В это самое мгновение Териан легко поймал urele одной ладонью.

Изображение пропало, оставив комнату плоской и двумерной.

Искры продолжали сыпаться с палочки в руках Териана.

Поднявшись на ноги, я вопреки собственному желанию подошла ближе.

Он протянул urele, чтобы мы оба смогли посмотреть.

Свет как жидкость тёк от одного конца жезла к другому, струясь по паутинкам трещинок в стекле. Его aleimi образовывал цветные узоры в тоненьких трещинках, которые не были видны в стекле, пока его свет их не подсветил. Я изумлённо наблюдала, как жезл пульсировал то ярче, то мягче, пока Териан отражал в нем разные части себя самого.

— Конечно, — пробормотал Териан, взглянув на меня. — Это не все моё aleimi-тело. И все же. Я вполне не опозорился, ведь так?

Я бездумно покачала головой.

Я хотела это потрогать.

Я вновь вздрогнула, когда взрыв разноцветных ниточек заструился по зеленоватому стеклу, разлетевшись на части, а потом вновь собравшись одним озерцом света, переплетаясь тонкими ниточками. Я ничего не могла с собой поделать. Мне тоже хотелось попробовать. Может, это моя любовь к состязаниям, а может, это мой внутренний художник, а может, все это просто выглядело невероятно искусно.

Териан, должно быть, увидел что-то на моем лице.

Он рассмеялся, и это был самый искренний смех, что я когда-либо от него слышала.

— Прости, дорогуша, — сказал он. — Как бы мне ни хотелось увидеть, на что ты способна, боюсь, моя шкура мне слишком дорога.

Закусив щеку изнутри, я не поднимала взгляда, все ещё наблюдая за светом, мерцавшим в прозрачной палочке. Нензи тоже наблюдал за ним, очарованный не меньше меня. Коснувшись моей руки, он посмотрел на высокого широкоплечего видящего.

Должно быть, он задал Териану вопрос.

— Как-нибудь в другой раз, возможно, — сказал он. Ещё одна пауза. — Конечно, — сказал Териан, отвечая на другой вопрос мальчика. — Таким же образом?

Глаза мальчика подёрнулись дымкой, он не отводил взгляда от urele.

— Ну, ты можешь оставить её на полу, конечно, — разрешил Териан. Его голос звучал снисходительно; он явно наслаждался эффектом, который urele произвела на нас обоих. — Дизайн простой, отчасти чтобы содействовать видящим на разных уровнях. Нормальному Сарку на экзамене потребовалось бы несколько приёмов.

Он пожал плечами, доставая палочку hiri из кармана рубашки.

— Например, может потребоваться несколько бросков, по одному для каждого уровня навыков. Это может быть что угодно, экзаменаторы могут попросить бросить палочку тем или иным образом, в зависимости от того, что они знают о ранге с рождения и нынешнем уровне навыков. Поскольку ты телекинетик, тебе потребовалось бы удерживать её в воздухе, отражая через неё другие части твоего aleimi. Оценка контроля, видишь ли.

Териан вложил жезл в протянутую ладонь Нензи.

В бледных пальцах мальчика бутылочно-зелёная urele выглядела огромной.

Нензи взглянул на меня. Я уже лучше могла читать его лицо. Я понимала, что он хотел повторить то, что сделал Териан. А ещё он не хотел показаться дурачком во время этой попытки.

Значит, он соперничал с другим мужчиной. Я задумалась над этим.

Я все ещё размышляла, когда он подбросил urele в воздух. Он подкинул её далеко не так сильно, высоко или элегантно, как это сделал Териан; urele полетела по слегка кривой линии, примерно до середины изогнутых стен.

Но менее удачные отличия мгновенно сделались несущественными. Я видела, как пальцы мальчика сжимаются в кулаки, пока его глаза следили за бутылочно-зелёным стеклом. Я гадала, пытается ли он выяснить, как это работает…

…Когда urele резко взорвалась пылающими языками света.

Я уставилась на неё, раскрыв рот.

Я не моргала, пока свет проливался вокруг нас каскадами ливня. Свет Нензи казался трёхмерными нитями. Сложно сплетённый купол образовался вокруг нас троих, но если у Териана он напоминал призму, двухмерное изображение, то сейчас он выглядел почти так, словно состоял из настоящей воды. Пока я наблюдала, плотность купола становилась все более и более искусной.

