Нензи показал выразительное «нет», все ещё глядя на меня.

— У него нет того, что я хочу, — сказал он. — Уже нет.

Я посмотрела Ревику в глаза, стараясь думать вопреки крикам в моей голове.

Я не могла решить, могла ли я что-нибудь сделать, сказать что-нибудь, что поможет. Они приковали его к ступеням. Ему выстрелили в бедро. Его лицо искажалось от боли при любой попытке пошевелиться или использовать его экстрасенсорное зрение. Он покрыт синяками, избит, исхудал. Рана на ноге выглядела так, словно уже заставила его потерять много крови. Кровь была всюду, пугающе контрастируя с его бледной кожей.

Териан сказал, что не собирался позволять ему умереть.

Я видела, как Ревик смотрит на моё лицо, словно он почти догадался, о чем я думала. Его глаза наполнились слезами. Голос зазвучал сипло.

— Нет, Элли, — он покачал головой. — Нет. Пожалуйста, детка. Пожалуйста.

Териан схватил меня за ошейник сзади. Одним резким рывком он бесцеремонно поставил меня на ноги. Я вскрикнула, утратив равновесие и повиснув на его пальцах. Мальчик схватил меня за руку и бросил на Териана гневный взгляд.

— Перестань делать ей больно!

— Если ты не будешь забирать его, нам нужно их разлучить! — сказал Териан. — Пора уходить. Сейчас же, Нензи!

Нензи посмотрел на Ревика, затем на меня. Он кивнул Териану.

— Ладно.

— Нет! — закричал Ревик, пытаясь вырваться из державших его рук.

Дёрнув меня в сторону за ошейник, Териан потащил меня к воротам и полю. Я слышала полный муки крик Ревика и едва не выжила из ума. Выгнувшись назад, чтобы посмотреть на него, я тоже закричала, сопротивляясь Териану.

Крик превратился в рыдание, когда я увидела, как он дерётся с другими видящими.

Териан тащил меня вперёд, несмотря на мои попытки. Через считанные минуты я уже не видела Ревика, хотя ещё слышала. Я усилием воли направила свой свет, каждую часть себя в ту сторону. Меня наполовину толкали, наполовину тащили по траве высотой до бедра, и в итоге я открыла глаза и увидела что-то вроде джипа, припаркованного с краю поля в нескольких дюжинах ярдов отсюда.

Что-то во мне сломалось.

Я рванулась из рук Териана, вскочив на ноги и лишив меня равновесия.

Он поймал меня за талию, силой потащив через траву. Я рвалась прочь на каждом шагу, сопротивляясь все сильнее, пытаясь высвободиться — пока он не сдался и не поднял меня. Забросив меня к себе на плечо, он одной рукой удерживал мою талию, а второй прижал ноги. Когда он сделал жест одному из охранников, я ощутила на лодыжках металл — их он тоже сковал наручниками.

Мальчик следовал за нами, и в этот раз он не протестовал.

Я посмотрела вниз и увидела, что он уставился на меня, все ещё с тем лёгким свечением в глазах. Его взгляд все ещё оставался суровым после разговора с Ревиком.

Я умоляла его отпустить меня.

Когда это не сработало, я стала умолять Териана.

Он затолкал меня на заднее сиденье джипа. Один из его людей приковал меня к дверце третьей парой наручников.

Мальчик сел рядом со мной, положив руку на мою ногу. Я уставилась на маленькие пальчики, затем посмотрела обратно на хижину. Когда Териан завёл двигатель, я закричала, забившись в металлических оковах. Он привёл автомобиль в движение и надавил на газ, даже не оглядываясь на меня. Машина запрыгала по кочкам поля.

Я смотрела, как хижина вдали становится все меньше.

Териан переключал скорости, пока автомобиль прыгал по ямкам и кочкам, затем прибавил газа, когда выехал на ровную поверхность у вертолёта, припаркованного на ровном берегу реки.

Увидев, где мы, я опять разразилась рыданиями и принялась вырываться, пока мои запястья не начали кровоточить. Мальчик попытался меня остановить, но я сердито оттолкнула его локтем.

Это то самое место, где мы с Ревиком остановились на пикник в первый день прогулки на лошадях.

