Она все ещё стояла там, когда раздался голос.

— Мужчины, — сказал этот голос. — На них просто нельзя положиться, да?

Касс повернулась, чувствуя, как что-то в её животе сжалось. Она осознала, что смотрит на знакомую улыбку на незнакомом лице.

— Твоя подружка Чандрэ не бросила бы тебя в таком затруднительном положении, — сказал он, целясь из пистолета в её грудь. — …Ведь так?

Касс почувствовала, что живот скрутило с такой силой, что её кишечник едва не опорожнился. Она стиснула ствол дерева, глядя в лицо, которое она никогда прежде не видела, но все равно узнавала. Азиат улыбнулся ей. Его черные волосы удерживались заколкой на затылке. Его пальто-тренч запачкалось белым от дыма и пепла.

— Как у тебя дела, Кассандра? Ты хорошо выглядишь.

Она отчаянно пыталась высвободить глок из кобуры.

— Эй, эй… нет, — он показал жест рукой.

Она опустила взгляд на пистолет, уже наведённый на неё.

Он ждал, когда она примет решение, и с улыбкой изучал её глаза.

— Мы же старые друзья, ты и я, — сказал он. — …и мы могли бы сделать это обычным способом, где я пристрелю тебя или завладею твоим жалким разумом червяка, но я предпочёл бы, чтобы ты поступила рассудительно, — его тон сделался уговаривающим.

— Опусти пистолет, милая. Я не наврежу тебе в этот раз. Обещаю.

Уставившись на его руку с пистолетом, Касс попыталась не подчиниться. Она бы скорее умерла, чем отправилась куда-то с ним. Но его рука не подчинялась, и она осознала, что смотрит на него, тяжело дыша, буквально хватая ртом воздух и пытаясь приподнять пистолет выше, прицелиться в него.

Он лгал, конечно, как всегда.

Он находился в её разуме, контролировал её. Сказать, что это её выбор — всего лишь ещё одна из его извращённых игр.

Он протянул руку и сомкнул ладонь на глоке.

Он на удивление ласково забрал у неё оружие. Касс смотрела, как пистолет исчезает в кармане пальто, и чувствовала, как каждый нерв в её теле кричит. Адреналин курсировал по её конечностям, заставляя её дрожать. Она хотела напасть на него, располосовать его лицо голыми руками.

Он щёлкнул языком. В этом звуке прозвучала нотка веселья.

— Отдай мне книгу, Кассандра, — сказал он.

Потянувшись в сумку на плече, Касс открыла её дрожащими руками. После непродолжительной битвы с собственными конечностями, разумом и сердцем, она стиснула толстую книгу в кожаном переплёте и протянула её ему без слов.

— Хорошая девочка, — сказал он. — А теперь повернись. Мы немного прогуляемся.

Ещё несколько секунд Касс пыталась не подчиниться.

Она все ещё стояла там, тяжело дыша от натуги, когда из-за крупного дерева неподалёку показалась массивная фигура.

Касс посмотрела на него, не доверяя своим глазам.

Гигант поднёс толстый палец к своим розовым губам.

Черные глаза смотрели на неё с плоского лица с азиатскими чертами и бледной кожей. Он выглядел как викинг. Наполовину китаец-альбинос-викинг, одетый в шкуры животных, носил на голове какую-то мудрёную органическую гарнитуру. Касс посмотрела на руки викинга.

Он нёс что-то вроде…

Божечки-кошечки, это же меч.

Она все ещё таращилась на него, когда викинг вонзил четырёхфутовое[12] зазубренное лезвие в живот нового Териана.

Касс замерла как парализованная и лишь смотрела, как Териан кричал, поднятый в воздух мечом с зазубренным лезвием. Клинок светился, словно окружённый каким-то слабым электрическим полем. Что бы там ни было, это позволило викингу почти разрезать его напополам, рассечь мечом его грудную клетку и солнечное сплетение. Меч застрял в кости где-то там, где его шея переходила в плечо, и гигант закряхтел, тряхнув тело так, как собака могла бы тряхануть тушку крысы.

В итоге нетерпение взяло верх. Швырнув Териана вперёд, чтобы шарахнуть его тело об ствол, гигант оперся тяжёлым, отороченным мехом ботинком в его спину.

