— Ты у меня это спрашиваешь? Твои головорезы сказали, что помогут мне найти её!

— Ага, — признал Врег. — Они так сказали. Но мне нужно, чтобы ты сначала объяснил мне несколько вещей, заморыш, — глядя в глаза Ревика, он произнёс: — Мы слышали, что она прибила одного из ваших. Маленького засранца, который попытался заявить на неё права прежде, чем ты сунул в неё свой член.

Он улыбнулся, когда Ревик отвёл глаза.

— Очевидцы говорят, что она отбросила его на добрых тридцать метров. Едва не убила его, судя по тому, что я слышал, — он помедлил, изучая лицо Ревика. — Это правда?

Ревик уставился на крупного видящего, но не ответил.

Сложив ладони между своими согнутыми коленями, Врег пожал плечами.

— Очевидно, нас неверно информировали, — сказал он. — Кто-то сказал нам, что она не обучена, — широкое лицо исказилось очередной улыбкой, лишённой юмора. — Забавно. Интересно, кто же мог её обучить?

Ревик не ответил.

Уставившись в цементный пол, он старался осмыслить это, поспеть за ходом разговора. У них имелся кто-то в Сиртауне, возможно, в Охране. Они знали про Элли.

Иисусе, они думали, что он её обучил?

Конечно, такая мысль определённо приходила ему на ум, особенно после Мэйгара, но он даже не знал, с какой стороны подступиться. Он обдумывал несколько идей, в основном, чтобы отвлечься в те ночи, когда они сидели перед огнём в хижине.

Иронично, что он пытался по памяти воссоздать структуры мальчика, чтобы посмотреть, не удастся ли ему выяснить, какие структуры мальчик использовал для телекинеза, а потом показать их Элли.

Боль ударила по нему.

Впервые он позволил себе вспомнить, действительно позволить себе почувствовать, что происходило за то время, что они были вместе.

Вопреки тому, что он привёл её туда, в итоге это она его соблазнила. Даже потом это она всегда подталкивала его зайти дальше, перестать сдерживаться. Она рассказывала ему всякое. Как только он ясно дал понять, что хочет этого, она рассказывала ему все, что он хотел знать, даже когда он продолжал таиться за молчанием.

Они не закончили.

Ревик сознательно понимал это, даже в то время. Он с нетерпением ждал большего, возможности растянуть это. В её свете была та штука, которая заставляла его наполовину обезуметь от желания и возбуждала их обоих почти до жестокости.

С этим она тоже подталкивала его, просила его, даже когда он говорил, что не может, что боится навредить ей, если они продолжат.

Ей было все равно.

Он вспомнил, как мальчик смотрел на неё, и его боль превратилась во всеобъемлющий страх, такой интенсивный, что он едва расслышал следующие слова Врега.

— …Как и следовало ожидать, — добавил Сарк. — Мы не смогли найти этого Мэйгара. Но ходят слухи, что он жив, — он фыркнул, положив ладони на бедра. — Полагаю, жена склонна прощать, да, заморыш? Если так подумать, почему ты его не убил? Я бы на твоём месте убил. Если бы кто-нибудь вытворил такое с моей парой, я бы их в клочья порвал.

Когда Ревик не ответил, он поддел его ногой.

— Мы нашли её, Дигойз, — он подождал, когда Ревик поднимет взгляд, затем слегка улыбнулся его выражению лица. — Тебе надо было сказать нам, что её взял в плен бывший Пирамидник. Териан. Теперь мы знаем, что мальчишка тоже у него, — он одарил Ревика полуулыбкой. — Ты опять скажешь мне, что не знаешь, кто он?

Ревик уставился в пол камеры невидящим взглядом.

Он не думал, что двигается, пока его запястья не заболели, и только тогда он осознал, что трёт цепи друг о друга, вдавливая пятки в пол.

— Вы скажете мне, где она? — спросил он наконец.

— Ах, — Врег улыбнулся. — Немного чувствителен в отношении своей жены, — все ещё всматриваясь в глаза Ревика, его черные глаза сделались пронизывающими. — Должен сказать, это меня удивляет. Раньше ты, кажется, готов был сунуть свой член во все, что его не откусит. Полагаю, даже грязнокровки вроде тебя могут вырасти. Хотя бы немножко, — он плавно выпрямился.

