В этом пространстве время проходило легко. Мы добрались до места, когда на востоке слабо проступили первые звезды.
Из-за угла и места, наполовину утопленного в камне, я поначалу даже не видела двери. Я просто стояла там, тяжело дыша и думая, что мы отдыхаем на травянистом клочке перед следующим крутым утёсом, но тут заметила свет, мерцавший меж расколов в каменистой поверхности.
Я примерно минуту смотрела на этот подобный пламени свет, пока мои глаза не различили верные очертания в естественных расколах.
К тому времени моё дыхание уже клубилось паром в холодном воздухе, но пропитавшаяся потом футболка прилипла к спине из-за последнего получаса активного подъёма по почти отвесному склону. Сосновые иголки и грязь слоем покрывали мои ботинки. Запыхавшись от разреженного воздуха, последнюю милю я тащилась без остановки, поражаясь, что древняя видящая, кажется, справлялась с подъёмом лучше меня.
Участки снега все ещё кое-где виднелись на земле, и потрескавшиеся фрагменты льда обрамляли воду в каменном бассейне снаружи деревянной двери. Вода от недавнего таяния снегов стекало по одной стороне тропы потоком, похожим на ленту. Пока мы стояли там, я продолжала жадно втягивать воздух, зная, что моё лицо сделалось ярко-красным от натуги.
— Твой дом? — спросила я.
Она сделала утвердительный жест. Затем я ощутила это. Древесный дым поднимался от крупной расселины за входом в землянку. Я уставилась на дым, затем на Тарси.
— Там кто-то есть?
Она снова сделала утвердительный жест.
— Попросила девочку прийти и разжечь, чтобы мы не замёрзли.
— Девочку, — повторила я.
Вместо слов она послала проблеск зрительного образа — небрежный, как воздушный поцелуй.
«Девочка» выглядела лет на тридцать, а значит, скорее всего, ей было лет триста, потому что с такими широко распахнутыми прозрачно-голубыми глазами она явно была видящей. Она жила со своим супругом на ферме в долине неподалёку и приносила женщине еду — в основном, продукты первой необходимости, но она также готовила пищу, когда Тарси (отсутствовала? летала? путешествовала?)… у меня сложилось впечатление, что при этих поездках пожилая видящая на самом деле не покидала свою пещеру.
Отключившись от Барьера, я присмотрелась к лицу Тарси, сунув руки в передние карманы брюк. Мои пальцы онемели, как только мы остановились достаточно надолго, чтобы я это заметила. И штаны не очень-то помогали.
На самом деле мне хотелось в душ. А может, провести добрый часик в сауне.
Пожилая женщина тихо щёлкнула себе под нос, подходя к деревянной двери.
Я пошла за ней и увидела серебристую луну, поднимавшуюся над долиной и уже взошедшую выше горизонта. Я каким-то образом вспомнила, что сейчас убывающая луна. Через несколько дней меня ждёт очередное новолуние.
«Сколько драматизма, — поддразнила Тарси. — Он знает, где ты».
— С ним все хорошо? — я осознала, как это прозвучала. «…То есть, он не против того, где я нахожусь?»
«Против, конечно, — она улыбнулась. — Но он знает, что ты в безопасности».
Не очень-то ободрившись, я вошла следом за ней в дверь.
Я вновь остановилась в небольшой прихожей, глядя, как Тарси говорит с «девочкой», которая что-то помешивала над каменным очагом. Сам очаг напоминал мне обитель первопроходцев, которую я как-то раз посещала за пределами Сан-Франциско. Тарси потыкала в огонь металлическим прутом, затем кивнула другой женщине, заговорив на непонятном мне языке.
Когда я только вошла, молодая видящая не подняла взгляда, но теперь улыбнулась мне. Её широкое смуглое лицо исказилось морщинами от солнца, ветра и доброго юмора. У неё был отрешённый взгляд того, кто много смотрел на снег.
Я подняла ладонь, улыбаясь в ответ, а затем просто постояла там, осматривая небольшое пространство.
Ковры и одеяла покрывали каменный пол. Кухонный уголок был увешан сушёными растениями возле шкафчика без дверец. Его полки занимали баночки с разноцветными специями и ещё больше растений, а также керамические тарелки и миски. Мебель полностью была деревянной, включая маленький столик и два стульчика у камина, которые, кажется, были сделаны из коряг. На каминной полке стоял ряд свеч в железных подсвечниках, а также несколько статуэток, похоже, вырезанных из вулканического камня.
