Он забрал меня в одну из тех комнат с зелёным кафелем.

Я ощущала частицы этого, но они были блаженно лишены моего света. Никаких орд человеческих охранников. Только он. Я что-то сделала — что-то, что его разозлило. А может, напугало. Я не помнила, что именно. Я позволила своему сознанию гудеть на ровной, безжизненной ноте и больше всего желала заснуть, чтобы не находиться здесь ещё дольше.

Ему это нравилось, очень нравилось. Он хотел моего света. Он хотел…

Когда я услышала голос, я была уверена, что сплю и вижу сон.

— Эй! Мост!

Я узнала этот голос даже в громком шёпоте.

Я с трудом подняла голову, вновь положив подбородок на колени. Я все ещё пускала слюни. Я не могла пошевелить руками, чтобы вытереть их. Мои пальцы безвольно лежали по бокам, ладони разжались. Я уставилась в широкое азиатское лицо.

По какой-то причине слезы в его глазах удивили меня сильнее всего.

— Мост, — он опустился на колени, чтобы наши лица оказались на одном уровне. Он протянул руку, и его глаза увлажнились, слезы покатились по лицу. — Иди сюда. Можешь?

Я старалась держать глаза открытыми, глядя на лицо Мэйгара.

Я непременно спала и видела сон. Непременно.

***

— Элли!

Голос пронзил моё сознание, заставив мои глаза открыться.

Его паника напугала меня, заставила съёжиться.

— Элли, что случилось?! Что не так?

Мальчик кинулся на колени рядом со мной. Его пальцы приласкали моё лицо, убрав влажные от пота волосы с глаз. Даже легчайшее прикосновение причиняло боль, заставляло меня отдёргиваться. Онемение ушло.

Он наступил в мою кровь и захныкал, вскрикнув. Его мучение заставило меня вцепиться в него. На мои глаза навернулись слезы.

— Все хорошо, — услышала я свой голос. Мои губы онемели. — Все хорошо, детка…

Он уставился на меня радужками, светившимся слабым зелёным светом.

Я осознала, что сказала, только увидев слезы, навернувшиеся на его глаза.

На мгновение, на долю секунды я забыла, с кем нахожусь.

Он уже был на ногах. Он расхаживал передо мной, не отрывая от меня взгляда. Он вновь опустился на колени, прикоснулся к моему лицу.

— Элли, — пробормотал он. Он поцеловал меня. Его голос оставался мягким, но я слышала в нем жестокость. Адресовалась она не мне. — Элли… дорогая. Скажи мне. Кто сделал это с тобой? Тебе нужно сказать мне. Немедленно.

Я покачала головой, не глядя на него.

Его голос смягчился, вновь становясь слишком взрослым, слишком знакомым.

— Позволь мне посмотреть, — уговаривал он. — Позволь мне посмотреть, прошу, любовь моя.

Он бережно взял моё запястье в руку. Вновь всмотревшись в моё лицо, возможно, в поисках разрешения, он бережно убрал мою руку от моего тела, чтобы суметь посмотреть на меня. Я осознавала, что я голая. Почему-то это беспокоило меня сильнее того, почему он хотел посмотреть. Я попыталась прикрыться другой рукой. Я все ещё не очень хорошо могла двигаться. Мои руки казались вырванными из суставов. Я помню верёвки и что-то ещё…

Нензи вломился в мои мысли, снова всхлипнув.

Когда я подняла взгляд, он смотрел мне в лицо испуганными глазами. Он коснулся моей щеки, всматриваясь в глаза. Он поцеловал меня, касаясь моих волос так легонько, что я едва это ощутила. Я осознала, что вспоминаю проститутку, которая была у него раньше, когда он был таким молодым.

— Элли, — повторил он. — …боги! Пожалуйста. Пожалуйста, скажи мне, что случилось!

Я окинула взглядом пустую камеру.

Я вновь могла шевелиться. Вроде как. Это также означало, что моё тело болело настолько, что я закрыла глаза, повелевая себе вернуться в бессознательное состояние. Затем я подняла веки, вспомнив. Я посмотрела по сторонам, но Мэйгара нигде не было видно.

Пальцы Нензи крепче сжались на моей коже. Боль вынудила меня покрыться потом, но я все ещё не могла пошевелиться. Напряжение в его руке заставило меня вновь посмотреть ему в глаза.