К тому времени, когда Териан отцепил меня от джипа, поднял и понёс через траву к двери вертолёта, наркотик наконец дал о себе знать. Я сумела держать глаза открытыми, пока он пристёгивал меня к скамейке в задней части армейского вертолёта. На переднем сиденье я увидела женщину с черными волосами и самыми синими глазами, что я встречала в своей жизни.

Она улыбнулась мне, но те глаза оставались холодными как лёд.

— Все прошло хорошо? — спросила она у Териана.

— Настолько хорошо, насколько можно ожидать, — фыркнул он.

Она смерила меня взглядом, все ещё слегка улыбаясь.

— Она немного отощала. Но хорошенькая. Я так понимаю, поэтому вы забыли про её одежду?

Териан улыбнулся.

— Мальчик, похоже, не возражал.

Женщина усмехнулась и выдохнула дым.

— Нет, похоже, он не возражает, — обернувшись на сидевшего рядом со мной мальчика, она жестом показала на меня рукой с hiri. — А Дигойз?

— Он жив, — Териан пожал плечами. — Я мало что мог сделать. Они трахались минимум неделю, — он надел наушники и повысил голос, заглушая вращающиеся лопасти. — Я оставил Тора и Дэвида, чтобы подлатали его. Я позвоню, когда мы отлетим подальше.

Она кивнула, но слегка поджала губы.

Я онемело смотрела, как мальчик подвигается ближе и прислоняется к моему боку.

Через несколько секунд звук вращения лопастей стал громче, и вертолёт начал подниматься от земли.

Я сумела продержаться в сознании ещё несколько секунд, пока мы поднимались над полями. Я смотрела вниз, пока река не начала казаться вьющейся змейкой за плексигласовым стеклом возле металлического поручня, к которому меня приковали. Я уже не видела дом.

Я плакала, но держалась за слова Териана.

Те видящие его подлатают. Териан позвонит, и кто-нибудь найдёт Ревика прежде, чем он истечёт кровью или умрёт от переохлаждения под теми ступенями.

Снова ощутив на себе взгляд, я повернулась.

Я обнаружила, что синеглазая женщина смотрит на меня. Её глаза тщательно исследовали моё тело, задерживаясь на различных участках кожи. Едва замечая синяки, на которых она сосредотачивалась, я откинулась на подушку. По моим щекам покатилось ещё больше слез, отчего становилось тяжело дышать.

Должно быть, вскоре после этого я отключилась.

Ревик проснулся в грязи и не мог дышать.

Его руки вывернули из плечевых суставов. Его горло болело. Его голова ощущалась так, словно ею шарахнули по железной вазе. От наркотика, который ему вкололи, пульс бешено колотился под кожей висков.

Ревик посмотрел вверх, где его наручники соединялись с цепью, обмотанной вокруг опоры деревянных лестниц. Осмотревшись по сторонам, он рефлекторно попытался сканировать. Органический ошейник пронзил его череп болью, временно ослепив. Это ничто в сравнении с болью, которую он вытерпел в той карпатской пещере из стекла и кафеля… но учитывая его состояние, эта боль временно лишила его сознания.

Во второй раз он был более осторожен.

Простирая свой свет, Ревик постарался нащупать границы, когда включалось сдерживание, попытался осознать, что это за ошейник, и на какие лимиты он настроен. Второй укол боли был не таким сильным. Он заставил его покрыться потом, временно ослепил, но не лишил сознания.

И все же ошейник свою работу выполнял. Ревик не мог его обойти.

Он все равно попытался, снова тестируя, используя несколько различных сканирований. Он старался прощупать какие-то просветы, любые возможности послать вспышку тому, кто мог его искать. Он не мог точно сказать, сработало ли что-то, но он сильно в этом сомневался.

Все, что он знал наверняка — это то, что она пропала.

Ревик ещё не был готов это почувствовать.

Он постарался пошевелиться, сесть, и его позвоночник прострелило жидким огнём. Боль вызвала у него прилив тошноты, опять едва не лишив сознания. Ревика стошнило, он наблевал в грязь желчью из пустого желудка, затем свернулся клубочком на боку.

Он забыл про ногу.

Ему нужна вода.

После этого еда.