Тут имелась только одна кровать, но на полу рядом с ней примостился соломенный тюфяк, укрытый толстыми шкурами. Я предположила, что он предназначался для меня.
Девочка щёлкнула на пожилую женщину, обращаясь к ней на том прекси со странным акцентом.
— Я приведу… — (что-то непонятное) — … бабушка? — сказала девочка. — …для тебя и твоей… — (я снова запуталась). — Она хочет сейчас?
Тарси любовно потрепала её темноволосую голову по затылку.
— Да, — вот и все, что я поняла из последовавших жестов руками, но я видела, как девочка улыбнулась безупречно белыми зубами. Затем она встала, поклонилась мне, наклонив ладонь перед лицом — жест уважения в культуре видящих.
Я сделала такой же жест в ответ, наполовину желая поправить её и не зная, как.
Конечно, я забыла, что она видящая.
«Ах, но это же все заслужено, Мост Элисон! Бабушка слишком добра, позволяя мне прислуживать вам обеим, пока вы здесь!»
— Прислуживать, — пробормотала я, стараясь так же тепло улыбнуться в ответ, но моя улыбка казалась натянутой.
Я не хотела показаться неблагодарной.
«Спасибо за твои добрые слова», — послала я.
Она улыбнулась, но я заметила в её прозрачных глазах цвета индиго ниточку недоумения. Пожилая женщина шугнула её в мою сторону. Я настороженно наблюдала, как девочка приближается, и ещё сильнее насторожилась, когда она жестом показала на мою футболку, показывая, что поможет мне снять её.
Я взглянула на Тарси.
— Что это? — спросила я. — Мы можем этого не делать?
— Тут нет душа, Мост. И сауны тоже нет.
Я проследила за её пальцем, показывающим на огромную деревянную ёмкость, которая напомнила мне старую бочку из-под вина, разрезанную пополам вдоль. От воды в ней шёл пар, и до меня дошло, что именно оттуда исходил слабый аромат цветов, который я ранее уловила в комнате. Бадья стояла возле очага, что заставило меня поколебаться.
— Вы же не собираетесь меня съесть, нет? — пошутила я.
Пожилая женщина улыбнулась, но её глаза взглянули чуть резче и стали сильнее походить на глаза Ревика.
— Забирайся в воду, Мост. Я не могу позволить, чтобы ты заболела, — она улыбнулась, и в этот раз я ощутила в ней веселье. «Вскоре ты порадуешься тому, что выкупалась, — добавила она, вновь поразив меня более культурным внутренним голосом. — Во время охоты легко потеряться. Тебе может не представиться шанса в следующие несколько дней. Девочка не станет на тебя посягать. Ей даже в голову такое не придёт, Высокочтимый Мост».
Я покосилась на девочку.
«Посягательство» и мне в голову не приходило. Мне больше не нравилась мысль о том, чтобы раздеваться в таком странном месте, даже перед пожилой женщиной и видящей женского пола, чьи глаза явно не кричали «разведчик».
Я вновь покосилась на ванну. Я наблюдала, как от воды поднимается пар, и потёрла себя руками от озноба, который пробирал меня под влажной одеждой. Я решила, что поздно менять мнение об этих женщинах.
Проигнорировав предложение помощи от девочки, я сдёрнула футболку через голову.
Развязав завязки на штанах и стянув их вместе с нижним бельём, я поколебалась всего секундочку, а затем схватилась за деревянные бока ванны. Я аккуратно забралась внутрь, осознавая, что за мной наблюдают две женщины, и вздрогнула, когда горячая вода омыла мою кожу. Встав в воде, доходившей до колена, я полностью опустилась внутрь, пока вода не поднялась на высоту в несколько сантиметров от края.
Вздохнув, я нырнула с головой и потянулась, закрыв глаза.
Пожилая женщина предложила мне глиняную кружку с чем-то, источавшим пар, и её рука задела мою. В отличие от грубости её пальцев, кожа её предплечья ощущалась мягкой как овечья кожа. Я приняла от неё кружку и понюхала коричневую жидкость. По запаху походило на какой-то ореховый кофе. Приятное удивление заставило меня улыбнуться.