— Элли, — тёмные глаза переполнились слезами. — Кто сделал это с тобой?

Я постаралась думать. Я вспомнила слова Териана, что он пообещал сделать.

— Я не знаю, — сказала я.

Он взял мою ладонь, вновь убрав её с моего колена и посмотрев на остальное моё тело. Я не проследила за его взглядом. Мне не нужно было смотреть туда, чтобы знать — там все плохо.

— Я в порядке, — соврала я.

Его челюсти напряглись. Его глаза сделались более яркими, словно жидкими. Слезы покатились по его щекам, прочерчивая ручейки на его безупречной коже.

— Кто это сделал, Элли? Это был один из людей? — злость сделала его голос хриплым. — Кто из них это сделал?

Я поколебалась, немного не веря и избегая его взгляда. Положив лицо на колено, я покачала головой.

— Под наркотиками, — сказала я наконец. — Не знаю.

— Ты ничего не помнишь?

Я показала отрицательный жест.

— Нет, — сказала я.

Несколько долгих моментов он сидел возле меня, обнимая одной рукой. Он положил руку на мою ногу, но я её не оттолкнула.

Прошло ещё несколько минут прежде, чем я осознала, что он делает что-то со мной. Нога, которой он касался, ощущалась иначе, почти так, словно кожу и мышцы простреливало слабым, но ровным импульсом электричества.

Я подняла взгляд. Глаза Нензи выражали сосредоточенность, радужки светились как мигающий свет фонарика, у которого вот-вот сядет батарейка. Интенсивный взгляд не отрывался от места, где его ладонь касалась моей кожи.

Я все ещё наблюдала за светом в его глазах, когда он подвинул руку выше, на мой живот. Я тихо ахнула, когда там зародилось покалывание, но это не причиняло боли, так что я не отодвинулась. В итоге я осознала, что его действия постепенно облегчали боль там, где касалась его рука.

Постепенно, по мере его продвижения, я чувствовала, как мои мышцы начинают расслабляться. Я стала дышать глубже, когда он не остановился. Свесив голову между коленей, я старалась протолкнуть кислород в лёгкие. Конечно, ошейник делал все омертвевшим, но я больше не чувствовала себя так, будто вот-вот сдохну. Он передвинул руку на мою грудь, и я слегка вздрогнула, но затем расслабилась, когда тепло от его пальцев вибрацией разошлось по моей коже.

— Спасибо, — выдавила я. — Спасибо, Нензи.

Его пальцы на мгновение сжались на моем теле.

— Ты скажешь мне, Элли? Пожалуйста? Кто сделал это с тобой? Кто причинил тебе боль?

Я покачала головой.

— Я не могу сказать тебе то, чего не знаю.

— Я убью их всех, — прорычал он.

— Нет, — я положила ладонь на его руку. — Пожалуйста. Не нужно.

Мы все ещё сидели там, его ладонь лежала на моей грудной клетке, когда дверь в наружную камеру открылась с гулким лязгающим звуком. Я невольно вздрогнула, съёжившись за мальчиком.

Он перестал делать то, что делал, и поднял взгляд.

Я видела, как его глаза утратили свой свет, опять растворившись темными радужками на бледном лице. Его взгляд проследил за моим взглядом до двери, которую мы оба не видели. Его выражение заставило меня занервничать. Там виднелась ярость, но сдерживаемая холодной сосредоточенностью, которая почему-то пугала сильнее всего, что я видела в нём прежде.

— Нензи, — прошептала я, касаясь его лица, пока он не повернулся. — Нет, — мягко произнесла я и покачала головой, когда он посмотрел на меня. — Нет. Это были не они.

Я узнала голос скандинава и азиатской женщины, Рейвен, ещё до того, как они завернули за угол цементной стены. Подбородок Нензи напрягся. Он посмотрел на дверь, затем на меня. Его голос опустился почти до шёпота.

— Ты уверена, Элли? Ты же не стала бы мне врать?

Я покачала головой.

— Я не вру.

— Нам надо что-то сделать с ней… — услышала я бормотание женщины.

— Серьёзно? — пробормотал Териан в ответ. — И что же такого ты предлагаешь сделать, чего бы я ещё не пробовал? Нензи отказался принуждать её.

— Что за маленький ублюдок, — весело протянула Рейвен.