— Господин Птицын? Вам привет от Жана Бастида, — произнес охрипшим голосом пришелец.

Птицын от неожиданности чуть не подскочил. Поспешно придвигая к столу еще один стул, для гостя, тараторил:

— Спасибо за привет! Передайте, прошу вас, от меня тоже. Прошу вас, садитесь! Месье, месье?.. — замялся Птицын.

— Рональд Смит, консультант известной вам фирмы. Приехал по делам фирмы. К сожалению, они идут слабо: контракт с вашей стороны все еще не подписан, — монотонно объяснил Смит.

Птицын откинулся на спинку стула.

— К сожалению, все оказалось сложнее, чем представлял себе месье Бастид.

— Что же?

— У вашей фирмы нашлись серьезные конкуренты. Они предлагают контракт на лучших для нас условиях. Кроме того, на качество вашей продукции нередки жалобы… — Птицын для убедительности постучал указательным пальцем по бумажке с разноцветными резолюциями. — Морально устаревшая продукция, так сказать… — натянуто улыбнулся он.

— Фирма пришлет на Кварцевый рудник своего представителя, и разберемся, кто виноват в аварии станка. Может быть, ваши люди не умеют с ним обращаться и поломали его? — Смит оскалил длинные зубы. — Этот рудник в Сибири? Я бы сам поехал туда, на свою родину, но не имею времени. Я сибиряк, это чистая правда. Мой папа владел там Южными приисками, потом сбежал с Колчаком и японцами во Владивосток, оттуда — в Америку. Мне очень хочется посмотреть на свои прииски. Говорят, там все еще добывают мое золото…

Птицын рассмеялся.

— Ваше? У нас говорят так: что с возу упало, то пропало… Вот как оно получается, господин… сибирский золотопромышленник! Прошу простить эту шутку… Итак, вернемся к нашей злобе дня… Что могу я вам сказать? Вы сами, вероятно, понимаете, что поддержать вас в такой невыгодной для фирмы ситуации трудно. Очень трудно! — Птицын многозначительно кивнул на акт.

— Я был принят сегодня вашим шефом. Он сказал, что теперь все ясно, скоро подпишут контракт, — сухо, чеканя каждое слово, сообщил Смит.

Птицын иронически улыбнулся:

— Тогда ждите. — Он стал перебирать на столе раскрытые папки.

— Месье Бастид рекомендовал обратиться к вам за компетентным советом. Что вы мне посоветуете?

Дверь открылась, вошла курьерша и, положив на стол две бумажки, внимательно оглядела посетителя. Расписываясь в ее тетрадке, Птицын нарочито громко сказал Смиту:

— Как сказал вам мой шеф, нужно ждать!

Когда дверь за курьершей закрылась, явно взволнованный Александр Иванович сказал:

— Вам сюда больше не следует заходить, господин Смит…

— А как я смогу вас повидать? — понизив голос, спросил Смит. — Я имею передать небольшой сувенир от Жана Бастида.

— Подарка я не возьму. Прошу вас не затруднять себя. Всего хорошего! Позвоните, прошу вас, через несколько дней. Может быть, появятся новости.

Взявшись за дверную ручку, Смит остановился.

— Чтобы потом долго не объясняться по телефону, может, мы сейчас условимся о часе и месте встречи?

— Господин Смит, вы разве не поняли? Встречаться нам никакой надобности нет. — Птицын нервно крутил пуговицу своего пиджака.

Но отделаться от гостя было не так-то легко.

Дверь открылась, и запыхавшаяся Ася спросила:

— Рекламацию обсудили?

Смит утвердительно кивнул головой. Птицын промолчал, сосредоточенно роясь в папке.

— Я провожу вас, — сказала Ася Смиту и первой вышла из комнаты.

— До свидания, господин Птицын. — Смит поклонился и вышел вслед за Асей.

— Прощайте!.. — выдавил из себя Птицын, когда дверь уже захлопнулась.