Вскоре она превратилась в завесу тончайшего шелка.

Затем она растворилась, образовав идеально симметричные стены тонкой краски.

Моё сердце внезапно заболело. Я сочувствовала ребёнку, временами очень сильно; я ничего не могла с собой поделать. Почему-то при виде манифеста его света вокруг меня эмоции лишь резко сменились облегчением.

На что он способен, кем он на самом деле был — это невообразимо прекрасно.

Нельзя было допускать, чтобы он стал извращённым, темным инструментом Дренгов — или того мерзкого видящего, который им владел, Менлима.

То, что кто-то вроде него может превратиться в монстра… это немыслимо.

Urele воспарила ещё выше.

Я больше не могла видеть купол, солнце, синее небо. Я смотрела в зенит водопада света. Завеса делалась плотнее по мере того, как он поднимал палочку выше. Теперь я уже знала, что он сам поднимал urele, экспериментируя со своим светом в бутылочно-зелёном жезле. Затем он взглянул на меня, и я увидела в его глазах слабое свечение, отличавшееся от обычного.

Это выражение больше шло сорокалетнему, а не четырнадцатилетнему.

Я вспомнила окна ржавой фабрики, разлетевшиеся вдребезги, вопль триумфа, когда осколки стекла хлынули наружу.

— Тебе это нравится, Элли? — спросил он.

Прежде чем я успела ответить, я увидела, как его глаза суживаются от усердия.

Когда я подняла взгляд, скопление света вспышкой отделилось от urele.

Я в неверии наблюдала, как оно трансформируется в форму птички. Огненное оперение выглядело так, будто принадлежало райской птице или фениксу. Его творение то вылетало за жидкую завесу света, то влетало вновь, как живое создание. Я изумлённо ахнула, когда оно превратилось в дракона с белой чешуёй, вновь скользнув сквозь водянистую завесу перед тем, как исчезнуть.

— Тебе нравится? — повторил он.

— Это изумительно, — сказала я. — Как магия, Нензи.

— Я тебе нравлюсь? — спросил он.

— Ты знаешь, что нравишься.

Шагнув ближе, он стиснул моё запястье.

— Тогда больше никакого мужа с ним, — сказал он, погладив пальцами внутреннюю сторону моей руки. — Я приму твою сделку. Но не просто для секса. Тебе придётся выйти за меня замуж. Выйти замуж за меня вместо него.

Териан рассмеялся.

Я ошарашенно посмотрела на мальчика, затем на искрящийся свет, каскадом спадающий на пол. Временами легко было видеть в нем какого-то невротического взрослого; временами же он вёл себя и говорил так, будто был намного моложе даже того возраста, на который намекало его тело.

Света над его головой продолжали струиться искрами, образуя узоры на бледной коже, опадая на глиняную плитку как лава, струясь ручьями по полу. Я видела, как цвета изменяются, пока он говорил, меняют цвет с темно-зелёных и синих оттенков на насыщенно-оранжевые, разбавленные золотом и белизной.

Я посмотрела ему в лицо.

— Слишком поздно, Нензи, — сказала я.

Я невольно взглянула на Териана и увидела в его глазах предостережение.

— Ты не мог бы объяснить… дядя Терри? — сказала я, награждая его тяжёлым взглядом. — Или ты хочешь, чтобы мальчик снял с меня ошейник, и мы «поженились»?

Я видела, как он смотрит мне в глаза. Затем он пожал плечами, словно принимая мою правоту.

— Мне жаль это говорить, но она права, — легко произнёс он. — Видящие связываются на всю жизнь, мой юный друг. К сожалению, этот корабль уже уплыл.

Когда я посмотрела обратно на Нензи, я увидела, как он поджимает губы. Черные глаза всматривались в мои. Я видела там унылость, какую-то отчаянную нужду. Что-то в его выражении заставило меня помедлить.

Он вновь коснулся моей руки. Его пальцы сжали мою кожу.

— Останься со мной, — сказал он. Его голос зазвучал грубо. — Или я его убью.

Я взглянула на Териана. Он бросил на меня косой взгляд, но внимательно наблюдал за мальчиком. Посмотрев обратно на Нензи, я покачала головой.