***

Возможность представилась на второй день. Но совсем не так, как представляла это Хелен. Она надеялась, что кто-то всё же владеет если не всей полнотой, то стратегически важной частью информации и рано или поздно удастся с таким человеком поговорить. Видеть своими глазами, как эту информацию получали, девушка вовсе не стремилась.

Стоило почувствовать себя более уверенно после спокойно прошедшей ночи, привыкнуть к обществу «сестёр» и начать смиряться с их привычками и образом жизни, как едва вырисовавшаяся на горизонте идиллия покатилась под откос. И кой чёрт дёрнул Хелен поддаться то ли любопытству, то ли сочувствию ближним и поспешить на отдалённые крики, девушка и сама не знала. Но пройти мимо лестничного проёма, из которого доносились вполне однозначные звуки, она не смогла. Сюда сопровождающая её вчера не водила, хотя этот этаж точно входил в маршрут экскурсии.

При виде пыточной Хелен даже не удивилась. Этого стоило ожидать. Вряд ли амазонки калечат рабов в общих казармах или своих комнатах. Так что без специализированного помещения не обойтись. Удивляло то, что среди жертв были женщины, мужчины же определённо не входили в число рабов, большинство полностью или почти утратили человеческий облик. История про мутантов оказалась не шуткой или розыгрышем новенькой, на что Хелен особо и не надеялась. Но здоровенные мускулистые туши с серой кожей, которую уместнее назвать шкурой, и скалящиеся острыми клыками длиннолапые твари, слегка смахивающие на придурковатого приспешника Лорда-Коммандера, всё равно стали для неё сюрпризом. Да и происходящее при более внимательном рассмотрении не сильно походило на пытки. Конечно, развлечениями бы подобное мало кто назвал, даже для извращённой оргии уже перебор. Но несколько скованных цепями тварей и впрямь спаривались с закованными в колодки женщинами, а те, за исключением одной, даже не выражали протеста, стоически снося творимую с ними мерзость.

— О, милочка, какими судьбами? — проскрипела одна из амазонок.

По крайней мере, Хелен причислила её к амазонкам, поскольку женщина была вполне свободна и явно распоряжалась происходящим при содействии четвёрки товарок. Но ни военной выправки, ни боевитости и задора во взглядах ни у одной из пятерых не наблюдалось. Передвигались они чуть сгорбившись, будто готовились в любой момент начать кланяться или просто привыкли к помещениям с низкими потолками. И одежда странная, непригодная для боя, если эти сшитые из разноцветных тряпок, хотя и строго тёмных тонов, обёрнутые вокруг тел куски ткани вообще стоит причислять к одежде.

— Продукты на завтрак уже отправлены, обед ещё не скоро, — тем временем продолжала женщина. — Так чего явилась? Неужто вступить в хозяйственный отдел решила? Со всеми остальными рассорилась?

Хозяйственный отдел, обслуга — так вот, кто такие «хозяйственницы». Об очевидном Хелен и не подумала. Но происходящее мало походило на процесс готовки.

— Я крики услышала, пришла посмотреть, — сообщила она. — Думала, вдруг напали на кого. Но раз всё в порядке…

— Спешишь? Торопишься? Брезгуешь? — хихикая после каждого слова, спросила хозяйственница. — Новенькая? А Избранная? А то далеко можешь не уходить.

По кивку в сторону пленниц стало понятно, почему они попали в число жертв, а не вошли в ряды амазонок. Не Избранные. А значит, простые слабые женщины. Бесполезные в бою. Вот вам и женское сестричество, единство против патриархата и шовинизма. Хороша сказочка была, да недолго сказывалась.

— Ты не боись, если сама чего лишнего не наешься, протянешь ещё какое-то время, — словно мысли прочла странная женщина. — Хотя рано или поздно все попадают. У кого души нет, тем всем туда и дорога. На мясо да на молоко. Чего ещё с них взять.

— Души нет? — скептически переспросила Хелен. — А у вас, значит, есть? И кто это определяет?

— Ты дура, что ли? — перестала хихикать женщина. — Избранный — с душой. А на нет — и суда нет. Чего непонятного-то? Это раньше не понять было. А тут, в этом мире, всё сразу ясно.

