Он очень тщательно держал эту мысль в заднем уголке своего сознания.

И все же взгляд черных как опал глаз метнулся к нему.

Они посмотрели на Териана, и Четыре ощутил, как волоски на его руках и шее встают дыбом. Завиток наэлектризованного aleimi скользнул по его коже.

— Никаких проводов, — сказал мальчик.

Английский. Что-то новенькое.

До сих пор он говорил на исковерканном прекси вперемешку с языком, в котором Териан узнал кхаскура бхаша — раннюю форму непальского языка. Териан также услышал несколько слов, прошёптанных на мандаринском наречии и хинди. Но это было первое использование английского.

— Spracken zi deutsch? — попробовал он.

— Никаких проводов, — произнёс мальчик на немецком.

— Я понял, — сказал Териан по-русски, поднимая руки. — Никаких проводов.

— Никаких проводов, — повторил мальчик по-чешски или, может быть, по-польски. — Только попробуй и… бум! — он широко улыбнулся ртом, набитым мясом. — Бум! — повторил он, вскидывая свои паучьи ручки, похожие на палки.

Он пролил немного мясного соуса на камни и топнул ступнёй, чавкая соусом меж пальчиков ноги. Нахмурившись, он остановился, глубже вдавливая ступню в податливую грязь. Четыре невольно поразился тому, что мальчик по-прежнему сохранял рефлекс отвращения, учитывая то, как он жил.

Он вежливо поклонился.

— Бум, да, — сказал он. — Мы друг друга поняли, приятель. Никаких проводов. Конечно, нет. Это была всего лишь мимолётная мысль.

Мальчик бросил на него резкий взгляд, и Териан осознал, что вновь начал говорить с ним так, словно он был ребёнком намного младше его. Ему нужно сохранять осторожность, если он хотел избежать оскорбления. Видящие-подростки склонны быть гиперчувствительными, когда дело касалось того, чтобы с ними обращались уважительно.

Почему-то в этом ему виделся своеобразный чёрный юмор.

Мальчик вернулся к пакетику.

Он сунул руку в металлическую упаковку, вытащил очередную горсть мяса и лапши, поднёс к губам и жадно слизал сок с костяшек пальцев. Взгляд Териана опустился к узкой грудной клетке мальчика, где кости выступали под кожей маленькой груди. Первым делом он отмыл бы его дочиста. Удостоверился, чтобы тот знал, что еда — это уже не роскошь. Как и кровать, одеяла, одежда, электроника, крыша над головой, купание, машины, слуги. Черт, да он купил бы этому ребёнку пони, если бы тот захотел.

Возможно, с этим придётся немного подождать, пока мальчик немного наберёт вес. Чтобы он не съел лошадку.

Мальчик рассмеялся, швырнув горсть бефстроганова в сторону Териана.

Териан аккуратно увернулся, сохраняя улыбку на лице.

Если он в чем и преуспел, так это в обеспечении материального комфорта. Он удостоверится, что у ребёнка будет весь комфорт, на который он только мог надеяться — больше, чем он смел мечтать в той пещере, пропахшей дерьмом. Затем они поговорят.

Мальчик снова захохотал, капая ещё больше мясного соуса на губы и в рот. Его глаза прищурились, уставились на Териана, и там вновь виднелся интеллект.

— Говорить. Да, — он широко улыбнулся. Его зубы казались поразительно белыми на фоне всей этой грязи, а теперь ещё и мясного соуса, стекавшего по лицу, шее и пальцам. — Ты мне нравишься, Сарк. Достань мне вещи, и мы поговорим.

Он зашвырнул остатки пакетика в Териана. В этот раз он сумел в него попасть, заляпав его пальто и брюки коричневым соусом.

Териан лишь поклонился, когда молодой видящий вновь рассмеялся. Он вежливо улыбнулся.

— Конечно, мой дорогой друг. Все для твоего удовольствия.

И все же, глядя на свечение в этих черных от огня глазах, он поймал себя на том, что не впервые радуется наличию у него нескольких запасных тел.

— Пока-пока, Терри, — сказал мальчик. Улыбка не сходила с его лица, но черные глаза вновь сделались пронизывающими, словно ястребиными. — Пока-пока.