Александр Иванович не на шутку расстроился. Этот Смит пытается втянуть его в опасную игру. Это что, детская забава — какие-то сувениры, встречи? Ишь, заранее все придумал… Ох, смахивает это на детективный роман. Это хорошо смотреть по телевизору… Следует пойти к шефу и в партком — рассказать, как и что, но превратив все в шутку. А как сделать из этого шутку? И требуется ли торопиться? Не поздно будет и завтра. Не поздно и завтра. Не поздно ли? Кто бы посоветовал, научил уму-разуму? Интересно, а что за подарок прислал Бастид? Правильно ли было отказываться от сувенира? Конечно, Птицын знал, что этого требует долг. Но искал оправдания, убеждая себя в том, что тут нет ничего противозаконного. Личные подарки вправе принимать любой. И распоряжаться ими по своему усмотрению. Ох, подарки, подарки…

— Александр Иванович, нет ли у вас экземпляра стенограммы встречи с английской фирмой? Нигде, ну нигде не можем найти!

Это еще раз вошла Ася. Хорошая девчонка! Это же надо так — неизвестно для чего приподнять пальчиками, этак легонько, длинную черную челку, едва не закрывающую глаза. Не поймешь, что обозначает такой жест, а красиво! Капризно как-то…

— Стенограммы нет. Конфетку — пожалуйста. — Александр Иванович выдвинул ящик стола.

— Дайте лучше сигаретку! Вчера был прием поляков, перебрали лишку, голова как чугун, не дождусь, когда рабочий день кончится. — Она села на стул, одернула рукой короткую юбку, открывающую длинные, стройные ноги. — Спасибо! А почему вы на приемы не ходите?

— Когда-то ходил, а теперь не положено по должности. Кстати, как там дела насчет подписания контракта с французами? В чем задержка? — безразличным тоном спросил Птицын.

— А зачем это вам знать? — погрозив ему пальцем, в свою очередь спросила Ася.

— По старой дружбе мне звонил по телефону из Восточного совнархоза Северцев и спрашивал, когда начнутся поставки импортного оборудования. Обозвал меня, конечно, бюрократом: дескать, срываются все планы подготовительных и добычных работ. Ну, я и обещал выяснить, — непринужденно импровизировал Птицын.

— Я знаю, что контракт готов к подписи, в цене наконец сошлись. Но загвоздка в каких-то процентах: наши настаивают на десяти, французы соглашаются только на пять. Сегодня я сама слышала, как шеф распорядился еще раз поторговаться и, если французы упрутся, принять их условия: нам очень нужно их оборудование, и дальше тянуть нельзя. Так что можете обрадовать приятеля: скоро получит свое оборудование! — Ася встала, погасив о край пепельницы недокуренную сигарету.

— О рекламации шефу докладывали? — поинтересовался Птицын.

— Это уж лучше сделаете вы сами. — Ася зевнула и прикрыла красиво нарисованный ротик тонкими длинными пальцами.

— Вначале нужно разобраться. Вызвать их представителя. А то, может, мы сами угробили станки? Так-то вот. А вы весело живете, спать, видать, некогда? — с улыбкой заметил он.

— Квартиру получила, гости замучили, — ответила Ася.

— Пригласили бы на чаек!

Ася с удивлением посмотрела на него.

— Некогда и чаю попить! Нужно приводить квартиру в порядок, доставать всякие вещи… Одним словом, морока. — И ушла.

Птицын откинулся на стуле и заложил руки за голову.

Ну как правильно решить задачу? Докладывать шефу о плохом оборудовании фирмы Бастида и этим сорвать контракт? Честно, но бездарно. Проще — затерять бумажку, она адресована не ему, а отсутствующему сейчас соседу, и ждать развития событий, — может быть, и благоприятных наконец для него, Птицына? Ведь жизнь давно его не баловала. Считай, с того самого времени, когда получился этот прокол с «делом Северцева», обернувшийся прямо-таки катастрофой… А уж как все было ладно задумано! Вот, еще и еще раз скажем: воистину не знаешь, где найдешь, где потеряешь… А что бы эта-кое-такое принести этой куколке к чаю, когда она позовет?

Виталий Петрович шел по главной улице Зареченска и, останавливаясь у телефонных будок, безрезультатно звонил в общежитие Светланы и в приемную первого секретаря горкома партии Рудакова — первый телефон молчал, по второму отвечали, что товарищ Рудаков выехал в организации.

Зареченск, когда-то заштатный городишко с грязными, кривыми улицами и приземистыми деревянными домиками, уже на памяти Степанова превратился в крупный промышленный и культурный центр огромного сибирского края. Степанов видел прямые проспекты с новыми высотными домами, зеленые бульвары и скверы, яркие витрины магазинов, красочные рекламы кинотеатров, бегущие троллейбусы, автобусы, такси, потоки людей на улицах. Ему казалось, что он попал чуть ли не в столицу.