Снова закряхтев, он дёрнул вверх, чтобы освободить лезвие меча.

То, чем Териан удерживал разум Касс, ослабло в то же мгновение, как меч покинул его плоть.

Примерно в то же время он перестал кричать.

То, что осталось от Териана, упало на землю.

Касс смотрела, как тело дёргается, все ещё выплёскивая кровь из длинной раны, пересекавшей почти все тело азиатского мужчины. В итоге кровотечение замедлилось.

Она посмотрела на гиганта.

На мгновение они оба лишь стояли там.

Затем гигант наклонился, подобрал книгу в кожаном переплёте и смахнул с неё соринки своими толстыми пальцами. Улыбнувшись, он протянул её обратно Касс. Он ласково потрепал её по голове, показывая на её предплечье. Касс посмотрела туда, где на её загорелой коже выделялась сине-белая метка меча и солнца. Кожа все ещё оставалась красноватой, заживая.

Подняв свой рукав, гигант показал копию такой же метки.

У него было клеймо, не татуировка, и явно давнее, но он широко улыбнулся, когда Касс шагнула вперёд и провела по метке пальцами. Взглянув на меч и солнце на своей коже, Касс почувствовала, что расслабляется.

Альбинос показал ей жест ладонями, головой и руками.

Сделав жест видящих, означавший «да», она запихнула книгу в кожаном переплёте обратно в сумку и застегнула кожаные застёжки.

Без единого слова она последовала за ним в леса.

Балидор стоял в кругу деревьев с белой корой. Покрытые мхом статуи стояли вдоль дорожки белых камней, перемежаясь каменными горками и гранитными скамейками. Сад под Домом на Холме был почти таким же древним, как сама постройка.

К счастью, пошёл дождь.

Дождь лил стеной — один из тех вечерних летних ливней, которые так характерны для этой части Гималаев.

Что касается самого собрания, то Грегор Кардесьян, генерал армии Соединённых Штатов, которого американская пресса прозвала Апостолом, сам выбрал место.

Балидор посчитал его странным, но сегодняшний день полон вещей, которые он не мог уразуметь. Утомление начинало сказываться на нём, и он знал, что дело в основном не в физической усталости. Он позволил взгляду скользнуть по строю синей и камуфляжной униформ, видя их всех лишь наполовину.

Ему не стоило оставлять Касс.

Ему не стоило этого делать, но Вэш выдвинул запрос. Балидор понимал этот запрос, учитывая произошедшее, но он не соглашался с ним полностью.

В данный момент он также чувствовал, что ему опасно не хватает людей. Он послал нескольких членов Адипана в Восьмой, чтобы оценить тяжесть ситуации. Ещё несколько работало, помогая гражданским и монахам в самом Сиртауне. Из тех старших разведчиков, что остались — не умерли и не ранены при сплошной бомбёжке — больше половины он послал на поиски и защиту Элли и её супруга.

Балидор все ещё был уверен, что бомбёжка связана с ней.

Его взгляд задержался на горящих полосках молитвенных флажков над одним участком сада. Посмотрев вверх по холму, на почерневшие деревья с белыми стволами и небо, которое заволокло пеплом, Балидор обнаружил, что сады внезапно показались ему откровенно древними.

И Вэш тоже.

Апостол прошёл меж рядов пехоты, поверхностным взглядом окидывая пожары, то тут, то там видневшиеся среди промокших зданий Сиртауна. Он получил прозвище «Апостол» в последнем раунде чисток видящих. Балидор осознал, что даже если в то время он был очень молод, то сейчас Кардесьяну хорошо за семьдесят человеческих лет.

Он выглядел намного моложе.

Его седые волосы умудрились лежать идеально, вопреки ветру и дождю, в близко посаженных глазах сверкал ум и немалая доза высокомерия.

Проигнорировав Вэша, Апостол зашагал прямиком к Балидору.

Он положил толстые пальцы на его плечо и сжал в дружеской манере.

— Рад вас видеть, мистер Балидор, — сказал он. — Хотелось бы мне, чтобы обстоятельства были менее… формальными.

Балидор мысленно вздохнул от намёка, что он должен считать за честь, что его так выделили. Человеческие политики были такими напористыми, что даже до откровенной грубости — когда он не мог позволить себе посмеиваться над этим, как сейчас.