

— Мы приближаемся к критической точке. Ты тоже должен это видеть.

Ревик посмотрел в глаза видящего, затем пожал плечами.

— Ты хочешь, чтобы я доверял тебе, Салинс? — спросил он. — Тогда скажи мне. Кем я тебе прихожусь? На самом деле? Почему не покончить со всеми намёками и аллюзиями на моё прошлое и просто сказать мне?

Последовала пауза, затем Сарк откинулся на спинку скамейки.

— Нет, — сказал он осторожно, качая головой. — Нет, думаю, сейчас не время и для этого разговора, Ревик, — немного откинувшись назад, он вздохнул. — Пока что, если говорить по сути, я один из людей из твоего прошлого, которого ты не помнишь. Думаю, все детали могут подождать до твоего возвращения.

В ответ на прищуренный взгляд Ревика Салинс сказал:

— Я не играю с тобой. Я стараюсь уважать пожелания, которые ты высказал. Если мы начнём эту беседу, это займёт время. Время, которого у нас в данный момент нет. Ты должен спасти свою пару. Это должно быть приоритетом.

Помедлив, он сложил руки на коленях.

— Теперь у нас есть подтверждение, что Териан вывез её за пределы Азии.

Ревик уставился в лицо пожилого Сарка.

В последовавшем молчании его охватил такой прилив боли, что стало сложно смирно сидеть на месте. Он снова попытался найти её своим светом. И вновь он наткнулся на стену. Он нуждался в уединении. А ещё ему нужно было находиться за пределами конструкции Повстанцев.

После небольшой паузы он показал жестом, что принимает его слова.

— Спасибо. Как я и говорил, я оценю любую помощь, которую могут оказать мне твои люди. Вообще любую. Включая просто разрешение уйти отсюда.

Салинс улыбнулся.

— Думаю, мы сможем предоставить намного больше, чем это.

— Вы знаете, где он её держит?

Салинс показал утвердительный жест.

— Ты знаешь про мальчика?

Ревик кивнул.

— Да.

— Хорошо. Это очень важно, племянник, — глаза пожилого Сарка сделались совершенно неподвижными. — Твоя проблема — не Териан. Уже нет. Не он удерживает твою жену. Это мальчик. Критично важно, чтобы ты это понимал.

Ревик ничего не сказал, сосредоточив взгляд на решётке очага.

После небольшой паузы он кивнул.

— Это я понял, да.

Свет Салинса вновь бледно мигнул, пробежавшись по краям тела Ревика. Когда Ревик поднял взгляд, пожилой Сарк вздохнул.

— Ты не понимаешь, — сказал он. — Твой опыт с Терианом ослепляет тебя и не даёт видеть реальность происходящего сейчас. Я не виню тебя в этом, но прошу услышать меня… подумать над моими словами. Баланс сил вновь смещается. То, что сидит на верхушке, вновь изменится. Очень скоро.

Его голос зазвучал резче.

— У Галейта имелись свои недостатки. Он во многом был слишком амбициозным и не ценил свободу воли наших людей. Он также слишком зациклился на том, чтобы реализовать своё видение ситуации с людьми.

Он тихо щёлкнул языком, сделав плавный жест рукой.

— …и все же… и все же… он весьма эффективно организовывал всех наших людей. Он сводил к минимуму разногласия, эффективно использовал перемирия. Он разработал компромиссы с людьми, благодаря которым они не слишком резко реагировали на продолжавшееся существование видящих в их мире. И самое главное, он создал порядок в Барьере, — Салинс слабо улыбнулся Ревику. — Я понимаю, что за это мы во многом должны поблагодарить тебя.