— Тёмном мире, — с подвыванием протянула из угла другая.

— Ага, тёмный мир, где сразу выявляется свет душ, — назидательно подняв палец, подтвердила первая. — Великий знает, Великий видит, Великий явит.

Остальные четверо хором повторили слова про Великого, как молитву или мантру.

— Я-то точно Избранная, любую спросите, — с нарочитым высокомерием заявила Хелен, махнув рукой в сторону лестницы. — Но и вправду новенькая. И душ пока не видела.

— Покажем, покажем, чего б не показать.

Приговаривая, хозяйственница подошла к металлическому столу, на котором лежало тело мужчины, в отличие от живых — вполне человеческое. Привычно подхватив уложенный рядом топорик, она в несколько ударов раскроила покойнику череп и без капли брезгливости засунула пальцы прямиком в мозг. Хелен стоически терпела зрелище, не морщась и не пытаясь отвернуться. Не каждый день душу показывают. Хотя при мысли об этом девушка с трудом сдерживала усмешку. Душа, ну додумались! Вот ведь варварство. Похоже, эти то ли служанки, то ли жрицы из местных, дикарки средневековые. Хотя Ипполита ведь говорила, что среди местных Избранных не бывает… То ли эти бабы склонны к самообману, то ли одна из трёх предводительниц амазонок что-то напутала.

К удивлению Хелен, жрица таинственного Великого и впрямь смогла продемонстрировать материальный объект, который почему-то считала душой. Но с чего вдруг этот жгут из золотистых и серебристых проволочек сочли материальным воплощением мистической сущности человека? Разве что из-за того, что он неведомым образом оказался внутри мозга… И видимо, этот случай был не единственным.

В кибертехнологиях Хелен ничего не смыслила. Но жгут определённо должен был быть каким-то имплантатом. Жаль, по расколотому черепу теперь не определить, подвергался ли покойник каким-то операциям. Хотя при достаточном уровне технологий имплантация могла проводиться и безоперационным путём, через ухо, ноздрю или глазную впадину, например, если каждая «проволочка» вводилась отдельно. Впрочем, это уже какая-то научная фантастика. Но учитывая попадание в другой мир — уже ничего нельзя исключать. И что угодно будет более вероятным, чем материализация души.

— А что же вы и наделённых душой не щадите, не только бездушных? — указала девушка.

— Не я его убивала, — пожала плечами жрица. — Да и что значит физическая смерть, душа-то вот она, целёхонька. Сольётся с Великим, как и положено.

— Так ведь он мужиком был…

Женщина презрительно фыркнула.

— Плевать на этих глупых девчонок. Что они понимают. Бабы, мужики — перед Великим все едины!

— А я могу увидеть Великого?

— Только один раз, — по-птичьи склонив голову набок, сообщила жрица.

Хелен кивнула, потом покачала головой и на всякий случай всё же отказалась вслух. Ну их, этих фанатичных верующих. Тут двойной трактовки быть не может: увидела бога — можно и помирать.

— Как хошь, как хошь…

Женщина отмахнулась от незваной гостьи и вернулась к своим делам, более не обращая на Хелен внимания. Но девушка не спешила уходить. Не потому, что происходящее вдруг начало нравиться, отнюдь. Уж лучше всё увидеть за один раз, чем потом возвращаться.

Жрица приблизилась к одной из насилуемых чудовищным троллем женщин и начала самым натуральным образом доить. Та не обратила на это внимания, как не реагировала и на действия монстра. Присмотревшись, Хелен решила, что пленница всё же не беременна, уж, во всяком случае, не на той стадии, когда должно появляться молоко. Недавно родила? Надо будет спросить Ипполиту о детях в Шпиле… Что есть человечину придётся, уже стало понятно. Но не младенцев же!

— Ты только посмотреть хочешь? Или поучаствовать?

Хелен едва не подпрыгнула от неожиданности. Так засмотрелась на «доярку», что не заметила, как подошла другая жрица.

— Да нет, спасибо, я пас.

— Ясное дело, не актив, — хихикнула та. — А ребятки-то просто ух, покруче душевных мужиков. Ими и девочки Мегеры не брезгуют. Ты не из её кодлы?