— Это хорошо, — сказал он. — Это очень хорошо.

Прежде чем Ревик успел ответить, Врег сильно пнул его по здоровой ноге.

Ревик резко втянул воздух, захрипев. Пинок застал его врасплох и причинил адскую боль. Когда он поднял взгляд, пытаясь дышать, другой видящий вновь оценивал его, из непрозрачных глаз ушло всякое выражение.

— Теперь ты готов завязать с развешиванием лапши на уши, Ревик?

— Зачем я здесь? — рявкнул Ревик, все ещё тяжело дыша. — Если вы знали про Териана, зачем захватывать меня? Я больше не с ними. Я ушёл от них годы назад!

— Может, нам нужен не ты.

— Териан не обменяет её на меня. И я не могу помочь ей, пока вы заперли меня здесь. Отпустите меня. Я найду её, черт подери!

Врег улыбнулся.

— Думаешь, ты можешь спасти миссис, Дигойз?

— Он убьёт её, — Ревик посмотрел ему в глаза, слыша, как в его голос просачиваются эмоции. — Он может сделать это нечаянно. Она никогда прежде не носила ошейник. Она не будет знать, когда остановиться… а он ставит слишком высокие лимиты. Она телекинетик, так что он будет бояться её… и перестарается.

— Почему ты решил, что нам есть до этого дело?

Ревик раздражённо посмотрел на остальных, но встречал лишь пустые взгляды. Его взгляд остановился на двери, сосредоточившись на молодом видящем, который её охранял.

Он сказал:

— Я, может, и не помню деталей, но я знаю, кто ты. Я знаю, чего ты хочешь. Ты хочешь Мост — живой. Отпусти меня, и я её верну.

— Ты не кажешься мне готовым к битве, друг мой.

Ревик подавил ярость, взглянув на дверь.

— Чего ты хочешь? — спросил он. — Чего ты хочешь за моё освобождение?

Врег улыбнулся.

— Вот теперь ты задаёшь правильный вопрос. Наконец-то, — он поднял hiri, которую оставил на полу, сделал затяжку и выдохнул сладкий дым. — Салинс хочет видеть тебя, — сказал он.

Ревик вскинул взгляд, чувствуя, как у него перехватывает дыхание.

— Салинс? Он жив?

Врег улыбнулся.

— Да. Он жив.

Минуты спустя Ревик хромал по коридору, вырезанному в цельной скале. Он сосредоточился на передвижении своих ног, испытывая возможности той, в которой прострелили дырку, и надеясь не травмировать её ещё сильнее.

Это что-то, о чем можно думать. Что-то, чем можно заняться.

Он отказался от попыток вспомнить, откуда он знал этих людей. Ему все равно. Во времена Первой Мировой Войны он был ребёнком, так что что бы там ни было, это должно было случиться, пока он был в Шулерах после Второй Мировой Войны, или же в период, когда он действовал из Германии до этого.

Для Ревика это не имело значения.

Он мало знал о Салинсе. Работая на Семёрку, он изучал его самого и его последователей наряду с любой другой ячейкой террористов-видящих, которая была достаточно крупной, чтобы всплыть в протоколах безопасности, которые он должен был оценивать, когда работал на британское правительство. Он питал любопытство к событиям в Азии — может, даже вдвойне потому, что ему не разрешалось вернуться.

У Адипана имелась достаточно хорошо аргументированная теория, что «Восстание» Салинса могло иметь связи с Галейтом и Пирамидой Шулеров.

Однако точная природа этих связей оставалась неизвестной.

Они так и не были поглощены в саму Пирамиду. Они называли себя остатками группы, которая сражалась бок о бок с Сайримном во время Первой Мировой Войны, но тому имелось мало доказательств помимо родословной Салинса, которая выглядела довольно убедительной.

Он приходился первым кровным кузеном Менлиму, видящему, который считался куратором Сайримна.

Менлим, истинный вдохновитель, стоявший за изначальным восстанием, выстроил свою иерархию так, чтобы минимизировать риск проникновения разведчиков, при этом используя схему, обладавшую явным сходством с самой Пирамидой. Ячейки персонала вращались, то поднимаясь в верхние круги, то опускаясь за их пределы. Те, кто был на верхних уровнях, менялся местами с теми, что внизу, и наоборот, и вся эта схема диктовалась лишь тем, кто находился на вершине.