Четыре натянуто улыбнулся, стараясь не реагировать на знакомые нотки, слышавшиеся в этом голосе.

Или на тот факт, что голос внезапно зазвучал куда более взрослым и меньше напоминал случайное безумие.

Поклонившись ещё ниже, он удалился из присутствия мальчика и скрылся в проёме прилегавшей пещере, где в углу присели шерпы, которые шептались меж собой и избегали его взгляда.

Териан присел на корточки у стены и принялся вытирать брюки мокрой тряпкой. Размазав и отчистив большую часть соуса, он смирился с фактом, что наверняка ещё несколько дней будет привлекать кугуаров.

Смочив водой ту же тряпку, а затем штаны, он тщательно отмыл руки перед тем, как достать из внутреннего кармана пальто дневник в кожаном переплёте. Три послал оригинал Четырём в Пекин на безопасное хранение, не зная, что Четыре в итоге на неделю застрянет в гуще военной перестрелки вместе с книгой.

Если бы ему пришлось сделать это ещё раз, он взял бы копию.

Пристроив свой вес на плоском местечке в стене пещеры, Четыре открыл дневник.

Где-то здесь должен иметься ключ. Подсказка, как заставить это существо сотрудничать. Что-нибудь, о чем заботился этот мальчик.

Два Териана (или он один, как посмотреть) прочли эту проклятую книжонку от корки до корки в совокупности пять раз. Если формула того, как выманить из ребёнка здравый рассудок, записана каким-то кодом в ровном почерке Реви', то она ускользала от Териана.

Нет, ответы, скорее всего, можно получить не от Реви'.

Дигойз был строителем клетки, который придумал, как спрятать мальчика. Настоящие ответы находились бы у Галейта. Галейт наверняка бесконечно исследовал мальчика. Он изучал бы каждый его шаг на протяжении многих лет, ища путь, ища каждую потенциальную точку доступа.

В конечном счёте, Галейт не преуспел вовремя, но он находился бы в процессе, на каком-то этапе.

К сожалению, в записях Галейта Териан не нашёл ничего, что относилось бы к мальчику. Ничего в компьютерной библиотеке на базе органики. Ничего в оригиналах, которые он присвоил прежде, чем их нашла Элисон. Ничего во фрагментах Барьера, которые он сумел отследить после развала Пирамиды.

А значит, если что-то и существовало, оно оставалось потерянным.

Или же находилось у Элисон.

В любом случае, присутствие мальчика объясняло несколько вещей — особенно то, почему Галейт был до безобразия осторожен, приближаясь к Элисон, пока существовала какая-то вероятность, что Дигойз мог её убить. Галейт никак не мог упустить попытку размножения двух полнокровных элерианцев. Галейт не мог не подумать об этом — вне зависимости от того, каким был возраст мальчика. Учитывая то, каковы шансы во второй раз найти ему биологическую пару.

Конечно, Териану приходила в голову мысль, что всякий здравый рассудок, некогда присутствовавший у мальчика, давно прекратил существование. Ни Галейту, ни Реви' не свойственно тратить ресурсы впустую; если они приковали видящего с такими талантами в подземной темнице как бешеного пса, то скорее всего, это сделано потому, что они исчерпали все остальные средства обеспечения его содействия.

Вздохнув, Териан сунул книжку обратно в пальто.

Все его ответы, кажется, только порождали ещё больше вопросов.

Где они нашли это несчастное создание? Как они умудрялись все это время хранить его существование в тайне, хотя его охраняли всего лишь слабоумный человечишка и глупая монашка? Как мальчик не старел?

Териан задавал эти вопросы Барьеру, слабо надеясь на какое-то озарение.

Ничего не пришло.

***

Звук разбудил Четыре.

Открыв глаза, он замер, осматриваясь по сторонам. Что-то не так.

Первое, что он заметил — это тишина.

Он лежал у угольков тлеющего костра, единственные звуки доносились снаружи пещеры, если не считать треска, который время от времени издавали угольки. Он стиснул пистолет, аккуратно уложенный под курткой из овечьей шкуры, которую он использовал вместо подушки, и осознал, что не слышит ничьего дыхания, кроме своего собственного.